Они убивают всех, кто попадается им на глаза. Даже треллианцев – жителей Малакана. Их цель явно состоит в том, чтобы уничтожить все вокруг, а не вернуть себе город.
Затем через несколько абзацев следовало:
И у них получится.
Серел отличался практичным складом ума. Большую часть страницы он оставил для подробного описания формирований повелителей и различных видов магии, что они использовали. Он перечислил треллианские дома, которые смог распознать, чтобы я знала, кто из врагов исчерпал ресурсы. Он рассказал, что повстанцы сожгли все тактические планы в западном здании, но в восточное здание противники проникли прежде, чем бумаги успели уничтожить. Предупредил, что любая информация, которую мы там хранили, скорее всего, сейчас в руках треллианцев.
Почерк становился все более неровным. Дальше красные капли размывали целые слова. От второй половины письма в груди все сжималось; я никак не могла выбросить из головы слова:
Не волнуйся обо мне. Мы попытаемся добраться до Орасьева. Перед отбытием я постараюсь отправить это письмо. Надеюсь, оно доберется до тебя. И я говорю так не только потому, что здесь важные сведения. Самое главное – я хочу, чтобы ты не сомневалась в моей любви.
Мне очень жаль, что так получилось с Максом.
Строки становились все короче, прерывистее, я уже с трудом разбирала их:
должен был помочь тебе в поисках. Знаю, как сильно
ты его любишь
нужно было догадаться, ты
никогда не сдашься
увидишь Филиаса – передай, что люблю его
если нет, куда бы я ни попал, буду благодарить тебя за приключение
Я уставилась на криво нацарапанную подпись. Письмо могло быть написано несколько дней назад, а могло – и несколько недель. Как долго послание добиралось до условленного места, откуда Ишка его забрал, как долго дожидалось его там? То, что оно вообще до меня дошло, уже чудо.
Может, Серел жив и где-то прячется? Возможно, он благополучно добрался до Орасьева? Или по-прежнему скрывается в Малакане, медленно умирая на руинах нашего величайшего успеха?
У меня закружилась голова. В желудке опасно забурлил выпитый ранее алкоголь.
Я встала, согнулась, и меня вырвало на песок. Саммерин придерживал мои волосы, пока на меня волнами накатывали рвотные позывы. Между спазмами я простонала:
– Как же плохо…
– Даже не сомневаюсь.
– А ты можешь…
– Боюсь, что нет. Целитель-вальтайн смог бы помочь тебе, а вот мой дар практически бесполезен против тошноты.
«Потрясающе», – успела подумать я, и меня снова вырвало.
Наконец, когда удалось остановиться, я привалилась спиной к упавшему стволу. От конечностей словно отлила вся кровь. Я окончательно убедилась, что алкоголь – это яд. Больше его в рот не возьму.
Макс протянул мне флягу с водой:
– Выпей. Пей побольше, сколько сможешь удержать внутри.
Я послушалась, но во рту по-прежнему стоял кислый привкус пепла. Пальцы Макса едва коснулись моего плеча – мимолетно, но в то же время так нежно.
– С тобой все в порядке? – тихо спросил он.
Его устремленный на меня взгляд был почти прежним. Он прекрасно понимал, что я не в порядке, и его тон ясно говорил об этом. Тем не менее я кивнула. Макс поджал губы и повернулся к Брайану:
– Что за цирк ты устроил?
– Не смей говорить со мной таким тоном. – Брайан нахмурился. – Не моя вина, что кто-то решил напасть на нас.
– А чья еще? Только твоя.
– За твою голову – и за ее тоже – назначена награда, которая сделает этих людей богатыми на всю оставшуюся жизнь. В ту минуту, когда нас узнали, было понятно, что задерживаться в этом городе нельзя. – Губы Брайана дернулись. – Этот придурок первым напал на меня: все еще злится из-за потерянного контракта. Он следил за мной от двери нашей гостиницы. Я позволил ему думать, что он меня убил. Они с дружками бросили меня в реку.
– Зато теперь они точно знают, что ты жив.
– К сожалению, – себе под нос пробурчал Саммерин. – Надо двигаться дальше.
У меня снова свело желудок. Должно быть, выглядела я ужасно, потому что в голосе Ишки звучало искреннее сочувствие:
– Идите дальше на север. Я облечу Малакан и посмотрю, что там происходит.
Мне отчаянно хотелось узнать, что с Серелом. Но в глубине души я надеялась оттянуть момент, когда придется услышать правду: боялась, что она раздавит меня. Поэтому я только кивнула и поблагодарила Ишку.
– Скоро вернусь, – пообещал он и взмыл в небо.
Глава 42
В городе смердело горелой плотью. По прибытии в Малакан мне пришлось зажать рот рукой, чтобы не дать содержимому желудка вырваться наружу. В воздухе стоял дым, настолько густой и неестественно едкий, что заслезились глаза. Вдалеке разрозненным хором звучали выкрики и стоны.
Меджка вполголоса выбранился. Все вокруг пропахло смертью, даже в воздухе ощущался ее привкус. Во все стороны простиралось разрушение. От некогда величественного беломраморного города теперь остались покрытые пеплом и залитые кровью развалины. Здание слева от нас еще держалось: половина стен устояла под натиском, но отряд солдат с помощью магии медленно и методично сокрушал камень в пыль, а люди внутри метались и кричали, словно мыши, запертые на тонущем корабле. Языки пламени лизали флаги с символами треллианского дома. Вдалеке реяли золотые полотнища – покосившиеся, но устоявшие знамена Эла-Дара.
Меджка повернулся к остальным. Мы захватили с собой десяток солдат, и сейчас он приказал им разбиться на пары и отправиться на поиски армии фейри.
Я посмотрела вниз, на каменную плиту под ногами. Из-под обломков торчала бледная, покрытая пеплом рука.
– А что, если наших завалило? – спросил один солдат, проследив за моим взглядом.
Меджка бросил на руку недовольный взгляд и посоветовал не задавать глупых вопросов. Мы с заместителем Кадуана остались на месте. Я думала, он пойдет к треллианским командирам, собравшимся в дальнем конце города, но он послал туда солдат, а мы вдвоем направились в обход руин.
Я не могла поверить глазам. Малакан просто… исчез.
Увиденное напоминало о разрушениях, которые мы увидели, когда Зороковы позвали нас в поместье сестры леди Зороковой: место, где бурлила жизнь, превратилось в кладбище. Но сегодняшнее зрелище было еще хуже – если тот город стал призраком, этот все еще корчился в предсмертных судорогах. Эйфория славной битвы спала, а смерть продолжала медленно сочиться из всех щелей.
Мы двигались неуклюжим зигзагом, обходя разбросанные тела. Я не сводила взгляда с трупов, не только для того, чтобы не наступать на них, но и чтобы рассмотреть лица. На всякий случай.
Мы почти добрались до покосившихся знамен, когда я неожиданно споткнулась. Посмотрела вниз и увидела длинные пальцы, обхватившие мою лодыжку и сжимающие ее с удивительной силой. Они принадлежали человеку – женщине, придавленной каменной плитой. Когда я повернулась, чтобы посмотреть на нее, лицо женщины исказила боль.
Мне ничего не стоило бы отстраниться и продолжить путь. Она была слаба. Но я обнаружила, что стою рядом с ней на коленях. Я зачарованно рассматривала женщину. Мускулы на ее лице подергивались. Хриплое дыхание с трудом вырывалось из груди. Один глаз закрывала кровавая пленка, но другой был прикован ко мне. Его зеленый цвет напоминал о ком-то, кого я знала в предыдущей жизни.
Из ее живота на пыльную землю стекала кровь. Я сняла плащ, сложила его пополам и прижала к ране. Женщина дернулась, изо рта вырвалось бульканье. Ткань плаща промокла за считаные секунды.
Меджка схватил меня за руку и потянул прочь:
– Что ты делаешь? Будь у нее силы, она бы убила тебя не раздумывая. На войне так не поступают. Никто не пытается спасти врага.
Он поднял меня на ноги, и мы продолжили путь к знаменам. Украдкой я бросила взгляд через плечо, но женщина больше не двигалась.
Когда мы достигли лагеря фейри, дым от руин загустел и закрыл небо. Движения видно не было. Я боялась худшего, и, судя по напряженному молчанию Меджки, он тоже.
Мы поднялись на холм и увидели в дымке отряд солдат. Сердце екнуло. Мелькнула вспышка меди, и я зашагала быстрее. При нашем приближении один из фейри обернулся, и, к своему величайшему облегчению, я узнала Кадуана.
При виде нас он изменился в лице.
– Что вы здесь делаете? – спросил он, как только мы подошли достаточно близко.
– Никаких вестей пять дней! – выпалил в ответ Меджка. Он не потрудился скрыть раздражение, хотя в голосе слышалось и явное облегчение. – Неудивительно, что мы решили привести подкрепление.
– Было не до писем. Нынешнее затишье самое долгое за неделю.
Взгляд Меджки скользнул по полю и солдатам вокруг Кадуана.
– Где моя тетя? Она…
– Ей пришлось полететь на юг, чтобы уладить один конфликт, еще до начала наступления. Она в безопасности.
Кадуан сделал несколько шагов к нам, ступая по обломкам. Несмотря на то что он пригнул голову и шел медленно, я заметила, как он морщится от боли и как скованно двигается.
– Ты ранен, – сказала я.
– Нет. Просто устал.
Он посмотрел на линию горизонта, и только тогда я обратила внимание на происходящее за пределами лагеря, в долине внизу. Там собрались в большую толпу солдаты Трелла и фейри. Перед ними рядами стояли люди в форме со связанными за спиной руками.
Раздался резкий окрик. Люди преклонили колени. А затем, не успела я понять, что сейчас произойдет, треллианцы и фейри двинулись вдоль рядов повстанцев, убивая их. Тела оседали в грязь одно за другим, как тряпичные куклы.
Еще дальше наши солдаты обходили дома, дверь за дверью, и вытаскивали оттуда людей. Фейри действовали четко и организованно.
Когда-то для меня не было зрелища более утешительного, чем смерть. Я могла скрыть свое бессилие за маской гнева и превратить весь мир в такую же застывшую и безжизненную пустыню, какая скрывалась у меня внутри. Даже сейчас, как бы постыдно это ни звучало, сме