Всегда знал, что Вознесенные запретили Брайану извиняться.
– На языке Брайана Фарлиона это значит: «Мне не следовало тебя бить»?
– Ты сам виноват, – ответил брат, хотя тону не хватало убедительности.
Я вздохнул. На самом деле меня не волновало, раскаивается Брайан или нет.
– Так от нас будет больше пользы, – продолжал он с непривычной мягкостью. – Для Ары. В Бесрите мы поможем существеннее.
Я уже сомневался, что меня вообще волнует судьба Ары. Снова молча нарисовал фигуры.
– Мы должны выяснить, где это находится. – Брайан кивнул на мой рисунок. – Возможно, даже отправимся туда, если Бесрит тебе не понравится.
– Это не место, – ответил я и сам удивился подобному заявлению.
Оно соскользнуло с губ невольно, и я резко выпрямился.
Что значит – не место? Ведь рисунок действительно походил на карту, где изображалась группа островов.
– Ты знаешь, что это? – недоуменно спросил Брайан.
– Я…
Чтоб вас, действительно знаю!
Вознесенные, мать вашу!
Дрожащей рукой я поднял палку. Медленно нарисовал линию – длинную, изогнутую, охватывающую все формы, с изящным выступом внизу. Затем еще одну посередине, слегка загнутую по краям.
И наконец, нарисовал еще две фигуры вверху.
Глаза.
Один зеленый – в центре круга слева. Другой серебряный.
Формы не были ни картой – островов или чего-то еще, – ни шифром. Они были границами, где золотистая кожа встречалась с белой.
Из них складывалось лицо – лицо Тисааны.
Каким же я был идиотом!
– Вот дерьмо. – Брайан заглянул через мое плечо. – Ты прав. Это не место.
– Я ухожу. – Я вскочил на ноги.
– Что?
– Возвращаюсь, – пояснил я, уже шагая по тропинке.
С каждым шагом головная боль усиливалась. Что-то будто царапало дверь в глубине сознания, откалывая по кусочку металл.
«Ты не хочешь возвращаться туда…» – прошептал внутренний голос.
Да заткнись ты!..
– Макс!
– Можешь пойти со мной, а можешь отправляться в Бесрит! – крикнул в ответ я.
Несколько шагов я прошел в тишине. Потом раздалось приглушенное проклятие. И Брайан последовал за мной.
Глава 48
Армия Эла-Дара готовилась к бою. По рядам солдат в доспехах и с оружием наготове пробежала дрожь предвкушения – я заметила ее даже в Меджке, который ехал рядом с воинами. После потерь, понесенных во имя людей, мы жаждали пролить кровь за собственный народ.
Мы направились в Нираю через Загос, где поток солдат захлестнул улицы подобно наводнению. Тем не менее смерть от наших рук была продиктована необходимостью, а не свирепостью. Кадуан ясно дал понять: не нужно уничтожать Загос (пока, во всяком случае) – нужно как можно быстрее добраться до Нираи.
Загос, странный город, меня ошеломил: слишком много огней, движения и народа. Но мы пронеслись через улицы стремительно – копыта наших лошадей прогрохотали по запруженным улицам, и вскоре мы достигли северной границы. Вдалеке замаячили шпили мрачного безмолвного дворца.
Меня передернуло. Я знала это место. Как и в случае с моим разрушенным домом, я почувствовала себя ходячим призраком.
Громоздившиеся друг на друга груды разбитого камня мешали дальнейшему продвижению. Кадуан поднял кулак, и по одному его жесту вся армия позади молча остановилась.
Король осмотрел препятствие перед нами. Я часто задумывалась, как работает его разум, – сейчас Кадуан, казалось, мысленно разбирает барьеры, камень за камнем, и складывает его обратно в тысяче различных вариантов. Затем он протянул руку:
– Помоги мне.
– Помочь тебе? – Я чувствовала себя совершенно сбитой с толку.
– Да.
Я взяла его руку. Я уже научилась полагаться на ощущение кожи Кадуана: одно прикосновение – и между нами образовалась крепкая связь.
– Что мне делать? – прошептала я.
Спиной я чувствовала взгляды стоящих позади.
– Мы упражнялись в таком.
Упражнялись – да, но в таком ли? Я практиковалась создавать в ладонях цветы, листья и виноградные лозы, направлять тепло света в такт биению сердца. Но ни одно из этих умений не помогло бы разрушить каменную стену.
Я безнадежно осмотрела препятствие.
– У меня не хватит сил, – прошептала я, склоняя голову к Кадуану, чтобы нас никто не услышал. – Это не то, что делать цветы.
– Почему ты думаешь, что у тебя не хватит сил? В виде цветов ты создаешь жизнь из ничего и управляешь этой жизнью, заставляя их расти. Такая жизнь здесь повсюду. В растениях. В почве. В самом камне. Во мне. И в тебе.
Его теплые пальцы скользнули по моей руке вниз, прижались к пульсирующему под нежной кожей ручейку крови на внутренней стороне запястья.
– Я тебе помогу.
Каким-то образом всего три слова сделали задачу выполнимой.
«Мы будем лучше», – повторила я про себя и закрыла глаза.
Магия Кадуана потянулась к моей, как заданный вопрос в ожидании ответа. И я поняла, что он прав. Мы упражнялись в таком – на каждой тренировке, каждым поздним вечером, в каждом общении без слов.
Магия обитала повсюду – ждала, когда я к ней обращусь. Я открылась магии и отдала приказ.
Кадуан поднял свободную руку – и камень раскололся. Солдаты позади нас ахнули и попятились. Даже я чуть не отпрыгнула, потрясенная тем, что совершила, – но тут Кадуан с улыбкой взглянул на меня так, как будто произошла самая обычная вещь.
Армия вошла в руины в полном молчании. Мы ехали по когда-то ровным городским улицам, среди рассыпавшихся в пыль изящных зданий. Над нами скорбным надгробием возвышались пустые стены замка. Я бросила взгляд на балкон и резко выдохнула.
Воспоминания возвращались неровными осколками. Я стою на этом балконе и смотрю, как солдаты в черном захватывают королевство, расползаясь по нему, как муравьи по трупу. Разъяренное лицо охваченной горем матери и ожидание смерти от ее рук. Кадуан переваливается через эти перила с арбалетной стрелой в груди. Я кричу…
Я отвела взгляд, пытаясь спрятаться от нахлынувших образов:
– Ты погиб здесь.
– Почти. Или возможно, родился заново. – Кадуан кивнул в сторону скалистого ущелья у подножия дворца. – Здесь меня нашел Ишка и сказал, что ты мертва.
От нахлынувшей волны гнева у меня перехватило дыхание. Если бы Кадуан знал, что я жива, что бы он сделал? Смог бы меня спасти? Но из-за одного лживого слова Ишки Кадуан горевал пятьсот лет, пока у меня медленно, шаг за шагом, вытягивали душу.
Мы достигли подножия дворца.
– Что ты чувствуешь? – спросил Кадуан.
Я действительно что-то почувствовала. По коже пробежало странное ощущение, похожее на вибрацию в воздухе. Я с трудом смогла его уловить.
Кадуан заметил мою неуверенность, взял мою руку и прижал ее к моей груди.
– Просто прислушайся, – тихо произнес он.
Я закрыла глаза.
Сначала я не слышала ничего, но потом погрузилась глубже – в биение собственного сердца. Еще глубже – в те глубины, где прятались израненные остатки моей прошлой личности. Вот оно. Я ухватилась за тонкую нить, которая потянула меня вперед. Я узнала эту связь. Конечно, я узнала тех, с кем когда-то делила душу.
Открывая глаза, я уже точно знала, куда нам нужно попасть. Указала на череду арок, которые вели все ниже, куда-то под дворец:
– Сюда.
– Ваше величество!
Мы обернулись: Луия отчаянно подгоняла свою лошадь, скакавшую сквозь стену солдат.
– Войско людей приближается с западной стороны города, – проговорила она между судорожными вдохами, когда поравнялась с нами.
– Войско людей? – переспросил Кадуан.
– Аранская армия.
Я перестала дышать.
– Тот оборванный мерзавец, – пробормотал Меджка. – Он продал информацию аранцам еще до того, как пришел к нам.
– Это не важно. – Кадуан посмотрел на солдат. – Мы ведь пришли сюда готовые к бою?
По толпе пробежал ропот согласия.
Этим Кадуан сказал все, что хотел, – не последовало ни боевых кличей, ни призывов к сплочению, ни кровожадных криков. Тем не менее предвкушение схватки стало настолько сильным, что я ощущала его вкус в воздухе, перекатывала на языке: я тоже жаждала крови.
Кадуан развернулся и натянул поводья своей лошади.
– Веди нас, – сказал он мне.
Я нырнула в глубины своего разума, ухватилась за нить, связывающую с магией в глубине, и повиновалась.
Глава 49
Похоже, когда-то это место было святыней. Возможно, храмом. Вода поднималась – дошла сначала до колен, а затем и до бедер, теплая, как в ванне. В ней ничего не обитало: ни рыбы, ни водоросли, ни насекомые. Она оставалась гладкой и темной, как черное стекло.
Я двинулась дальше. Дворец частично обрушился в болото, и стены сложились вдоль моего пути в осыпающийся потолок из прекрасного мрамора и серебра, поддерживаемый арками.
Рука словно горела огнем. Да и светился артефакт как пламя – достаточно ярко, чтобы освещать дорогу. Голова раскалывалась, в глазах темнело. Далеко, высоко над головой, эхом разносились звуки боя, с каждым мигом становясь громче. Но звуки не шли ни в какое сравнение с ощущениями. Я чувствовала смерть наверху, точно так же как обычно улавливала чужие эмоции в те времена, когда моя магия была сильна. Все ощущения здесь многократно усилились.
Внезапно ручеек магии, за которым я следовала, превратился в бурный поток, грозящий утопить. Свет из руки погас. Тьма поглотила меня целиком.
Я попыталась успокоить прерывистое дыхание, но меня охватил страх.
…Здравствуй, милая бабочка…
Голос раздавался отовсюду и ниоткуда. Мне стало трудно дышать. Нет. Это обман. Этого голоса больше не существует. Решайе, по крайней мере в том виде, в каком он когда-то жил, исчез.
…Разве хоть что-нибудь исчезает навсегда?..
– Да.
Я ответила вслух, потому что хотела услышать свой голос. Ответ прозвучал плоско и пусто. Тихий смех. Другой голос.
«Какой наивный ответ от человека, который носит на себе так много следов прошлого».