Ощущение чьих-то рук на спине, на шрамах. Я ахнула и отшатнулась, отчаянно вглядываясь в бесконечную черноту и не находя ничего, кроме нее. Вода по-прежнему была недвижна.
Я засомневалась в своем рассудке.
– Кто ты?
«Ты меня не узнаешь?»
На сей раз голос девочки, лет десяти или двенадцати, говорящей на теренском, так близко к уху, что я должна была почувствовать ее дыхание. Я ничего не могла поделать с нарастающей паникой.
«Не бойся».
Эсмарис. Голос Эсмариса расползался в темноте подобно дыму. От этого звука меня против воли парализовало страхом. Мне снова было тринадцать лет.
«Чего ты боишься?» – прошептал он. Больше всего пугала искренняя нежность в этом голосе. Я успела забыть, что Эсмарис иногда так разговаривал со мной.
«Я укачивал тебя по ночам. Я подарил тебе много хороших дней».
Он говорил правду. Эсмарис угнетал меня, но он также был моим возлюбленным и отцом. Играл роли, которые никогда не должны так отвратительно сочетаться.
– Ты мертв, – прошептала я.
«Я мертв? – Эсмарис рассмеялся, как всегда делал, когда я совершала что-то глупое и милое. – Ты сама невинность. Я никогда не умру. Пометив тебя, я обрел вечную жизнь».
Его руки ласкали мою спину – спустя столько времени я по-прежнему помнила их прикосновение, вплоть до точного расположения мозолей.
«Думай, Тисаана, – приказала я себе. – Это обман. Где ты сейчас? Ты стоишь в воде, в Нирае. Ты ищешь здесь леяры. Вокруг глубокая, мощная, хаотичная магия. Ты наполовину погрузилась в другой мир».
– Перестань, – скомандовала я.
Руки исчезли. Воцарилась тишина. Я постаралась успокоить колотящееся сердце. Прикоснулась к лицу, чтобы напомнить себе о физическом мире.
Меня зовут Тисаана Витежиц. Я нахожусь в Нирае. Я пришла сюда, чтобы найти леяры. Я пришла сюда, потому что мой народ нуждается во мне.
Я зацепилась за эту цель и посмотрела вверх.
Надо мной смешались воедино две реальности. В одной из них меня окружали руины, арки и мрамор – физический мир. Но поверх него накладывалось нечто похожее на звездное ночное небо с фиолетовыми полосами. Я была в двух местах сразу. Тело – в руинах. Разум поглощали бездонные слои магии.
Чтобы меня затянуло настолько глубоко, причем незаметно, я должна находиться совсем рядом с леяром. Но я все еще не знала, что именно ищу, не говоря уже о том, как использовать источник силы. Возможно, он… сознание, наподобие Решайе?
– Что ты такое? – спросила я.
«Ты еще не поняла?»
Над ухом пронеслось теплое дыхание Макса. Призрак его объятий на миг окутал меня и тут же растворился в застоявшемся воздухе. «Обман», – твердо сказала я себе.
– Я пришла сюда, чтобы повелевать твоей магией, – сказала я. – Помоги понять, как это сделать.
Ответом послужило многоголосие смеха. Звезды – или не звезды – надо мной подернулись рябью от этого звука.
«Можешь попробовать», – произнес голос, принадлежащий девочке.
«Но ты всего лишь половина целого, – добавил мальчик. – Нельзя лететь с одним крылом. – Хихиканье. – Хотя, может, у тебя получится! Хочешь попробовать?»
Тьма стала всепоглощающей. Хотелось размахивать руками, чтобы удержать равновесие.
«Привет. – Шепот раздался так близко, что невидимые губы коснулись моего уха. – А ты знаешь, что гусеницы превращаются в ничто, прежде чем стать бабочками? Отвратительно, правда?»
Мне был знаком этот голос. Кира. Я обернулась, ожидая увидеть сестру Макса такой, какой она сохранилась в моих воспоминаниях. Вместо нее передо мной стояла мать. У меня перехватило дыхание. Десять лет с жадностью пожрали воспоминания о ее лице. Темные волосы были нечесаны и рассыпаны по плечам, но я уже не могла отчетливо вспомнить ни формы глаз, ни линии подбородка – черты превратились в смутные догадки.
«Хочешь повелевать этой магией?»
Ее голос состоял из сотни тональностей одновременно. Каждый раз, когда я смотрела на мать, ее лицо немного менялось.
«Тогда владей, любовь моя». Она протянула руку ладонью вверх.
«Это ловушка, – твердила я себе, – обман. Перед тобой не мать. Это какая-то магическая яма, и она пытается утянуть тебя».
Но мысли словно запутались в чем-то липком, как мотылек в паутине. Не успев опомниться, я сдвинулась с места. Вложила свою руку в ее.
И сразу же меня переполнила магия.
Глава 50
Я бежал до тех пор, пока каждый мускул не начал ныть. Вначале Брайан следовал за мной, но я не сбавлял темп, и брату так и не удалось догнать меня. Я оторвался еще больше, когда под влиянием неожиданного импульса попытался нарисовать стратаграмму – и она сработала. Я был слишком благодарен судьбе, чтобы задумываться, почему так произошло. Поэтому сделал один прыжок, затем другой. Вместо сырой лесной земли под ногами сначала появились болотистые берега, а затем камни давно заброшенных улиц.
Я уже рисовал следующую стратаграмму, когда приземлился между двумя солдатами, замахнувшимися друг на друга мечами. Выругался и откатился в сторону за секунду до того, как их клинки сошлись. Движение едва не отнесло меня прямо в центр другой схватки, я цеплялся пальцами за землю, чтобы остановиться.
Я оказался в самой гуще боя – в спутанном клубке плоти, стали и магии. Ржали лошади, кричали люди и фейри. Форму солдат сплошь покрывали пятна красной и лиловой крови, и я даже не мог разобрать, кто с кем сражается. Леденящие душу существа-тени, в которых я узнал монстров фейри, прорывались сквозь скопления солдат, раскидывая их, словно тряпичных кукол. Уродливые чудовища на ногах-ходулях – твари Нуры – ревели, потроша всех, кто попадался на пути, не разбирая, какая на воинах форма.
Проклятье! Я шарил по окровавленным булыжникам в поисках своего меча. Не осталось времени размышлять о том, как начался этот хаос. Просто нужно было найти…
БАБАХ!
Земля содрогнулась. От звука сотрясался череп. Руины, стоявшие несколько сотен лет, застонали, предупреждая о неминуемом крушении.
Бой остановился лишь на мгновение. Тех, кто замешкался надолго, осматриваясь вокруг, тут же вырезали. Но мое внимание было поглощено другим – тем, что происходило невидимо для глаз: внезапно глубоко под миром открылась пропасть – я почувствовал разрушение столь же осязаемое, столь же реальное, как и все, что происходило здесь, на поверхности.
Теперь я знал, куда нужно идти. Я схватил свой меч и нарисовал еще одну стратаграмму.
Я приземлился в черную воду в дюйм глубиной. Внезапная тишина поражала. Я слышал кипящую неподалеку битву – она приближалась, поскольку обе армии, встревоженные взрывом, стремились выбраться из руин, – но звук доходил странно приглушенным, словно сквозь вату в ушах. В глазах мутилось. Даже запах болота долетал словно разбавленным.
Но там, где обычные чувства притупились, другие стали болезненно острыми. Что-то потянуло меня глубже во тьму, где череда разрушающихся серебряных арок уводила в черную воду. Каждая частица души пропиталась очарованием и отвращением одновременно. «Вот что, – подумал я, – должны чувствовать мухи, сталкиваясь с плотоядным растением. Интересно, слышат ли они тоже внутренний голос, предупреждающий: „Там опасно! Улетай и никогда не возвращайся“».
«Макс, ты не хочешь туда идти! – кричал мне сейчас этот голос. – Не хочешь открывать эту дверь!»
Но, как и муха, я проигнорировал его. Вбежал в туннель и успел сделать четыре шага – а потом вокруг потемнело.
Глава 51
Нам удалось преодолеть лишь часть руин, а потом напали аранские войска. Я думала, что готова к бою. Но когда из-за каждого угла дома и поворота улицы Нираи высыпали люди, дальнейшее сильно превзошло мои ожидания.
Как я могла забыть, на что похожа схватка? Забыть, как сильно ее люблю? Все это время я отчаянно хотела почувствовать себя живой. И это чувство наконец пришло ко мне здесь, на грани смерти!
Я окунулась в него с необузданным ликованием, выкрикивая Кадуану указания каждый раз, когда он спрашивал, куда двигаться. Нить магии вела меня на дальние окраины города – к силе. Прошлое смешалось с настоящим. В предыдущий раз, когда это место наводнили захватчики, это случилось по моей вине, и я потерпела неудачу. Но сегодня все будет иначе.
Убивая, я словно возвращалась домой. Когда я повернула за угол, на меня набросился человек – совсем молодой, неопытный. От одного удара моего меча его голова повисла на нескольких лоскутах плоти. Я не могла думать ни о чем, кроме настоящего, и была благодарна за эту передышку.
Кадуан бросился в бой с такой же легкостью. Я вспомнила, что когда-то он сражался с изяществом, словно исполняя па в танце. Но за долгие годы все изменилось. Теперь он дрался как существо, жаждущее мести, самозабвенно убивая врагов. Магия и рапира в его руках разили с одинаковой жестокостью, рассекая тело за телом, пока мы пробирались по городу.
Еще один всплеск силы сотряс мир под нашим, и самые дальние закоулки моей магии задрожали от этой мощи.
– Сюда! – крикнула я.
Мы уже были так близко. Но когда я обернулась, Кадуана сзади не оказалось. В горячке я потеряла его из виду.
Это быстро меня отрезвило. Я развернулась, поразив двух людей, преградивших мне путь.
Кадуан отстал, безуспешно пытаясь остановить огромную волну человеческих солдат, мчавшихся по улицам. Поверх хаоса битвы его взгляд встретился с моим.
Ликование сменилось страхом.
Ощущение тонкой грани между жизнью и смертью придавало мне сил. Но сейчас, видя, как Кадуана вот-вот сметет поток врагов, я вдруг поняла, что для него грань такая же тонкая и ее совсем не сложно перейти. Эта мысль повергла меня в ужас.
Я принялась пробиваться обратно. Аранские солдаты не отличались особыми умениями, но их было много. Вот почему люди доставляли массу хлопот. Они плодились, как мыши.
– Наша армия разбита! – прокричал Кадуан. – Иди туда. Иди одна!