Нет, я не оставлю его.
Он схватил меня за руку и, притянув ближе, прижался лбом к моему:
– Иди, Эф. Иди за ними и возьми у них силу, которую заслуживаешь.
За ними – за Тисааной и Максантариусом. Я знала, что они близко. Я всегда их чувствовала.
Интересно, знают ли они, что я рядом? Чувствуют ли меня с такой же легкостью, как я чувствую их?
Очень хотелось воссоединиться с ними. Так я добьюсь силы, которую хотел заполучить Кадуан, да. Но, кроме того, я никак не могла отделаться от странного увлечения этими людьми, от одержимости ими. Я жила внутри их. Когда-то я жаждала их любви больше всего на свете.
Я заколебалась, и Кадуан воспользовался замешательством, чтобы оттолкнуть меня:
– Иди, Эф!
И я пошла.
Глава 52
«Тебе нельзя идти дальше».
Мои веки дрогнули.
«Глупо с твоей стороны было приходить сюда, заблудшее дитя».
Темнота. В череп словно вонзали ножи. Спина намокла; я лежал на мелководье в теплой темной воде. Отзвуки боя стали совсем глухими. Я сел.
Передо мной возвышалась дверь темного дерева с золотыми петлями и медной филигранью. Сверху нависал золотой лев в обрамлении кружева из кованых цветов.
Эта картина, как всегда, сопровождалась привычным предостережением: «Ты не хочешь туда возвращаться».
«Ты еще можешь отступить», – продолжал голос. Мне потребовалось несколько минут, чтобы соотнести его с полом и возрастом. Женщина. Моя мать. «Возможно, тебе позволят уйти, если повернуть назад прямо сейчас».
Внезапно возвращение показалось очень разумной идеей. Почему бы и нет? На мгновение я забыл, зачем вообще сюда пришел.
«Воспоминания – забавная штука, – сказал голос. – Потерять их – все равно что получить высшую степень индульгенции, верно?»
«А разве не об этом ты всегда мечтал, Максантариус?»
Последнюю фразу произнес другой голос – более глубокий и низкий. Знакомый. Это голос Брайана?
Я посмотрел вверх, за дверь. Надо мной раскинулось ночное небо, каким-то образом наложенное на руины, – бесконечное, причем я мог охватить взглядом все его сразу, даже не поворачивая головы. Пространство между фиолетовыми звездами рассекали полосы света. Иногда эти полосы взрывались крошечными искрами, а звезды за ними гасли.
Я нахмурился, изо всех сил пытаясь разогнать туман в мозгу.
Нет, это не звезды. И не физический мир вообще – это слои магии надо мной. Мое тело существовало в одном месте, а сознание перенеслось в другое. Я чувствовал каждый маленький взрыв, словно рябь на пруду, которая едва передается на глубину внизу. И там, за дверью, тьму пронзал массивный столб света. Если взрыв звезд наверху казался крошечным всплеском в море, то за дверью поднималось цунами.
Тисаана. Я ощущал ее присутствие безошибочно, словно видел ее лицо наяву.
Но даже отсюда я мог сказать, что магия, которой она пыталась повелевать, была нестабильна и лежала только на одной чаше весов. Она вышла из-под контроля, как магия, которую мы делили в доме Класто, только в тысячу раз сильнее.
Я вскочил на ноги и шагнул к двери. Проклятая дверь отделяла меня от воспоминаний, от магии, а теперь и от Тисааны.
Хватит.
Когда я схватился за ручку, боль в голове стала невыносимой.
«Ты не хочешь туда идти».
«Нет, хочу», – возразил я и толкнул створки.
«Скажи, мой сын пепла, знаешь ли ты, сколько весит миллион воспоминаний? А одно? Оно весит достаточно, чтобы сломать позвоночник. Достаточно, чтобы сломать душу».
Мне был знаком этот голос. Откуда?
Тысячи стен делили мой разум на части. Но разрыв в магии впереди неуправляемо разрастался, становился неуправляемым.
Я двинулся к нему и столкнулся лицом к лицу с первым из многих воспоминаний.
Громкий треск…
Ты стоишь в гостиной красиво убранного дома, который когда-то называл своим. Темноволосая женщина и темноглазый мужчина склонили голову и напряженно перешептываются. Рядом с тобой стоит Брайан.
Война.
«Война». Слово пронеслось сквозь сотни воспоминаний, прогремело в моем доме, Корвиусе, в Орденах с такой силой, что могли рухнуть стены.
Еще треск…
Твоя сестра, застенчивая девочка с кудрявыми волосами, сидит на подоконнике с ножом в руке. Ты забираешь у нее нож.
«Иди спать, – говоришь ей ты. – Я посторожу за тебя, обещаю».
Теперь ты помнишь, как она посмотрела на тебя? Словно под твоим присмотром любая опасность исчезает и даже думать о ней смешно.
Я сделал еще один шаг к столбу света.
Треск…
Ты стоишь на вершине Башен и разговариваешь с человеком, которым когда-то глубоко восхищался. Он предлагает тебе договор. Ты злишься на брата и отчаянно желаешь проявить себя.
«Не надо!» – прокричал я в пустоту, но молодой я все равно провел ножом по своей коже.
Тут мне пришлось остановиться из-за полного изнеможения. Голова болела так сильно, что я не мог объяснить эту боль ничем, кроме подступающей смерти.
«Вернись!» – умолял голос.
На этот раз я сразу узнал, кто говорит. Моя младшая сестра Мариска.
«Отвернись, не смотри».
Но я не мог послушаться. Тисаана все еще была впереди. Я знал, куда мне нужно попасть, и пошел дальше.
С каждым шагом я прорывался сквозь очередную стену. Возвращал еще одно воспоминание.
Ты открываешь глаза и слышишь в голове голос, который тебе не принадлежит.
Треск.
Побеждаешь одного противника за другим в тренировочном бою. Затем очередь доходит до капитанов. Тебя переполняет гордость.
Треск.
Ты участвуешь в первой битве после сделки – после Решайе. Ты отдаешься сражению, опьянев от своей силы.
…Это все, чего ты когда-либо желал… – твердит тебе Решайе.
И вот из-за чего потом будешь кипеть от гнева на самого себя: он прав. Ты стал непревзойденным убийцей, как и мечтал.
Здесь я заколебался. Надо мной длинной тенью навис ужас. Я знал, что грядет худшее. Но мне во что бы то ни стало требовалось добраться до света впереди, и я не мог сделать этого, не двигаясь дальше. Я продолжал идти, а стены продолжали разрушаться.
Треск.
Твоя младшая сестра очень похожа на тебя. Она твоя любимица, а ты ее. Она жаждет добиться твоего внимания и уважения так же, как ты – внимания и уважения старшего брата, но ты любишь сестру больше, чем он тебя, и полон решимости не потерять ее доверие. Когда ты приезжаешь домой в отпуск, она щелкает пальцами и гордо демонстрирует почти невидимый фрагмент молнии. Ты вне себя от радости. Она будет твоей ученицей. Ты будешь учить ее так, как учил тебя брат, но ты станешь лучшим педагогом во всех отношениях. В тот день ты был в восторге. И она тоже.
Треск.
Город называется Сарлазай…
На этом воспоминании, как только в памяти всплыло название, я почти остановился. Но нет.
…и здесь умирает множество твоих друзей. Смерть начала тяготить тебя. Ты не хочешь причинить вред этим людям. Но ты ведь помнишь остальное, правда? Серебряный взгляд той, кто, как ты думал, тебя любит. Как легко она предала тебя. На твоих руках кровь тысяч.
Так легко. Один миг – и столько перемен.
Теперь я видел Тисаану. Я подобрался достаточно близко, чтобы различить силуэт Тисааны, стоящей на коленях в воде. Из ее сложенных рук вырывался дикий поток магии. Поток настолько неуправляемый, что он растягивал швы окружавшего нас мира. Если не помочь, причем быстро, сила спалит ее.
Я подошел ближе и поморщился: в сознании всплыло еще несколько воспоминаний. Тисаана подняла голову и посмотрела на меня. Ее лицо покрывали ожоги, кожа на кончике носа и щеках пошла волдырями.
Я упал перед ней на колени.
Треск.
Ты дома. Пьяный. Копаешься в саду. Тебе нравится обрезать мертвые лепестки и представлять, что ты срезаешь отмершие части себя.
Приходит старый друг, возлюбленная, враг. Она приводит с собой кого-то. Ты оборачиваешься и впервые видишь молодую женщину с пятнистой кожей и разноцветными глазами, одетую в нелепую ночную рубашку. Ты еще ничего не подозреваешь, но твоя жизнь в тот момент меняется.
И меняется снова с каждой тайной, которую ты ей раскрываешь.
И снова – с каждым днем, с которым ты влюбляешься в нее все больше.
Мы пытались сделать что-то похожее в доме Класто, только в меньшем масштабе. Даже тогда попытка ранила ее. Что, если здесь получится то же самое? Что, если я не смогу управлять магией, которой поделюсь с Тисааной, и эта магия убьет ее?
«Вполне возможно, – произнес бестелесный голос, и я сразу узнал Киру. – Это будет не первый раз, когда ты уничтожишь то, что любишь больше всего».
Но я посмотрел на небо и разрыв в магии, протянувшийся вдоль горизонта. Если мы не подчиним его своей воле, последующий взрыв силы убьет всех, кто рядом. Тем не менее я по-прежнему колебался.
«Чего ты боишься, Максантариус? – спросил голос, и на сей раз он принадлежал мне самому. – Ты надеешься никогда не увидеть мига, в котором все меняется и „до“ встречается с „после“?»
«Возможно, такой миг случился в кабинете верховного коменданта, когда твоя кровь соприкоснулась с договором.
Возможно, этот миг остался в пепле Сарлазая, в объятиях твоей возлюбленной.
Возможно, им оказалась минута, когда ты позволил себе поверить в мечту незнакомой чужестранки.
А возможно, тот самый миг поджидает здесь и сейчас, и им станет выбор, который ты сегодня сделаешь».
Ко мне пришло осознание, от которого я пытался спрятаться последние десять лет. Не бывает единственного момента, когда все меняется. Никаких «до» и «после». Бывает просто… жизнь. Миллион решений и миллион последствий.
Все это время я думал, что мое прошлое стерто. Но оно постоянно оставалось со мной, такое же неизменное, как татуировки на коже.
В глубине разума стояла последняя дверь. Последний барьер, который я не смог преодолеть.
«Сколько весит воспоминание?»