Ее слова заставили меня остановиться.
«Я видела тебя».
Она говорила правду. Как Решайе меня никто не видел. Я стала живым существом, запертым в мире, где меня никто не признавал, за исключением единственной души. Какой был выбор, кроме как стать одержимой этой душой? Тисаана заменила мне всех на свете. Возлюбленного, врага, тюремщика, рабыню. Всех их, причем неразрывно связанных с тем, кем я когда-то была.
Трясущейся рукой я погладила Тисаану по лицу. Такая мягкая. Такая хрупкая. Такая по-человечески непримечательная.
Она пыталась скрыть дрожь, но не смогла. Не смогла скрыть внезапного напряжения мышц. Не смогла скрыть легкое жужжание в воздухе между нами, когда я почувствовала, как ее магия оживает, готовая к действию.
Она боялась меня. Мы уже не были единым целым. Она была человеком.
Когда-то я думала, что между нами любовь. Но даже тогда Тисаана бросила меня, как и все остальные люди. Она без колебаний убила бы меня сейчас, отобрала у меня вновь обретенную цель и утащила мой труп в белую, белую, белую комнату. Точно так же, как Максантариус в свое время изгнал меня и бросил на сотни и сотни дней пыток. Точно так же, как в другой жизни меня предал отец.
Это Решайе жаждал Тисааны. Но не новая версия меня, нашедшая новый дом и новую цель. И Эф не могла жить, пока Решайе не умрет.
Когда-то я любила Тисаану. Но теперь она стала врагом.
– Нет, – тихо ответила я. – Я именно та, кем хочу быть.
Моя рука скользнула вниз по ее челюсти и остановилась на горле.
Сжалась. Еще крепче.
Тисаана была ниже меня, мои пальцы легко обхватили ее тонкую шею. Я подняла Тисаану над полом, ее глаза вылезли из орбит. Она вцепилась в мою руку, оставляя гнойные раны разложения, но я почти не чувствовала этого.
Гнев полыхал, требуя высвобождения. На кончиках моих пальцев выросли черные цветы, их лозы ползли по ее коже.
Тисаана стала могущественной благодаря дару, который я – и только я! – дала ей. Она использовала меня и бросила, как и ее собственные тюремщики.
Она такая же, как все, говорила я себе. Теперь у меня есть свой народ, который любит меня и доверяет мне. Ему суждено выжить, а значит, Тисаана должна умереть. Если она не уничтожит нас сама, ее поймают и используют люди, которые сделают это.
И все же что-то заставило меня остановиться, когда ее голова начала заваливаться… И тут меня застиг врасплох вспыхнувший вокруг огонь.
Глава 77
Я понял, что она такое. Она посмотрела на меня так, будто мы были знакомы сотню лет. Один взгляд в эти глаза, полные ярости, – и я понял.
Эф – Решайе – тяжело ударилась о пол. Она выронила Тисаану, и та откатилась, хватая ртом воздух. У меня было всего несколько секунд, чтобы упасть рядом с ней на колени и коснуться ее плеча, без слов взывая: «Скажи, что с тобой все в порядке!»
Она кивнула, растирая горло. Затем ее глаза расширились, и она оттолкнула меня в сторону.
Эф бросилась на нас. Ее магия не походила ни на что, известное мне: на кончиках пальцев вспыхивал свет и появлялись… Да чтоб их, цветы?! Я замешкался – удар лишь скользнул по плечу, но вспышка неестественной сильной боли почти обездвижила меня.
«Кадуану нужна ее сила, – говорил нам Ишка. – Она нужна ему, чтобы выиграть войну».
Не важно, какое лицо носит это создание, у него все равно нет права существовать.
Я поднял вторые веки и встретил атаку Эф в лоб. По комнате разлился ослепительный свет, в котором столкнулись белое и красное. Она была сильной – сильнее человека, может, даже сильнее обычного фейри. Когда огонь лизнул ее плоть, она почти не отреагировала.
Я выскользнул из ее хватки – раз, другой, третий. Ударил по ногам, чтобы упала, забрался сверху, прижимая к полу. Магия горела в венах. Я использовал ее слишком много. В глубинных слоях ощущалась нестабильность. Мне становилось все труднее управлять своей силой.
С другой стороны, а нужно ли ею управлять?
Мои худшие кошмары обрели человеческое лицо, но в этом создании не было ничего человеческого. Ничего осязаемого, просто сила, которой никогда не следовало позволять существовать. Трагедия личности, исковерканной и превращенной в нечто гротескное, что осталось в живых, когда срок самой Эф подошел к концу.
В тот день, когда Решайе разрушил мою жизнь, я назвал его чудовищем. И когда я склонился над этим существом, которое чуть не убило Тисаану, существом, которое выглядело таким обманчиво живым, в моей голове снова пронеслось: «Чудовище».
Свободной рукой я занес клинок…
И тут же меня оттащило прочь. Я ударился о стену с такой силой, что от столкновения треснула рама висящей там картины. В глазах потемнело. Связь с магией разорвалась. Рука у горла крепко прижала меня к стене.
С каким-то подобием любопытства меня рассматривал рыжеволосый фейри с медной короной на голове.
– Максантариус Фарлион, – тихо сказал он. – Я так много слышал о тебе.
Король фейри.
Король фейри стоял в нескольких дюймах от меня.
Я ухватился за выпавший шанс, и вокруг нас взревело пламя. Король вздрогнул, но не отпустил меня, а любопытство в его глазах переросло в ярость. Лозы обвивали мои руки и подползали к горлу, как змеи, стягиваясь все туже и туже…
Тисаана ударила короля, и он рухнул на мозаичный пол. В тот же миг Эф бросилась к нему.
Я снова ухватился за шанс. Нырнул на глубину, всасывая остатки магии, а затем высвободил все разом.
Фейри как раз поднимались с пола, и взрыв ударил по ним с такой силой, что, переплетенные в клубок из конечностей, они вдвоем перевалились через перила балкона.
Это остановит их всего на несколько секунд.
Тисаана ринулась ко мне, наши руки переплелись. Я уже тянулся к окаменевшему сердцу. Когда я прикоснулся к нему, показалось, что артефакт зовет нас гораздо громче, чем раньше. «Пойдем со мной! – пел он. – Давай разорвем мир на части».
Зов кружил голову. Опьянял. Соблазнял.
– Рабы выбрались? – задыхаясь, спросила Тисаана. – Все выбрались из дома?
– Н-наверное, да.
Тисаана выглядела так, словно превозмогала боль, да и я, вероятно, тоже. «Наверное». Сколько неопределенности в этом слове.
План изначально состоял в том, чтобы как можно быстрее вывести рабов из поместья. Мы понимали: существует немалая вероятность, что понадобится использовать глубинную магию. Знали, что в таком случае нужно увести всех как можно дальше.
Хватило ли им времени?
Над нами пролетел гул исходящей от сердца магии. Тисаана посмотрела на балкон, с которого открывался вид на восточную часть города. В ворота волна за волной вливались войска фейри.
Это зрелище ошеломляло. Ужасная мысль окрепла и превратилась в уверенность: если мы ничего не сделаем, погибнут тысячи людей.
– Мы оттесним их, – с отчаянием в голосе сказала Тисаана. – Займемся восточной частью, где сосредоточены фейри и треллианцы. Будем менять местность, а не живых существ. Перекроем им путь камнями, как уже сделали в Нирае.
Вознесенные над нами, не нравится мне все это! Мы понятия не имеем, как использовать эту штуку. Сможем ли мы вообще направить магию куда нужно?
С оглушительным грохотом вдалеке рухнули двери.
Через плечо Тисааны я увидел, как из-за угла появилось несколько воинов-фейри. В окне за ее спиной улицы заливала красная и лиловая кровь.
Времени нет.
Я сделал порез на руке и потянулся к Тисаане. Сердце мы держали между собой. Его сила текла через нас все быстрее, набирая мощь. Ни один наркотик, который я когда-либо принимал, никакая магия, которой когда-либо владел, не могла сравниться с ней.
«Давайте перепишем историю», – пело сердце.
Тисаана кивнула мне, и мир побелел.
Глава 78
Мы с силой ударились о землю, Кадуан и я оказались друг на друге. Я сразу почувствовала, что произошел сдвиг, почувствовала внезапный разрыв в глубинной магии – словно песок осыпался из-под ног.
Я перевернулась, Кадуан пока не двигался. К горлу подкатила паника.
– Кадуан.
Он не пошевелился. Все мои чувства кричали, пока разрыв становился все шире.
Леяр. Тисаана и Максантариус использовали леяр.
– КАДУАН!
Его глаза распахнулись как раз в тот момент, когда разрыв лопнул и по дому заструился свет, подобный тому, что мы наблюдали в Нирае.
Дальше все происходило одновременно.
Кадуан перекатился через меня, прижимая к земле. Я чувствовала, как он борется со своей магией, пытаясь унести нас. Но он был ранен и слаб. Его собственная сила сопротивлялась ему.
Нас окружил ослепительный свет.
Кадуан не успеет. Действовать придется мне.
Я подняла руки, призывая каждую частичку магии внутри. Защити нас, защити нас, защити…
– Не отпускай, – выдавил Кадуан.
Его магия сделала один последний, мощный толчок.
Мир утонул в белом свете.
Когда я открыла глаза, все изменилось.
Мы с Кадуаном лежали, прижавшись друг к другу. Мы находились не в доме. Каким-то образом ему удалось завершить заклинание, и теперь мы оказались за стенами главного здания.
Я поднялась на колени и огляделась. Передо мной предстала картина высвобожденной мощи леяра. Стены были перегруппированы, но не разрушены, здания наполовину погрузились в землю.
От дома, который теперь находился впереди нас, осталась едва узнаваемая ровная груда белых обломков. Земля перед ним потрескалась и раскололась, из нее торчали грубые камни, словно скалы на дне водопада, – такие высокие, что заслоняли послеполуденное солнце. На первый взгляд они напомнили Удельные утесы, но белого цвета.
Нигде пейзаж не остался нетронутым. Казалось, будто с неба протянулась рука божества и из прихоти поменяла все местами.
Я посмотрела вниз. Кадуан лежал на земле и по-прежнему не шевелился.
Меня захлестнула паника, и я затрясла его.
– Очнись, очнись! – кричала я.