Выражение лица Кадуана смягчилось. Тем не менее он некоторое время не двигался.
– Пожалуйста, – взмолилась я.
Меня всегда бросали.
Когда я была Эф, каждое тело, с которым я делила душу, исчезало к утру. Когда я была Решайе, у меня вырывали каждую душу, с которой я делила тело.
Возникло внезапное, ужасное опасение, что Кадуан собирается покинуть меня, а с ним пришло не менее ужасное осознание: я не переживу, если он это сделает.
– Я не уйду.
Он нежно накрыл мою ладонь своей, затем, как был одетый, забрался в постель рядом со мной. Я снова легко погрузилась в тепло его тела, положила голову ему на грудь и прижалась ухом к его бьющемуся сердцу, обвила голыми ногами его ноги, затянутые в брюки. Его руки крепко обхватили меня, удерживая рядом: одной рукой он гладил меня по волосам, а другой накрыл мою ладонь. Я крепко сжимала в кулаке ткань его рубашки, не давая вырваться.
– Я никуда не уйду, – повторил он, прижавшись губами к моей макушке.
Мы пролежали молча несколько минут, а потом он прошептал:
– Прости меня. За то, как вел себя после… праздника. Я… – Долгий, прерывистый вздох. – Я испугался.
Мне не требовалось спрашивать, чего он испугался. Растворяясь в его пульсе, я прекрасно понимала, почему это так пугает.
– Мне все равно, – ответила я совершенно искренне.
Сейчас он здесь. Его плоть стала частью моей. И я здесь, переплетаюсь с ним так тесно, словно делю тело с другой душой.
Больше мы не разговаривали. Всю ночь до утра я слушала биение его сердца, и впервые с тех пор, как открыла глаза в незнакомом теле, я не чувствовала одиночества совершенно.
Глава 85
– Ну? Что думаешь? – спросил я Тисаану, которая склонилась над рабочим столом в нашем временном жилище.
– Я не знаю, – ответила она, потирая виски. – Не думаю, что будет просто лишить Кадуана трона. И мне не нравится предложение Ишки – посеять разногласия среди своего народа, чтобы расшатать основы. Мне уже доводилось видеть подобное. Но… – Она протяжно выдохнула сквозь зубы. – Но. Он прав: разве у него есть другой выбор?
– Я не доверяю ему. Не думаю, что он справится.
– Да, он вряд ли способен на такое, – согласилась Тисаана. – С другой стороны, сам Ишка, похоже, верит, что все получится, а его умозаключения часто оказывались правильными и помогали нам раньше.
Я вспомнил выражение лица Ишки: отчаяние и сожаление.
– Скорее всего, есть много причин, почему Ишке хочется верить, что сломленное существо может измениться.
Уголок ее рта приподнялся.
– У тебя же получилось.
Я не знал, что ответить, поэтому просто проворчал что-то невразумительное.
– У нас так мало власти над фейри, – продолжала Тисаана. – Мы с трудом понимаем их мотивы. Даже если мы не согласны с планами Ишки, не думаю, что сумеем остановить его. Но Ара…
От одного этого слова меня затошнило.
– Ладно, – вздохнул я. – Давай поговорим об Аре.
Тисаана наконец отложила свои бумаги. Она встала, одарив меня тем пронзительным взглядом, благодаря которому видела все, что я хотел бы от нее скрыть.
– Я действительно считаю, что из тебя получится замечательный король, – тихо сказала она, улыбнувшись уголком рта.
Я усмехнулся:
– Тебе не нужно флиртовать со мной, чтобы затащить в постель. Мы уже давно миновали этот этап в отношениях.
– Я серьезно.
– Я тоже! Прошу тебя, Тисаана, просто подумай хорошенько. Ты можешь представить себе человека, менее подходящего, чем я, для того, чтобы важно вышагивать с короной, прокляни ее Вознесенные, на голове?
Ее лицо помрачнело.
– Мне на ум приходит по крайней мере еще один такой человек.
Справедливо. Я сам напросился.
Подойдя ближе, Тисаана легонько взяла меня за руку:
– Возможно, ты никогда не представлял себя королем. Но ты всегда был лидером, с короной или без нее. Люди, которыми ты командовал во время войны, все еще помнят и поддерживают тебя. И ложь Нуры не смогла уничтожить их уважение.
– А как насчет другой лжи? Их восхищают рассказы о Сарлазае и глупые байки о том, чем я занимался во время войны. Но все это творил не я.
– Отчасти и ты. Так же и со мной. Мои люди тоже видят образ меня, который намного лучше действительности.
– Это совсем другое.
– Почему?
– Потому что ты…
Слова ускользали. «Лучше», – подумал я.
Тисаана озадаченно улыбнулась:
– Твое имя стало легендой из-за сказок и преувеличений? Да, возможно, отчасти, но такова любая легенда. И аранцы будут сражаться не за Максантариуса Фарлиона, легенду. На самом деле они будут сражаться за уважение – то уважение, которое ты заслужил, стоя плечом к плечу с ними. А это заслуга не легенды, а человека.
Она смотрела на меня так, словно действительно верила в свои доводы. Порой одного этого оказывалось достаточно, чтобы заставить поверить в них и меня. Почти.
– Какое это вообще имеет значение? – возразил я. – Разве я стою доверия людей?
Уголки ее рта напряглись.
– Я часто задаю себе этот вопрос.
Я чуть не рассмеялся над ее признанием. Я прекрасно понимал, почему повстанцы доверяют Тисаане. Она отдала им все. Сражалась за них. Слушала их. Превратила их в силу. Конечно, мятежники ее уважали. Были бы полными идиотами, если бы нет.
Возможно, единственным плюсом в том, чтобы занять престол, станет возможность сделать Тисаану королевой.
– Вот что я думаю, – тихо сказала она. – Я думаю, что это рискованный план, и боюсь, что он может не сработать. Но я также думаю – нет, знаю, – что ты будешь хорошим правителем для Ары во времена, когда вокруг творится мало хорошего. Тебе не обязательно править вечно – хотя бы до конца войны. Пока на острове не разберутся с Нурой.
Я вздохнул и прижался лбом к ее лбу. Мне хотелось категорически, не стесняясь в выражениях, отказаться. Вся затея по-прежнему представлялась ужасной. Но вместо этого я произнес:
– Зачем ты так поступаешь со мной?
– Как?
– Заставляешь меня что-то делать. Ты всегда заставляешь меня что-то делать.
Она рассмеялась:
– Война закончится – и больше делать ничего не заставлю.
У меня екнуло сердце. Я редко слышал, чтобы Тисаана заговаривала о будущем. И сейчас от этих слов отчего-то стало легче.
Огромные разноцветные глаза встретились с моими. Я стоял достаточно близко, чтобы разглядеть в них каждый оттенок.
– Поедем со мной, – сказал я. – Если я соглашусь, без тебя мне не справиться.
В ответ она усмехнулась:
– Я тебе не нужна.
«Ничего ты не понимаешь, – подумал я. – Ты мне очень, очень нужна».
Но не успел я ответить, как она прижалась ко мне в долгом, глубоком поцелуе.
– Да, – прошептала она, когда наши губы чуть разъединились. – Я пойду с тобой.
Глава 86
Я не смогла отказать Максу. И меня пугало, что это произошло даже без борьбы.
Честно говоря, пока Макс не попросил поехать с ним на Ару, мне даже в голову не приходило, что я могу не поехать. Я так упорно боролась за то, чтобы он снова был рядом, поэтому ни за что на свете не отпустила бы его от себя. Ни за что на свете не позволила бы ему вернуться на Ару, на предавшую его родину, одному.
Только поздно вечером, когда я готовилась к отъезду, желудок завязался узлом. Я собиралась бросить свой народ в такое время, когда он особенно уязвим: Союз Семи Знамен пытался устоять на нетвердых, как у новорожденного олененка, ногах. Мы решили отбыть как можно быстрее – Макс, Саммерин, Брайан и я планировали покинуть Трелл рано утром. Оставалось всего двенадцать часов, чтобы убедиться, что едва образованное государство не рухнет в мое отсутствие.
С безумным видом, сжимая в руках рассыпающуюся охапку бумаг, я навестила Серела и все ему рассказала. Я слушала себя, и в груди клокотал стыд. Закончив, я тут же выпалила:
– Нет, стоит остаться! Нужно остаться.
– Почему? – нахмурился Серел.
– Я нужна Союзу.
– Допустим. Но мы сможем продержаться несколько недель и без тебя. Кроме того, твое решение весьма разумно. Аранцы увидят, что у Макса есть поддержка других народов.
– Я согласилась поехать так быстро, даже не раздумывая, – призналась я, словно каясь в ужасном преступлении. – Я должна была…
– Прекрати.
Серел встал и подошел поближе. Когда свет лампы упал на лицо друга, я поняла, что внимательно его изучаю. Он выглядел чуть лучше, но вокруг глаз по-прежнему залегала синева. Он почти сразу же вернулся к своим обязанностям руководителя и часто улыбался, но все улыбки оставались мимолетными. Я часто замечала, что после заката и перед рассветом в его доме горят огни. Было больно видеть, как он горюет, хотя иного я и не ожидала. Нельзя излечить горе или изгнать его, как вирус. Эта болезнь омрачит всю его оставшуюся жизнь.
«Еще одна причина, почему тебе не следует уезжать», – прошептал жестокий голос в глубине моего сознания.
– Прости! – вырвалось у меня.
– За что ты извиняешься? – Серел накрыл мою руку своей и ласково улыбнулся. – Не извиняйся. Ты не сделала ничего плохого.
– Мне нельзя отдавать предпочтение…
– Отдавать предпочтение кому? Максу? Тисаана, ты его любишь.
Он прав. Боги, как я его люблю! Но меня пугала не сама любовь, меня пугала ее сила. Она сделала меня эгоистичной. Заставила хотеть множество вещей, сама мысль о которых причиняла боль.
– Я сейчас говорю с тобой не как соратник, а как друг. – Серел подтолкнул меня локтем. – Как твой брат. Как… тот, кто потерял свою любовь. Знаешь, что помогло мне выжить в Малакане, когда я находился на волосок от смерти? Я думал о Филиасе и представлял будущее, которое мы обретем, когда я выберусь из города.
От горя, исказившего его лицо, у меня сердце обливалось кровью.
– Зачем мы вообще все это затеяли, если не ради будущего с людьми, которых любим?
Я сжала руку Серела: