Нам достались одинаковые глаза, всем моим братьям и сестрам, – такие темные, что кажутся почти черными. Мои выглядели точно так же, до того как Решайе изменил их. Сейчас темные глаза брата зеркалом отражали пламя, умоляя меня принять вызов. Он хотел вызвать меня на драку, потому что больше ничего не умел. Это был единственный доступный ему способ справиться с болью.
Я погасил свою магию и попятился:
– Брайан, я совершил много ошибок. – Мой голос дрогнул. – Очень много ошибок. Решайе полностью вышел из-под моего контроля, но я не стану притворяться, что ни в чем не виноват. Я мог принять сотню других решений и не оказаться дома в тот день. Знаешь, чего я желал больше всего на свете? – Я хрипло рассмеялся. – Долгие годы я желал, чтобы ты тоже оказался там. Потому что точно знаю: ты убил бы меня, не дав завершить начатое.
Отец заколебался, когда увидел меня. Смягчил удар, не желая убивать сына.
Брайан никогда бы так не поступил. Я знал это и тогда, и сейчас.
– Я совершил ошибку, – повторил я. – До конца своих дней я буду пытаться искупить ее, но у меня ничего не получится, потому что ценность жизней наших родных не возместить ничем.
Брайан дрожал, на скулах ходили желваки. Он вздернул подбородок, но, несмотря на усилия, по щеке скатилась слеза.
– Этого мало.
– Мало, – согласился я. – Но тут ничего не поправить.
Брат стоял неподвижно, его плечи вздымались, костяшки пальцев на рукояти меча побелели. Я напрягся, готовясь к тому, что он снова бросится на меня. Я бы даже не стал его винить, поступи он таким образом.
– Ты прав, – сказал он вместо этого. – Я убил бы тебя.
И ушел, хлопнув дверью.
Глава 92
Время тянулось как в тумане. В полной темноте я свернулась калачиком в углу кровати Кадуана. Он устроился рядом, обняв меня за талию. Мы лежали так уже долго, не говоря ни слова. Я даже не поняла, что провалилась в сон, пока меня не выдернули из него.
– Ваше величество! Ваше величество!
В голосе Луии звучала паника, но все равно сознание возвращалось ко мне с неприятной медлительностью. Какое-то время я даже не могла понять, сплю все еще или бодрствую: все вокруг казалось одновременно слишком мягким и слишком резким, кожа покрылась мурашками, воздух стал едким.
Я заставила себя открыть глаза и увидела, как Луия склонилась над кроватью и трясет Кадуана.
Меня охватил страх, достаточно острый, чтобы пробиться сквозь неестественный туман в сознании. Я резко села. Голова Кадуана безвольно моталась из стороны в сторону, даже когда Луия практически схватила его за ворот рубашки.
Я сделала единственное, что пришло в голову, – изо всех сил ударила его по лицу. Потрясенная Луия ослабила хватку на воротнике, и Кадуан безжизненно рухнул на подушку. Прошло несколько мучительных секунд – он не двигался.
– Кадуан?
Мой голос дрогнул, и его имя прозвучало тише, чем я ожидала. Или всему виной звон в ушах? А почему у меня звенит в ушах? Почему все ощущается так странно? И тут наконец Кадуан открыл глаза. Сознание возвращалось к нему медленно. А затем, мгновением позже, в его чертах проступила паника. Его рука метнулась к груди, прижимаясь к сердцу.
Луия испустила судорожный выдох облегчения:
– Хвала богам. Ваше величество, Кадуан…
– Что случилось?
Слова звучали отрывисто, ему никак не удавалось восстановить дыхание. Он неуклюже выпрямился, все еще прижимая руку к груди:
– Я… Что-то не так…
– Меджка, – выдавила Луия.
Она выглядела так, словно вот-вот разрыдается.
– Этот пьяный дурак, он пытался сделать все в одиночку… пленница…
Меня накрыла волна ужасного предчувствия. Не успела Луия договорить, как Кадуан, пошатываясь, поднялся с кровати.
– Оставайся здесь, – велел он.
Но я все равно встала и тут же едва не завалилась на бок. По ощущениям, пол под ногами накренился, словно сместилась сама ось, держащая мир.
Луия подхватила меня под руку, нахмурив брови:
– Что с тобой? Кадуан!
Она тоже попыталась остановить Кадуана, но тот уже распахнул дверь и едва ли не побежал, спотыкаясь, по коридору. Я последовала за ним, довольно быстро нагнала и взяла под руку, помогая устоять на ногах. Голова кружилась, в ней по-прежнему стоял туман, но, по крайней мере, у меня оставались силы, а вот Кадуан выглядел так, будто сейчас свалится.
Мы быстро шагали по коридорам, и мне даже в голову не пришло спросить, куда мы направляемся, пока Кадуан не упал на колени.
Камера Нуры стояла открытой. Меджка лежал у двери обмякшей, окровавленной грудой, вокруг толпились стражники, пытаясь привести его в чувство.
Камера была пуста.
Меня пронзил холодный страх. Кадуан в ужасе уставился на картину перед нами.
Сверху донесся чей-то одинокий крик, вскоре он перерос в нарастающую разноголосицу. Кадуан встал и захромал по коридору.
– Подожди…
Но он не обращал на меня никакого внимания. Мы взбежали по лестнице к главному входу, самому близкому к городу. Во дворце царил хаос, солдаты, стражники и слуги бросались врассыпную. Кадуан распахнул дверь и наполовину сбежал, наполовину скатился по ступенькам.
Под нами полыхал Эла-Дар. Фейри, которые с высоты выглядели немногим больше муравьев, в беспамятстве метались по улицам. С городских стен доносились крики.
Внутри у меня все онемело.
Тут крики раздались и сзади. Я обернулась.
Несколько стражников прижались с вытаращенными глазами к стене, столкнувшись лицом к лицу с… чем-то… Человеком? Фейри?
Я различила форму вооруженных сил Эла-Дара, заостренные уши и темные волосы. Но движения существа… они казались неправильными, как и пропорции, – все части тела словно находились немного не на месте. Когда существо повернулось к нам, его глаза, черные дыры глубиной в сотни миль, потащили меня вниз, сквозь центр земли.
«Этого быть не должно, не должно, не должно!» – кричали все первобытные инстинкты во мне.
И вдруг я поняла: перед нами – труп.
И весь Эла-Дар наводнен такими же.
За последние шесть месяцев в Эла-Даре прошло столько похорон, что теперь мертвецы потоком затопили город. Кадуан не стал тратить время на размышления и ринулся в творящееся внизу безумие. Казалось, ужас придал ему сил, и теперь он просто бежал, забыв обо всем, кроме цели.
Разрушение и смерть царили повсюду. Мирных жителей разрывали на части их собственные потерянные близкие. Рушились дома, обрывками бумаги крошились каменные стены. Из казарм высыпали солдаты – не готовые к битве, охваченные паникой. Луия выкрикивала приказы, но они тонули в воплях ужаса или боли.
Кадуан не останавливался, я следовала за ним. Судя по всему, мы направлялись к краю дворцовой территории. Нам наперерез бросилось существо, и от простого касания его пальцев на моей коже остались ожоги. Существо схватило Кадуана, но я яростно колола врага до тех пор, пока лицо – можно ли вообще назвать это лицом? – не превратилось в неразличимое, сочащееся черным месиво. Существо отпустило Кадуана и осело на землю – мы смогли выскользнуть из его хватки. Несколько секунд спустя краем глаза я увидела, как чудовище поднимается, но к тому времени мы были уже далеко.
Сквозь деревья показалось круглое каменное строение.
Я сразу узнала его: сюда я пришла той ночью много месяцев назад, когда меня разбудила витавшая в воздухе странная сила. Там я отыскала обессиленного, прислонившегося к стене Кадуана в окружении созданных им теней, и мы вместе вернулись во дворец.
Но сейчас здесь не было теней. Ни одной.
Была только открытая дверь и пустое пространство. Круглый стол тоже опустел. Свет, когда-то пробивавшийся сквозь узор в полу, потускнел, сияние в середине узора и вовсе погасло.
Кадуан тяжело оперся на стол и какое-то время стоял, переводя дыхание.
– Я ничего не понимаю, – выдавила я. – Что происходит…
И только тогда я кое-что заметила. Существо разорвало рубашку на Кадуане в клочья, обнажив грудь и большую часть живота. А вместе с ними и полосы тьмы, похожие на прорастающие сквозь кожу корни.
– Эф, прости.
Кадуан смотрел на меня, и откровенная безысходность в его взгляде пугала гораздо больше, чем все то, чему мы только что стали свидетелями. Это оказалось намного страшнее, чем смотреть в глаза ожившей смерти.
– Прости.
Глава 93
Я не успела ничего спросить, как Кадуан выбежал обратно в бушующий в городе хаос. Когда я попыталась узнать у него что-то на бегу, он лишь рявкнул в ответ, что нет времени на разговоры, только на бой. И он не ошибался. Эла-Дар на глазах превращался в руины. Убить этих тварей было почти невозможно. Их огромное количество и внезапность нападения за несколько часов сломили сопротивление города. Против нас выступили собственные мертвецы, и не осталось иного выбора, кроме как сражаться за свою жизнь. Кто-то пытался бороться огнем, но в результате пылающие трупы, продолжая крушить дома и метаться по лесу, разнесли пламя по всему городу.
Сколько длился этот кошмар? Я не знала. Время стало абстрактным, далеким понятием, поскольку все мысли занимало выживание.
Уже давно стемнело, когда город удалось очистить настолько, что мы с Кадуаном смогли вернуться в его покои. Он провел часть вечера с Луией и Вифианом, а затем с Меджкой, когда тот пришел в сознание и, не вставая с постели, под присмотром целителя лихорадочным шепотом рассказал о вещах, о которых мне запретили слушать.
Когда дверь спальни за нами закрылась, я увидела, как Кадуан, отпустив себя, обмякает, словно парус на брошенном корабле. Он осел на стуле у рабочего стола, обхватив голову руками. Я осталась у двери, все еще тяжело дыша и пытаясь унять бешено колотящееся сердце.
– Что сегодня произошло? – выдохнула я. – Что это за существа?
Вместо ответа он встал и подошел к своему шкафу. В какой-то момент он накинул чужой камзол не по размеру, едва прикрывающий изорванную рубашку и… все то, что виднелось в прорехах. Кадуан удалился за перегородку, и вскоре из-за нее вылетел камзол, а затем и остатки рубашки.