К сожалению, прибытие сестер Миссии Милосердия в Иорданию прошло не так гладко, как ожидалось. Едва они устроили обитель в Аммане в квартале Джебель-эль-Джуфа, как на их глазах началось страшное столкновение палестинцев с солдатами регулярной иорданской армии.
Король Хусейн, которому надоели покушения палестинцев на суверенитет его государства, решил разоружить фидаинов и сделал это твердой рукой. В «черном сентябре» 1970 года бои стали особенно ожесточенными; они унесли сотни жертв убитыми и ранеными среди мирного населения, как палестинского, так и иорданского. Сестры старались худо-бедно помочь умирающим и раненым. Они и сами отнюдь не находились в безопасности. По палестинским лагерям пошел слух, что они еврейки, а то и израильские шпионки: ведь их сари были бело-голубые — израильских цветов. Вмешательство Ясира Арафата еле избавило их от смертной казни. Тем не менее то же недоразумение повторилось и в 1973 году, когда Миссия Милосердия открыла новый приют в Газе.
Палестина была не единственным очагом напряженности, где разворачивала свою деятельность мать Тереза. В 1967 году в Бенгалии началось мощное восстание наксалистов — так называлось движение марксистско-ленинского толка, развернувшее партизанскую войну в сельской местности и террор в городах. Силы порядка вели беспощадную борьбу с повстанцами, а из-за этого до крайности ухудшилось положение в бедных кварталах больших бенгальских городов: их жителей подозревали в пособничестве партизанам. Мать Терезу это не волновало. Она и ее сестры оставались жить среди трущоб Калькутты и других районов, охваченных беспорядками. Они не могли бросить своих подопечных. Глубочайшая вера помогала им не бояться. Их место было там, где опасность.
Индийской отрасли ордена представился случай доказать это во время трагических событий, с начала Дов сотрясавших соседний Восточный Пакистан. Начиная с 1947 года, государство Пакистан состояло из двух географически разделенных частей, Западной и Восточной; у Восточного Пакистана была и своя столица Дакка. Большинство населения (86,6 %) в обеих частях составляли мусульмане. Но в Восточном Пакистане издавна существовали автономистские настроения, в течение 60-х годов чрезвычайно выросшие. Жители этой о ласти чувствовали, что мощным кланам, забравшим в свои руки бразды правления в Карачи, до них нет дела. В 1970 году региональные выборы выиграла автономистская лига Авами, основанная адвокатом Муджибуром Рахманом и муллой Башани. Восточная Бенгалия тотчас же отделилась от собственно Пакистана и 16 декабря 1970 года объявила независимость под названием Бангладеш. Пока все это происходило, страшный циклон в ноябре 1970 года унес в Восточной Бенгалии более 100 тысяч жизней. Таким образом, свободы добилась обескровленная, обнищавшая страна, где царили голод и эпидемии. Дорогой ценой далась эта свобода: пакистанские силы порядка вели против мятежников кровавые бои, в которых погибло еще несколько тысяч человек. Индия не осталась нейтральной: она выступила на стороне бенгальских повстанцев против Пакистана; поговаривали даже, что, если бы не вмешались США, правительство Индиры Ганди, недавно получившее в свое распоряжение ядерное оружие, применило бы его против соседа.
Почти во всем мире шла кампания в поддержку Бангладеш. Андре Мальро, вышедший в отставку, с той же энергией, как в молодости, призывал создать интернациональные бригады для войны на стороне повстанцев (из этого проекта ничего не вышло). Мать Тереза оказалась на переднем крае. Циклон, разрушивший Бангладеш, не пощадил и Калькутту; сестрам приходилось много трудиться в городе, где потоками воды смыло лачуги бедноты. С началом войны в Восточном Пакистане тысячи беженцев перебрались через границу и обосновались в наспех устроенных лагерях, где сестры Миссии Милосердия не щадили себя. Особенно занималась мать Тереза одним из лагерей, где началась эпидемия холеры. Она с голыми руками вышла против страшной болезни и сама ухаживала за тяжелобольными. Неожиданно приехав посетить этот лагерь, сенатор Эдвард Кеннеди увидел, как глава ордена собственными руками стирает зараженное белье. Она вежливо извинилась перед нежданным гостем: «Простите, что не подаю вам руки — у меня руки грязные». Член знаменитой католической семьи американских политиков ответил: «Чем они грязнее, тем больше честь для меня пожать вашу руку». Рукопожатие совершилось под прицелом кино- и фотокамер. Судите сами из двоих был больше похож на государственного деятеля активно помогающего страданиям народа!
Война в Бангладеш поставила мать Терезу перед тяжелой нравственной проблемой. Многие девушки были изнасилованы пакистанскими солдатами и остались беременными. Для их семейств — и индусских, и мусульманских — это был страшный позор. По настоянию родных некоторые из них покончили с собой или убили рожденных младенцев. Почти все они уже не могли вернуться под семейный кров. В этой тяжелой ситуации правительство Бангладеш решило легализовать аборты. Для тех, кто бежал в Индию, не было и проблемы: там аборты были разрешены уже несколько лет. Мать Тереза опять вступила в бой. Преследуя «преступление в преступлении», она обратилась к властям с таким увещеванием: «Вы хотите облегчить невинным душам, не желавшим греха, совершить убийство, память о котором будет их преследовать всю жизнь — вот чего вы добиваетесь». В поддержку своих слов мать Тереза цитировала великого калькуттского поэта Рабиндраната Тагора, в начале XX века первым из индийских писателей получившего Нобелевскую премию: «Если родился ребенок, Бог еще не устал».
Ее борьбе на пропала даром. Ей удалось поднять и в Индии, и в Бангладеш большую дискуссию, в завершение которой премьер-министр нового государства торжественно объявил девушек — жертв насилия национальными героинями, а брак с такими девушками патриотическим актом. Мать Тереза радостно откликнулась: «Это необычайное событие и для мусульман, и для индусов: ведь обычно жертва чужой похоти была обречена на изгнание из общества». Для тех же, кому не удалось найти мужа, мать Тереза открыла особые приюты и сиротские дома. Все это время она получала помощь десятков добровольцев со всего мира. Все они жили в тех же условиях, что и сестры Миссии Милосердия. Не было и речи о каких-то особых условиях для них, на которых подчас настаивают члены гуманитарных миссий. Мать Тереза сказала твердо: «Сегодня, когда люди мучаются и страдают невыразимыми скорбями, будем избегать всего, что может уязвить сердце бедняка. Мы не имеем права пользоваться ничем, что принадлежит бедным. Мы ничего не едим в богатых домах, и так мы можем сказать бедному, когда он дает нам напиться: „У других мы ничего не брали“».
Говорить о грядущих проектах, касавшихся Соединенных Штатов, с сенатором Эдвардом Кеннеди во время его посещения лагеря беженцев у матери Терезы времени не было. Но, помогая жертвам войны в Бангладеш, она уже думала об обители в Нью-Йорке. В «Большом Яблоке» тогда хватало нужды и горя, чтобы дать поле деятельности Миссии Милосердия. Изучив, как обычно, положение дел, основательница ордена остановила выбор на Гарлеме и особенно на Бронксе — одном из самых несчастных мест огромного гетто, в котором теснились беднейшие ньюйоркцы. Там находился заброшенный монастырь Санта Рита, который местный архиепископ немедленно предоставил в распоряжение Миссии. Для диоцеза было благом избавиться от этого никому не нужного места. В 1971 году сестры, прибывшие туда из Калькутты, принялись за работу. Они помогали старикам, инвалидам, одиноким женщинам, душевнобольным, алкоголикам и наркоманам — всем париям, не имевшим доступа к городской социальной помощи. Сестры стали печься и о многочисленных детях, бросивших школу и скитавшихся по улицам. Их надо было извлечь из-под влияния бандитов, которыми кишел квартал.
Миссия не ограничивалась профилактическими мерами: сестры отправились к заключенным тюрьмы Риккер Айленд, и не только для того, чтобы нести туда Евангелие и организовывать в стенах тюрьмы богослужение. Речь шла также о реинтеграции осужденных в обществе. Выйдя из тюрьмы, всякий желающий мог гарантированно найти временный приют. Прошло всего несколько недель, а без сестер матери Терезы уже нельзя было обойтись в одном из самых больших и, как считается, самых богатых городов в мире. Этот урок оказался полезен, когда в 1975 году братья Миссии Милосердия открыли приют в Лос-Анджелесе, в Скид-Рю. В нескольких километрах оттуда высятся пышные виллы звезд Голливуда, живущих в невообразимой роскоши. Зато в Скид-Рю царит ужасающая нищета. Там селятся люди, живущие ниже порога бедности и принадлежащие, как правило, к угнетенным национальным меньшинствам: негры, мексиканцы, пуэрториканцы.
Для матери Терезы бедность не имеет границ. Она может открыть приют в США и тут же несколько обителей на Филиппинах, в том числе новициат в Тондо, на Маврикии, на Гаити, где церковные власти особенно просили ее об усиленной помощи, в Эфиопии, куда пригласил ее негус совсем незадолго до того, как его свергли марксисты, в Австралии, в Мексике, в Риме, в Перу, в Роттердаме, в Париже. Она поистине заслужила прозвище «матери всего мира».
Прежде мусульманские страны, где уже были христианские миссии, очень настороженно относились к появлению новых, но к матери Терезе обращались без колебаний. Так поступило в 1973 году правительство Южного Йемена, расположенного на самом Аравийском полуострове, в нескольких сотнях километров от святых мест ислама. В письме к отцу Ле Жоли мать Тереза не может скрыть радости при мысли о деятельности в таком месте: «Мы едем в Йемен! Нас пригласил премьер-министр. Шестьсот лет там не было ни одного христианина, ни одного священника, не совершалось ни одной литургии, и вот теперь для сестер будет служиться месса! Премьер-министр обещал сделать для них все, что нужно. Он говорит, что им нечего бояться и готов лично отвечать за их безопасность. Он гарантирует, что никто не причинит им зла. Его правительство окажет им всевозможное содействие. В залог доброй воли он подарил мне саблю — саблю, мне!»