Впрочем, мать Тереза знала, что бывает самоуничижение паче гордости и что соотечественники-индийцы обидятся на нее, если она отклонит Нобелевскую премию. Для них она была героиней: вся Индия получила награду в лице своей приемной дочери. Индийская пресса, независимо от политических взглядов, горячо приветствовала Решение членов комитета в Осло и рисовала лестные портреты матери Терезы. Делийский «Индиан экспресс» писал: «Ее пример полной преданности делу и самоотверженной борьбы с нищетой побудил миллионы людей сделать что-нибудь ради этих великих идеалов». «Индиан таймс» вторит: «В этом году Нобелевский комитет сделал поистине чрезвычайно удачный выбор. Прекрасно, что миру дали знать: достоинство, надежда и любовь еще могут побеждать цинизм и нищету. Ныне человечество видит в ней человека, непохожего на других, потому что она вернула людям надежду на самих себя». Калькуттская «Амрита базар оатрика»: «Очень хорошо, что она получила эту награду в Международный год ребенка: ведь весь мир знает, как она трудилась для детей и заботилась о них. Ее имя стало нарицательным. Центром ее деятельности остается Калькутта. Присуждение Нобелевской премии мира матери Терезе — повод к радости для всей Индии: страны, принявшей ее как третья родина». «Мать Тереза при жизни стала святой и живой легендой», — заметила «Деккан геральд» из Бангалора, а «Трибьюн» из Чандигара писала: «Мать Тереза так близка к святости, что человеку нашему времени трудно это себе представить».
9 ноября 1979 года индийское правительство устроило в честь матери Терезы прием, на котором присутствовали все высшие лица государства. Премьер-министр Шри Чаран Сингх не скрывал волнения: «Нужно быть Шекспиром или Мильтоном, чтобы описать заслуги матери Терезы для нашей страны. Ее образ служения человечеству поистине не имеет себе подобных». Министр иностранных дел Шри Сиам Нандан Миахр заявил: «Мы собрались сегодня поздравить мать Терезу от имени индийского народа и правительства. Она, а через нее вся страна, получила высокую награду. Она воплощает любовь и милосердие так, как очень немногие люди за всю историю. Вся ее жизнь символизирует взаимопомощь и сострадание. Мать Тереза показала нам, что помощь бывает совершенно бескорыстной, что призванный может утереть всякую слезу. Эта премия и все почести пришли к ней так, как дерево венчается листьями и цветами. Это долг, который человечество отдает Всевышнему. Мы счастливы, что стали свидетелями ее тяжких трудов. При нашей жизни открылось, что такое доброта, внимание к людям, любовь и во всем присутствующая вера. Мать Тереза напомнила миру, что́ вечно и неистощимо, что очищает и наполняет сердце. Для нее все достойно любви. Нет ничего мерзкого и отвратительного, и прокаженный не хуже красавца. Мы молимся о ее долгой жизни, чтобы она исполнила божественный план. Признательный мир понимает, что в этом-то он и нуждается».
Мать Тереза ответила задушевной апологией своей новой родины и ее обитателей. «Индия — моя земля. Давая мне Нобелевскую премию, мир признал дело любви. У Ганди есть прекрасные слова: „Кто служит бедняку, тот служит Богу“. Нашему народу нужна от нас не благотворительность, а милость и любовь. Бедные — это личности, достойные любви. Если мы думаем, что они бедны и все тут, мы их оскорбляем. Мы не знаем их, потому и не любим». Поскольку 1979 год был Международным годом ребенка, монахиня воспользовалась трибуной, чтобы высказаться на одну из своих основных тем: «Полный запрет абортов в этом году был бы огромным подарком». Верная своим принципам, мать Тереза не притронулась к блюдам великолепного банкета, которым закончилась церемония: «Я не могу со спокойной совестью брать и есть все это, когда столько моих братьев и сестер умирает от голода. Мне нужен только кусок хлеба и немного воды». Тогда другие присутствующие решили раздать яства бедным. Мать Тереза согласилась, но при условии, что они сами будут подавать блюда жителям ее приюта. И вот все гости — члены правительства и дипломатического корпуса — в едином порыве отправились в Нирмал Хридая. Для матери Терезы это был один из самых значительных моментов жизни: «Поистине невероятное дело в этой стране: известные, важные люди пошли к прокаженным и умирающим. Это было что-то феноменальное, превосходило всякое воображение и ожидание. Вы не можете себе представить, как бедные могли это воспринять. Они перепугались, не знали, как им быть, просто не могли поверить, что все эти господа здесь среди них».
Мать Тереза знала, что в Осло все будет не так запросто. Она взяла с собой двух старейших сестер ордена: «Во свидетельство любви и признательности к сестрам первого призыва, отваги, с которой они взялись за дело, когда у нас ничего не было, с радостью, ничего не имея, обладать всей полнотой Христа, и потому, что все они, любя Господа, любили бедных, я беру в Осло сестру Агнессу и сестру Гертруду». Они прилетели в норвежскую столицу в декабре. Термометр показывал минус 10 градусов. Мать Терезу приняли председатель Нобелевского комитета Джон Саннес и епископ ее родного города Скопье монсеньор Никола Прелович, специально прилетевший на церемонию, причем при полном одобрении коммунистических властей Югославии. Албанцы македонской столицы радостно приняли весть о награде их соотечественнице; епископ в газете «Дрита» писал о ней: «Она стала сестрой и матерью для всех, кто нуждается в семейной любви, братской дружбе и материнском тепле, всех принимая от всего сердца. Ею поистине гордится и превозносится все христианство. Гордится ей и родной город, и епископство Скопьеское и Призренское, но особенно албанский народ: ведь в ее жилах течет кровь мучеников времен гонений на албанцев». Впервые за долгое время официальный Белград позволил прессе Скопье упомянуть о существовании особого албанского меньшинства. Дочери Колле Бояджиу было от чего порадоваться!
В Осло мать Тереза встретилась и с братом Лазарем, и с племянницей Агейей, которые приехали из Рима. С ними был отец Луш Дьердьи, тоже албанец, которого она давно знала и высоко ценила его горячую веру. Все они во многом помогли ей стойко перенести предстоявшие испытания, в том числе многочисленные пресс-конференции и официальные церемонии, от которых она никак не могла уклониться. Как только монахиня в бело-голубом сари ступила на норвежскую землю, за ней устремилась целая свора журналистов. На торжественной мессе, которая служилась 9 декабря в соборе Святого Олафа, матери Терезе пришлось даже, повысив голос, объявить, что ее не надо смущать «всеми этими фотовспышками». Вспышки замелькали еще чаще, и она поняла, что авторитет нобелевских лауреатов не так-то велик… Вечером в городской лютеранской кирхе состоялось экуменическое богослужение, собравшее представителей всех конфессий Норвегии. Затем в лютеранском пасторском центре матери Терезе вручили Народную премию. В Норвегии решение жюри Нобелевского комитета подлежит утверждению народом. Людей спрашивают, одобряют ли они это решение, вручают ли и от себя дар лауреату или передают его кому-то другому: Народную премию не обязательно получает именно лауреат Нобелевской премии мира. Что касается матери Терезы, не было никаких вопросов: состоялся самый настоящий плебисцит. В церквях и общественных местах собрали 359 151 крону, и чек на эту сумму вручили матери Терезе. В благодарность она сказала так: «Мне самой ничего не нужно — ни этих денег, ни прочего. Мне дают их для бедных, ради которых мы живем и трудимся. Да, деньги для этого тоже нужны. Но чтобы их цена выросла, к ним надо приложить любовь, а потом эта любовь, как бумеранг, вернется к дающему». Как видно, у матери Терезы совсем не такое понятие о счете без покрытия, как у банкиров!
10 декабря состоялось главное: вручение дипломов лауреатам всех Нобелевских премий. Мать Тереза, как всегда в скромной бело-голубой одежде, вошла в университетскую аудиторию, где собрались все приглашенные, включая членов дипломатического корпуса и королевскую семью Норвегии. Ее не смутили овации, провожавшие ее до самого микрофона. Перекрестив себе рот, она обратилась к собравшимся: «Сегодня, получая эту премию, которой я сама недостойна, и будучи притом так близка к бедности, что понимаю самых бедных, я выбираю бедность наших бедняков. Но я очень рада этой награде и очень благодарю за нее от имени всех голодных, нагих, бездомных, немощных, слепых, прокаженных — всех тех, кто не чувствует себя желанным, любимым, ухоженным, кто выброшен обществом и всеми унижаем. От их имени я принимаю эту премию. Им не нужны от нас жалость и сострадание. Им нужны любовь и понимание, нужно уважение, нужно, чтобы мы обращались с ними как с достойными людьми!»
Верная своим убеждениям, мать Тереза не собиралась ограничиваться дежурным выступлением, не собиралась машинально повторять слова благодарности и еще кое-какие любезности. Премию получила не Гонджа Бояджиу, а монахиня, верная церковному учению. Ее откровенность уже стала легендарной — и на этот раз она опять не гладила слушателей по головке. На Скандинавском полуострове, для многих воплощающем полную свободу нравов, она произнесла сильнейшую речь против абортов. Ей было все равно, прослывет ли она ретроградом. Слушаясь только своей совести, мать Тереза твердым голосом произнесла: «В наши дни убивают много тысяч нерожденных детей, а мы молчим. Мы терпим это из подобострастия к тем странам, которые разрешили аборт. Но это бедные страны. Они боятся малышей, боятся нерожденных детей: эти дети должны умереть, потому что там не хотят кормить лишнего ребенка. Мы боремся с абортами, отдавая детей на усыновление. Мы принесли много радости в семьи, где не было детей. Вот почему сегодня, в присутствии Его Величества, в присутствии гостей из стольких стран, я прошу вас: помолимся о мужестве защитить нерожденных детей, дать возможность детям любить и быть любимыми. Недавно я подобрала на улице девочку. Один Бог знает, сколько времени она ничего не ела. Я дала ей кусок хлеба, а девочка начала от него отщипывать крошки. Я сказала ей: „Что же ты? ешь!“ — а она посмотрела на меня и ответила: „Я боюсь, что хлеб кончится и мне опять станет голодно“. Такова правда. Никогда не отворачивайтесь от бедных: отворачиваясь от них, вы отворачиваетесь от Христа. Недостаточно сказать: „Господи, я люблю тебя“ — надо говорить: „Господи, здесь и сейчас я люблю тебя. Я мог бы иметь то и то, но не хочу. Я мог бы есть сладкое, но я отдам это сладкое“. А теперь помолимся все вместе: „Господи, дай нам сил защитить нерожденное дитя, ибо дитя — лучший дар Твой семье, стране и всем миру!“ Бог да благословит вас».