— Ну, ты же алхимик, — отозвался Зориан. — Эта профессия всегда была дорогой, если не довольствоваться тем, что сам выращиваешь или находишь. Понятно, что ты бы не отказался разбогатеть.
— Возможно. Хотя, думаю, до твоей эффективности мне было бы далеко. Ну, если не опускаться до воровства. Мне бы и в голову не пришло собирать кристаллизованную ману. Что же в ней такого, что люди готовы платить за нее такие деньги?
— Странно слышать это от алхимика, — заинтересованно посмотрел на него Зориан. — Уверен, истолченная кристаллизованная мана — важная составляющая многих зелий.
— Не в моих зельях, — покачал головой Каэл.
— А. Ну, кристаллизованная мана — по сути, природная мана в твердой форме. Сложнее использовать — ее сначала нужно извлечь в более привычную форму — но очень хороша в качестве магических батарей. Большинство накопителей, выполненных заклинательными формулами, разряжаются — кто за неделю, кто за пару дней. Кристаллизованная же мана в обычных условиях полностью стабильна. Это очень удобно, если нужно запитать мощный магический контур или оберег независимо от природной маны.
— А, так это те кристаллы, на которых работают новые поезда, — сообразил Каэл.
— Да, — подтвердил Зориан. — Я слышал, что использование кристаллов в поездах изрядно задирает цены, что беспокоит многих. Но — мне же лучше.
— Жаль, что их используют только для внешних устройств, — заметил Каэл. — Что-то вроде личной батареи позволило бы не задумываться о величине своего резерва. Ты не пробовал сделать такую? Пусть даже всего на несколько недель, но она наверняка была бы полезна.
— Конечно, пробовал, — фыркнул Зориан. — Это невозможно. Собственная мана, покинув тело, очень быстро теряет сродство с заклинателем. За считанные минуты становится неотличимой от природной.
— Эх.
— Вот-вот. А что насчет алхимических средств? Есть ли зелья, ускоряющие регенерацию, или дающие мгновенную прибавку?
— Не думаю. Полагаю, если бы такие зелья существовали, мы все бы о них слышали. Хотя в принципе это возможно — скорее всего, с серьезными побочными действиями, сводящими полезность зелья до минимума. Возможно, тебе стоит поговорить с Лукавом — если кто и знает о подобных рецептах, так это он, — Каэл неловко поежился. — И, раз уж речь зашла о Лукаве, у меня есть… личная просьба.
— Я слушаю, — с любопытством ответил Зориан.
— Так вот… — начал Каэл. — Когда я давал тебе список людей, кто может помочь с магией душ, это были не просто имена. Мы не были лучшими друзьями, но я знал этих людей. Мы давно знали друг друга, иногда встречались, обменивались новостями, и все такое… узнать, что кто-то целенаправленно похищает или убивает их, было очень неприятно.
Зориан вздрогнул. Теперь он сообразил — с его стороны было довольно жестоко просто взять и сообщить Каэлу об исчезновениях вокруг Князевых Дверей. Для Каэла это было не еще одной мрачной тайной, а прямым ударом по его знакомым.
— Я не сержусь, — поспешно добавил Каэл. — Я понимаю, что ты завален другими проблемами, и что сейчас твои первейшие задачи — выжить и разобраться в механизме петли. Однако я был бы очень признателен, если бы ты выследил убийц и нашел способ разобраться с ними.
— Разумеется, — без колебаний согласился Зориан. — Я и сам собирался это сделать. Просто отложил до тех пор, пока не решу более срочные вопросы и не стану чуть лучше в боевой магии.
Не говоря уже о том, что, наблюдая за силами захватчиков в Сиории, он приближается к разгадке и этой тайны. Эти происшествия определенно взаимосвязаны, возможно даже — разные этапы одной операции.
— Хорошо. Прямо гора с плеч, — тяжело выдохнул Каэл. — Если я чем-то могу тебе помочь, просто скажи. Я все еще навожу справки, но, думаю, смогу достать пару рецептов сыворотки правды.
— У меня уже есть магические методы допроса, но, полагаю, больший выбор не повредит, — ответил Зориан. Сказать по правде, сыворотка может оказаться эффективнее, чем его способ, по крайней мере, на данном этапе расследования, но это не лучший выход — ему все равно нужно тренировать сканирование памяти. — Кстати, имей в виду, что Лукав уже знает рецепт сыворотки правды, так что если твои поиски не дадут результатов, я всегда могу телепортировать тебя к нему для дружеской беседы. Возможно, он согласится поделиться.
— Он знает? Этот скользкий ублюдок никогда мне не говорил, — пробурчал Каэл. — К слову, это напомнило мне, что Лукав отнюдь не беспомощная жертва, как и его друг, жрец. Возможно, стоит подключить их к расследованию — они наверняка сами справятся с убийцами, если их вовремя предупредить.
А ведь это мысль. Договориться с Алаником, не раскрывая всех карт, будет чертовски трудно, но успех сулит огромные выгоды. Об этом стоит серьезно подумать, когда он вплотную займется расследованием особняка Яску и исчезновений вокруг Князевых Дверей.
— Что же, — помолчав, сказал Каэл, открывая один из ящиков рабочего стола и доставая оттуда дешевую, непримечательную тетрадь. — Об этом поговорили, и теперь я хотел бы обсудить другую неприятную тему: маркер в твоей душе.
Насторожившись, Зориан неосознанно выпрямился. Сказать по правде, когда он рассказал Каэлу о маркере и позволил морлоку просканировать его, он не ожидал многого. Пусть Каэл и некромант, но совсем неопытный. С другой стороны, он решил, что довериться парню не повредит — в магии душ что Лукав, что Аланик, были узко специализированы, и вполне могли упустить что-то, совершенно очевидное настоящему некроманту, пусть даже начинающему. И, похоже, он не ошибся.
— Что насчет маркера? — спросил он, едва скрывая возбуждение.
Каэл вздохнул и сунул тетрадь ему в руки. Однако, открыв ее, Зориан обнаружил, что ничего не понимает — страницы были полны неизвестного жаргона, каких-то диаграмм, перемежающихся абзацами текста, ничего не говорящими неподготовленному читателю. Он раздраженно посмотрел на Каэла.
— Скажу прямо, — проигнорировал его взгляд морлок. — Твой маркер не должен работать, — и, видя замешательство Зориана, перешел к объяснениям. — Меня сразу насторожило, когда ты описал, как плотно он вплетен в душу — зачем кому-то идти на такие сложности ради простого идентификатора? Это можно было бы объяснить желанием защитить маркер от повреждения или извлечения, но даже тогда это перебор — есть и менее опасные способы, защищающие, пока душа цела. Однако у этих способов есть общий недостаток — их намного проще скопировать, чем то, что укоренилось у тебя в душе. Думаю, это и есть причина. Маркер разработан с целью защиты от копирования. И для этого…
— Он постоянно проверяет душу носителя, чтобы убедиться, что его не пересадили другому, — закончил Зориан.
— Именно, — Каэл забрал тетрадь у него из рук, перелистнул несколько страниц и вернул.
Посмотрев на открытую страницу, Зориан увидел диаграмму, упрощенно изображающую человека, с кругами, треугольниками и линиями по всему телу. В прилагающемся абзаце текста говорилось о неких "каналах эссенции", "узлах контроля" и "мембранах перехода". Что по-прежнему мало говорило Зориану, но, по крайней мере, он понял, что на схеме изображены его душа, маркер и их взаимодействие.
— Я не говорю, что полностью разобрался в маркере, — пояснил Каэл. — Или даже в большей его части — это настоящий шедевр, очевидно созданный мастером магии душ. Меня особенно впечатлило, насколько он незаметен для сканирования — неудивительно, что, не зная о его присутствии, я никогда не находил его. И все же кое-что в нем мне вполне понятно, в том числе то, что маркер постоянно сверяется с душой, ее ядром, неизменной частью, и соответственно корректирует свое значение. Если пересадить его другому человеку, он будет идентифицироваться совершенно по-другому.
— Но это определенно не так, — возразил Зориан. — Эти чертовы маркеры у меня и у Зака одинаковы! Иначе поисковый ритуал просто не сработал бы!
— Он сломан, — спокойно ответил Каэл. — Твой маркер поврежден. Некоторые его части не действуют — возможно, потому что не признают тебя законным носителем, или же при пересадке были утрачены важные части. Предполагаю, что по меньшей мере одна из этих неактивных частей должна при твоей смерти посылать временной петле сигнал перезапуска — это объясняет, почему у тебя случается рестарт, когда умирает Зак, но с ним ничего не случается, когда умираешь ты. В отличие от тебя, он носит неповрежденный оригинал маркера.
— Но главная часть все равно работает?
— В некотором роде. Она делает то же, что и должна, сверяясь с ядром твоей души, но по какой-то причине идентификатор остался тем же, каким был у Зака. Эта часть тоже повреждена, но в твою пользу.
— Ух, — глупо сказал Зориан. Что тут еще скажешь? — Честно говоря, я не удивлен. Я всегда подозревал, что маркер так или иначе неисправен. Сильно сомневаюсь, что способ, которым я присоединился к петле, был изначально задуман разработчиками. Это что-то меняет?
— Зависит от точки зрения, — отозвался Каэл. — Тебе не грозит внезапно выпасть из петли, так что, думаю, с практической точки зрения ничего не меняется. Но посмотри на картину в целом. Если я прав, стечение обстоятельств, приведшее к твоему включению в петлю, было случайностью. Удачной случайностью, но тем не менее. Ее не повторить целенаправленно.
Зориан нахмурился. И что с то…
И тут он сообразил.
— Погоди. Но как тогда в петлю попал Красный?
— Хороший вопрос, не правда ли? — Каэл побарабанил пальцами по столу. — Боюсь, у меня нет ответа. Но он определенно использовал какой-то другой способ.
— Угу, — согласился Зориан. — Я тоже подозревал это, но не был уверен. Если он подключился к петле каким-то другим способом, это объясняет, почему он не воспользовался собственным маркером, чтобы выследить меня, так же, как я находил Зака. Если у него вообще есть маркер, то он отличается от того, что у меня и Зака, так что для того, чтобы выследить меня, ему пришлось бы захватить Зака как образец.