Он даже не выходил. Сидел в спальне и чем-то занимался. Иногда Вера слышала, как муж говорит по телефону своим совсем обычным голосом. Она уже и не помнила, когда он вот так просто говорил с ней. Ей нравился его голос: низкий, бархатный и какой-то «отеческий» – в ее собственном понимании. Она по-прежнему дорисовывала себе образ отца, примеряя его на очередного мужа.
– Как, ну как я так могла вляпаться еще раз? – терзалась вопросами Вера.
Когда она в детстве проказничала и не слушала маму, та наказывала ее тишиной: могла не разговаривать с дочерью неделю, а то и больше, пока Вера не принимала позицию матери и не шла с ней мириться сама. Конечно, не с раннего детства. То время Вера вообще помнила плохо. Ее часто отправляли к бабушке, а мама оставалась одна. Наверное, пыталась устроить личную жизнь, как поняла Вера, став чуть старше. Мать замуж больше так и не вышла. Сказала, что такого, как Верин отец, ей не встретить, а быть с кем-то еще она не хочет. Так женщины и жили самостоятельно до замужеств дочери, пока она опять не уходила от матери к мужу.
Теперь Верин муж воспитывал жену ненавистной ей тишиной. Если его что-то не устраивало, он просто замыкался в себе, меняясь в лице. В подобные моменты она не узнавала его и боялась. Не знала, как себя вести и что сделать, чтобы муж снова стал тем, кого она выбрала и полюбила. Они и так мало разговаривали. Супружеская жизнь постепенно превратилась в соседство.
– Ну что? Что со мной не так? – Вера зашла в ванную комнату и разглядывала в зеркале припухшее от слез лицо и покрасневшие глаза. Последние месяцы слезы были ее постоянными спутниками. Она не любила их. Ей казалось, что плакать – это удел маленьких девочек. А тут взрослая тетка и ревет белугой, сама себя не может остановить.
– Ну не идет он на разговор, что же мне делать? – в очередной раз задала она себе все тот же вопрос, отчего ей так стало себя жалко, что слезы полились с новой силой, будто кто-то дал им добро.
Вечеринка была в самом разгаре. Пока подруги делились свежими и не очень новостями – все-таки три месяца вместе не встречались, – все как-то и забыли, с чего начались посиделки. Принесли закуски, шампанское, Лариса с Любой уже пошли танцевать, а Вера с Лизой сидели за столом, каждая в своем телефоне. Вера просматривала, нет ли уведомлений от Сержа. Они накануне кое о чем договорились, он должен был решить вопрос и поделиться с ней результатом. Она изрядно волновалась об исходе столь важного для них обоих дела.
Из соседнего зала тянуло ароматами кальяна, от запаха мангала у всех присутствующих разыгрался аппетит, и женщины заказали горячее. Подошли раскрасневшиеся Лариса и Люба, выбрали на всех шашлык, подняли по бокалу и снова ушли танцевать к своим вновь обретенным партнерам.
– Вер, ну так что у тебя там с этим, как ты сказала? Сержем? Что за имя? Он француз? – Лиза, вспомнив о подруге, оторвалась от экрана мобильного и буквально засыпала Веру вопросами.
– Да, ладно, Лиз, не так уж это и интересно, – задумчиво ответила Вера. Она в первый раз за все годы встреч с девчонками чувствовала себя некомфортно. Ей почему-то показалось, что никого из них реально не интересуют ни она сама, ни ее Серж. Каждый занят собой, пришел сюда с собственной целью, и до других ему дела нет. Так зачем они собираются? Разве не чтобы рассказать о новостях, поддержать друг друга, порадоваться за подруг, поделиться печалями? Хотя какие обсуждения радостей и печалей могут быть в такой обстановке? Верно Серж говорил, отпуская ее на этот праздник, что не понимает цели подобных встреч между семейными женщинами или мужчинами. Она-то еще поспорила, мол, мы же много лет дружим и встречаемся, не можем друг без друга, скучаем. А тут Вера тонко почувствовала это отчуждение. Все мысли были дома, она скучала по Сержу, ей не хотелось тут сидеть, более того, танцевать и уж точно выпивать. Что с ней происходит? Она меняется или, напротив, стала проявляться та самая, настоящая Вера, которая спала где-то глубоко внутри в ожидании своего мужчины.
– Не, ну, раз начала, расскажи. Где сейчас такие хорошие водятся? А то заявила «самый классный», а нам тоже нужно! Выкладывай! – весело сказала Лиза, подливая им обеим шампанское и раскладывая на тарелочки маслины. И опять в ее словах Вере послышалась насмешка. Правда? Или только показалось?
Вера стала говорить, тщательно дозируя информацию, скрывая детали и обстоятельства знакомства. Обычно открытая и щедрая душою, она вдруг почему-то поймала себя на мысли, что рассказывать про Сержа так, как все обстоит на самом деле, не хочется. Что это только их личное, и, если она будет делиться, между ними может что-то исчезнуть.
– Да познакомились случайно еще три месяца назад. Вот встречаемся. Нет, он не француз, просто имя такое дали родители. Когда он родился, они во Франции работали, ну и мама решила так назвать. Вот и получился Серж, – начала было Вера, потом осеклась, заметив, что Лиза снова что-то ищет в телефоне.
– Да, ладно, что я все о себе, не хорошо это. Давай лучше про себя расскажи. Что там у тебя новенького, сто лет не виделись. – Вера перевела тему, окончательно решив, что история их с Сержем знакомства – это ее глубоко личное и делиться этим не будет: мало кто поймет, поверит, еще и на смех поднимут.
Лиза рассказывала про свои новые приключения, а у нее всегда их было столько, что подруги, подшучивая, говорили, что Голливуд отдыхает, им подобные сюжеты и не снились, невольно сравнивая девичью четверку с героинями популярного американского сериала. Вера же мысленно перенеслась в воспоминания о дне, когда встретила своего Сержа. Точнее сказать, это он ее нашел.
В тот день, в начале лета, Вера сидела в парке на набережной Москвы-реки с книгой. Странная, конечно, ситуация для буднего дня и такого огромного мегаполиса, как Москва. Серж пробегал мимо. Было раннее утро, он жил недалеко от парка и вышел на пробежку. И, как потом не раз сам ей говорил, а они любили вспоминать момент встречи, было в этом что-то теплое и сближающее, – «споткнулся о нее взглядом». Каждый считал, что всю свою долгую дорогу по этой жизни они совершали поступки, действия, проходили через ошибки, чтобы попасть в ту самую точку, на ту лавочку, в этот парк, на набережную и в этот город, где каждый проживал собственную параллельную с другим жизнь, не зная, что живет для того, чтобы очутиться там.
Как начать разговор с незнакомой девушкой, чтобы не выглядеть банально?
– Простите, я опоздал! – Вера подняла голову, оторвавшись от книги, и с удивлением посмотрела на запыхавшегося от бега высокого блондина с карими глазами. Голос показался смутно знакомым, что удивило ее еще больше.
– Мы с вами встречались? – задала Вера странный вопрос, над которым сама потом долго раздумывала: почему она спросила именно это?
– Нет, но уже встретились. – Мужчина улыбнулся, явив Вере самую открытую и очаровательную улыбку из всех, которые она когда-либо видела. Затем присел на лавочку рядом с ней. – Позволите?
– Да, конечно. Вы уверены, что ни с кем меня не перепутали? – удивленная Вера машинально чуть отодвинулась в сторону.
– Конечно, уверен! Разве много девушек в восемь утра читают в парке книгу? – Он уже сидел рядом. На удивление от него приятно пахло чем-то неуловимо знакомым и родным. Потом Вера поняла: это его собственный запах, и он ей очень нравится. Мужчина повернулся всем корпусом, протянул ладонь и представился:
– Серж, только сразу не удивляйтесь, потом привыкнете. И да, я не француз. – Он продолжал улыбаться, на щеках маленькие ямочки, раскраснелся от бега, дышал сбивчиво, пытаясь восстановить дыхание.
– Вера, я тоже не француженка, так что в одном мы уже точно совпадаем. – Она осторожно протянула руку.
Серж осторожно чуть сжал ее пальчики, задержав их в своей руке дольше, чем ожидала Вера. От его прикосновения неожиданно стало тепло и спокойно. Вокруг наступила та самая тишина, которой Вера боялась, однако в этот раз тишина была их другом: она приятно обволакивала и сплачивала, словно укутывая обоих невидимым покрывалом сговора или единения. Вера не убирала руку. Время остановилось, и, кроме его бархатных и обещающих заботу карих глаз, она ничего не видела. Наваждение какое-то.
– Вера, Вер, ты меня слышишь? – Лиза была вынуждена чуть повысить голос. Вокруг шумел пятничный ресторан, носились официанты, гремела музыка. Она уже несколько минут говорила подруге о ее бывшем муже, а та вообще не реагировала, кивала, но ничего не отвечала. «Ей настолько все равно? Или она мысленно не со мной?»
Лиза чувствовала себя виновной в разводе Веры. Хотя прямой вины не было, совесть не отпускала, и, несмотря на то, что с мужиками она особо не церемонилась – понравился – идем, – с Колей тогда, конечно, дала промашку. Самое обидное, что и не было ничего, а вот как вышло. Лиза уже несколько раз извинялась перед Верой, объясняла свою позицию, и та ее вроде простила, и все же гадкое ощущение в душе оставалось. Может, и поэтому их теплая женская компания стала потихоньку распадаться и встречаться все реже?
– Да, Лиз, я тут, что ты там говорила про Колю? – Вера вынырнула из потока приятных воспоминаний, тут же попав в некомфортную ситуацию. Она старалась не возвращаться к той истории, а Лиза со своим чувством вины опять вернула ее туда.
– Вер, я просто переживаю за тебя, а ты опять в своих фантазиях об идеальном мужчине. Ну не бывает их таких, пойми. Я проверяла. Не углубляйся в него, держи дистанцию, и тогда все у вас будет хорошо и не так больно потом. – Лиза задумчиво опустила взгляд, избегая взгляда Веры, сгруппировалась на низком кресле, подобрав ноги вместе, попытавшись рукой прикрыть вызывающее декольте, ставшее не к месту в момент их доверительного разговора.
– Не волнуйся за меня, Лиза, я уже взрослая девочка, и я не одна. – Вера примирительно протянула подруге фужер с шампанским; она весь вечер тянула один и тот же бокал, решив, что пить без Сержа не будет. Достала из сумочки телефон, проверила время и уведомления. От него пока ничего не было. Рано еще, видимо, нет информации.