Мать велела герань не поливать — страница 8 из 31

– Да? Ничего, бывает. Я тоже сто лет ни с кем не знакомилась, так что мы с вами ровесники. – И попыталась улыбнуться. Мысли же упорно возвращались к утреннему разговору с сыном. Она достала из кармана сумочки смартфон и еще раз проверила уведомления. Тихо. Не похоже на него – обычно мирится первым. Видимо, с Клавой она перегнула, и в этот раз сын обиделся конкретно. Даже вещи собрал и дверью хлопнул.

– Вы бы машину закрыли. Опасно так оставлять, мало ли мошенников даже в пробке. – Мужчина попытался продолжить диалог.

– Спасибо за совет. – Ира щелкнула брелоком, сработали автоматические замки, и мерседес заснул в ожидании хозяйки. – Вы всем помогаете или только мне?

– Признаюсь, что наблюдаю за вами еще с той стороны тоннеля. – Мужчина встал рядом с Ирой, практически касаясь тканью пиджака рукава ее жакета, и посмотрел на нее с высоты своего роста. Он был чуть выше, несмотря на Ирины высоченные шпильки.

Она окинула его взглядом, анализируя увиденное. «Приличный вроде, из того мерседеса, ага, оба любим немцев. В костюме, точнее – в дорогом костюме, свежевыбритый, руки ухоженные, в очках, речь культурная, с юмором», – просканировала Ира, включив аналитика.

Внутренний скептик тут же поинтересовался, зачем он ей. Ира привыкла быть одна.

Собственно, можно сказать, всю жизнь одна, сама по себе. После того случая в деревне она запретила себе кого-либо любить. Замкнулась в себе, долгое время ей снилось то поле и летящий в небе мотоцикл, распахнутые глаза Клима, когда она спустилась вниз и нашла его среди травы рядом с искореженным дымящимся мотоциклом. Он лежал на спине, раскинув руки и ноги, изо рта бежала тоненькая красная змейка крови, уголки губ были чуть подняты, словно он улыбался и был счастлив в своем последнем полете. В глазах отражалось красное небо с серыми облаками…

Тем не менее она смогла выйти замуж. Ей тогда на время показалось, что удалось забыть, измениться, вылечиться. Потом поняла, что мужа не любит, думала, уже никого и не сможет любить, не зря же в юности такое испытание прошла и зарок себе дала. Но тут родился сынок, и Ира пропала. Она и не представляла, что так можно любить другого человека…

– Что же во мне такого? – Она с интересом и удивлением посмотрела на мужчину. – Что-то не так?

– Что вы! Наоборот! Все даже слишком так. – Он засмеялся, видимо поняв двусмысленность ответа. – Просто вы грустная такая были, печальная и трогательная. – Он замолчал и посмотрел Ире в глаза. – А еще – пронзительно красивая. Смотрел на вас и думал, что же случилось и чем можно помочь. Хотя, простите еще раз, наверное, слишком откровенно я говорю, – извинился он, стараясь разглядеть, что же там впереди их полосы движения и отчего они стоят.

– Смотрите, на той стороне вроде освещение ремонтируют. – Ира решила перевести тему, отвлечь его от обсуждения ее внешности. На пустой встречной полосе работала большая машина с подъемником. Рабочие в металлической корзине на подвижном кронштейне поднимались к опорам освещения и производили какие-то работы.

– Точно. Наверное, лампы заменяют или техобслуживание проводят. Может, и на нашей стороне что-то подобное делают, поэтому и нет движения, – ответил он, сделав вид, что не заметил, как она перевела тему. – Подождите минутку, я сейчас вернусь.

Ира смотрела, как мужчина возвращается к черному мерседесу, открывает дверь и что-то достает из салона. У нее ныли ноги. Она была сегодня в новых туфлях на высокой шпильке – именно на таком каблуке чувствовала себя уверенней, что ли. Ей нравилось водить машину на каблуках, эффектно из машины выходить. Да и походка, как и осанка, совсем другие. Однако ноги всего этого не знали и предательски ныли, будучи закованными в еще не разношенные туфли.

– Вот, держите. Я вам воду принес. – Мужчина протянул ей бутылку минеральной воды и стаканчик.

– Ой, спасибо! Как вы угадали? Правда очень хочется пить. – Ира с удовольствием сделала глоток предложенной воды, отметив про себя, что мужчина милый и заботливый. Внутренний голос тут же скептически сообщил, что все милые, когда подкатывают.

«Ну, в общем, да, ты прав», – ответила она голосу. Тут вспомнилась Клавдия – девушка сына. Она вела себя как раз-таки очень мило. Поливала цветы, которые вечно были в полузасохшем состоянии – ну не баловала их вечно занятая Ира. А Клава цветы буквально оживила. Некоторые даже зацвели. Девушка пыталась несколько раз готовить на Ириной кухне. Они с сыном хотели порадовать Иру и сделать совместный ужин к ее приходу, что Ире не нравилось. Казалось, девушка подхалимничает и рисуется перед ее сыном. «Хотя, может, я и не права. И не такая уж она и плохая, эта Клава», – закончила Ира рассуждать, допив воду, предложенную незнакомцем.

– Я посмотрел по навигатору: пишут, еще около часа пробка будет. Мне, конечно, нравится тут рядом с вами стоять, но переживаю, что вы устали. Приглашаю присесть ко мне в машину и продолжить диалог. У меня там есть кофе в термосе. Вы пьете кофе? – спросил он как можно более нейтральным тоном.

Пока Ира раздумывала над ответом на неожиданное предложение, раздался рев моторов, и по встречной полосе пронеслась кавалькада из нескольких мотоциклов.

– Весна пришла. Байкеры проснулись, – прокомментировал происходящее мужчина. – Ну что? Кофе?

Ире показалось, что от рева пронесшихся байков вибрировал не только воздух, но и она сама. Как представила, что сын несется среди этих безбашенных, аж сердце всколыхнулось.

– Кофе, говорите? А почему бы и нет? – неожиданно для самой себя согласилась она. Сегодня совсем не было времени даже на кофе. Предложение мужчины оказалось весьма кстати. Сколько еще они будут тут стоять – неизвестно. – Идемте!

Одна. Да, после развода она была совсем одна. Хотя нет. Она и в браке не ощущала себя не одной.

Единственное время, когда ей было комфортно с другим человеком, когда она чувствовала заботу и плечо рядом, – там, в юности, на том поле и лугу, в том лесу и под тем звездным небом.

Остальное в ее жизни, кроме любви к сыну, было каким-то суррогатом. То ли мужчины такие встречались, то ли она к себе в душу не впускала. Конечно, у нее были романы. Женщина она интересная, образованная, успешная, цену себе знает. Знакомились. Встречалась. Как правило, недолго. Так, как говорится, скорее для здоровья. Хотя какое уж тут здоровье, одни нервы от этих лживых свиданий. Она сразу считывала, чего от нее реально хотят и сколько это продлится. Чаще всего выяснялось, что они женаты, с женами якобы не живут, ищут любовь. Все понятно. И Ира опять оставалась одна.

* * *

Кирилл уже сделал три круга по Садовому. Начало отпускать. Все-таки скорость – лучшее успокоительное. И мозги на место ставит не хуже психанов. Штрафы, правда, прилетают гигантские, но оно того стоит. Он может себе позволить. Кирилл подъехал к Красным воротам, дальше Садовое стояло. Пробка почти до Таганки. Что ж, придется по тротуарам или на Бульварное уходить. Он ловко протиснулся между рядов плотно стоящих в пробке автомобилей, ушел на Мясницкую, чтобы переулками объехать пробку и вырваться на Садовое там, где все уже свободно.

– Давай, газуй, все образуется у тебя, мужик! – сказал он сам себе. Мотоцикл радостно взревел в ответ.

* * *

Мерседес мужчины застыл в пробке параллельно Ириной машине. Он, оказывается, ехал рядом, а она и не замечала. Ира еще раз окинула взглядом пробку, встречную полосу, заглянула в смартфон – уведомлений от сына так и не было.

– Эта машина? – спросила Ира, указав на стоящий за ее мерседесом автомобиль.

– Да, проходите. Это так необычно. – Мужчина продвинулся чуть вперед, открыл перед Ирой дверь, приглашая сесть.

– Что необычно? Пробка на четыре часа? Совсем обычное дело. Странно, что вас это удивляет. – Ира говорила, а сама отсутствовала, мысленно пытаясь найти аргументы для сына, чтобы отговорить от ранней женитьбы на этой девчонке. «Ведь ему всего двадцать лет, какая любовь? Что это за семья?» – рассуждала она сама с собой тоном, не терпящим возражений. Затем подняла голову к небу: показалось, что начинается дождь. Небо алело над Москвой, удивляя цветами и красками весеннего заката. Такое же жуткое, как в тот роковой день. Загадочый цвет. Кровавый закат. Ну отчего он не звонит и не пишет?! Ира с досадой еще раз заглянула в телефон, проверила, включен ли звонок.

– Ждете звонка? – поинтересовался мужчина. – У вас зарядка есть? Не заканчивается?

– Нет. То есть да, жду звонка от сына. А зарядка есть, спасибо. – Она не садилась в автомобиль. Стояла и смотрела на малиново-алое небо, облокотившись о приоткрытую дверь.

– Ну вот и хорошо, значит, обязательно позвонит! – ободряюще сказал новый знакомый.

– Не думаю. Мы поссорились утром. Он собрал вещи и ушел. Представляете, ему всего двадцать лет, а он жениться надумал. А как же мать? – Ира медленно произносила слова, сама поражаясь тому, как откровенна с незнакомым человеком.

– Нам всем когда-то было двадцать лет. Помните? – Мужчина встал рядом с Ирой и говорил тихим низким голосом, словно убаюкивая ее, как маленькую.

– Извините, что-то я разоткровенничалась, зачем-то гружу вас своими проблемами.

Ей показалось, что она сказала какую-то глупость. Словно услышав себя со стороны, подумала, что слова звучали эгоистично. Ей же самой было пятнадцать, а Климу – восемнадцать, и ведь у них была любовь, планы, мечты. Так почему она отрицает это в собственном сыне?

На встречной полосе началось какое-то движение. Ира чуть привстала на мысочки, чтобы стать чуточку выше и заглянуть поверх металлического ограждения, разделяющего полосы. Огромная машина со стрелой-корзиной медленно разворачивалась, встав поперек Садового кольца и загородив собой въезд в тоннель. Справа, со стороны Курского, оттуда, где все было свободно, нарастал гул подъезжающего на огромной скорости мотоцикла – уж что-что, а этот звук Ира хорошо знала.