В июне сербский террорист Гаврило Принцип пристрелил в Сараеве Франца Фердинанда, эрцгерцога д’Эсте, ставшего наследником Австро-Венгерского престола после самоубийства кронпринца Рудольфа. Сам по себе не такой уж важный факт вызвал цепь событий, развивавшихся с головокружительной скоростью.
Австро-венгры получили отличный предлог накинуться на Сербию, которую поддержала Россия. Обрадовавшийся долгожданной возможности ввязаться в драку, Вильгельм II первого августа объявил войну России, на следующий день — Франции, а третьего — Бельгии. Перепуганная таким развитием событий Италия, хоть и была членом Тройственного союза, объявила о своем нейтралитете. Но это уже ничего не могло изменить. Четвертого августа Великобритания и Австралия объявили войну Германии. Шестого августа Австро-Венгрия объявила войну России. Началась Великая война, унесшая жизни двенадцати миллионов человек. Но тогда мало кто думал о последствиях. Кузен Вилли так успел «достать» своих кузенов Никки и Джорджи, что те были рады примерно его наказать. В свою очередь, Вилли, подталкиваемый своей милитаристской камарильей, мечтал о создании «Срединной Европы», включавшей бы, помимо Германии и Австро-Венгрии, Голландию, Швейцарию, Италию, Румынию, Болгарию и Скандинавию.
Меня срочно отозвали из Африки во Францию. В такой ситуации Конго могло подождать. Я вернулся в страну, напуганную первыми раскатами грома, и по своим каналам попытался узнать о судьбе Маты Хари. Оказалось, что она гастролировала в Германии. Конечно, это могло быть простым совпадением, что она отправилась туда незадолго до начала войны. А если ее отъезд был не случаен? На всякий случай я приказал своим агентам в Берлине, как и в прошлый раз, не терять ее из виду, и затаился как паук, ждущий свою жертву.
А Мата Хари делала все возможное, чтобы ее заподозрили в неблаговидных намерениях. Как я узнал уже после окончания войны, эта женщина уже тогда была красной дичью, на которую незадолго до начала войны была объявлена охота. Все началось в день ее приезда в Берлин.
В огромном кабинете шефа Военной разведки кайзеровской Германии всегда царила прохлада. Вот и сейчас, в жаркий майский день, здесь было даже холодно. Или это только казалось лейтенанту Второго Вестфальского полка Альфреду Киперту, стоявшему навытяжку перед светловолосым мужчиной, уютно устроившимся в массивном кожаном кресле за таким огромным столом, что на нем можно было играть в новомодный теннис? Хозяином кабинета был всесильным шеф разведуправления Вальтер Николаи. Откинувшись на спинку кресла, он внимательно изучал аристократичное лицо вытянувшегося перед ним офицера, не торопясь начинать разговор. Дождавшись, пока посетитель осознает, куда завел его рок, он, наконец, перестал гипнотизировать блондина колючим взглядом и лениво поинтересовался:
— Скажите, лейтенант, вы знакомы с французской танцовщицей Мата Хари?
— Так точно, — щелкнул каблуками Киперт, глядя поверх головы своего визави на огромный портрет кайзера, висевший за спиной хозяина кабинета. Глаза Вильгельма ясно говорили: «Вот ты и доигрался, голубчик! Сейчас мы тебе покажем, где раки зимуют!»
— Что вы можете о ней рассказать?
Киперт чуть заметно пожал плечами.
— Мы расстались с ней довольно давно. Уверен, что Маргарета сильно изменилась за прошедшее время. Когда мы с ней были вместе, это была красивая, волевая, талантливая, хоть и недалекая женщина, пользовавшаяся у мужчин сумасшедшей популярностью. Она танцевала восточные танцы и…
— Сумасшедшей популярностью… — Эхом повторил за ним Николаи, думая о своем. Потом он еще раз внимательно посмотрел на ежившегося под его взглядом мужчину. — И вы, женатый офицер Германской армии, тоже позабыли про свой долг, связавшись с подданной враждебной нам Франции?
Лицо Киперта не только что побелело, но даже посерело.
— Никак нет! Долг перед Родиной и кайзером для меня священен. Кроме того, Мата Хари подданная не Франции, а Голландии.
— Я говорю о другом долге… Но ваш ответ мне понравился. Скажите, Киперт, вы действительно, готовы послужить Родине и кайзеру?
— Без раздумья отдам свою жизнь!
— Ну, это уже слишком. Верные и храбрые офицеры нужны Германии живыми… Да вы присаживайтесь, лейтенант.
Словно только что заметив, что Киперт давно стоит перед ним по стойке «смирно», он сделал гостеприимный жест в направлении стула, стоящего у его стола.
— Чай? Кофе?
У Киперта предательски запершило в горле. Откашлявшись, он пробормотал извинения и попросил:
— Кофе, если можно.
Николаи позвонил, и в дверях тут же появилась скромно одетая женщина лет пятидесяти, подобострастно посмотревшая на шефа.
— Магда, два кофе, пожалуйста. Вам с сахаром или с молоком? — Вопрос относился к Киперту, который только помотал головой. — Значит, без сахара. Мне, как всегда, со сливками.
Дождавшись, когда за секретаршей закроется дверь, Николаи снова вернулся к теме разговора. Устало помассировав виски, он как бы между прочим поинтересовался:
— Лейтенант, а вы знаете, что Мата Хари сейчас в Берлине? У нее ангажемент в «Метрополе».
Киперт растерянно пожал плечами, всем своим видом показывая, что это событие не имеет к нему никакого отношения, и снова уставился на главного разведчика Германии преданными глазами дисциплинированного солдата.
Раздался стук, и в кабинет вошла секретарша, неся поднос с двумя чашечками кофе. Кроме того, на нем стоял молочник со сливками и вазочка с конфетами.
«И когда она успела?» — мелькнуло в голове у Киперта, не знавшего, что Николаи не выносил, когда его сотрудники медленно выполняли возложенные на них функции. Чтобы зазря не раздражать шефа, Магда постоянно держала кофейник на включенной горелке, что для экономной немки было сущим мучением.
— Спасибо, Магда, — сдержанно проговорил хозяин кабинета, в молчании дожидаясь, пока она закончит сервировку стола. — Если понадобится, я вас позову.
Дама чуть заметно кивнула и тихо вышла за дверь, плотно прикрыв ее за собой.
— Не женщина, а золото! — Кивнул вслед ней Николаи. — Угощайтесь, пожалуйста. Это мои любимые бельгийские конфеты… Итак, мы говорили о Мата Хари и ее прибытии в Берлин. Так вот, Германия и кайзер были бы вам крайне признательны, если бы вы восстановили с этой женщиной старые нежные отношения. Нам бы очень хотелось, чтобы она снова научилась вам доверять.
По мере его монолога, Киперт все больше и больше переставал понимать происходящее. То этот скользкий тип чуть не растерзал его за роман с Мата Хари, то чуть ли не в любви заставляет объясняться. Как это понять?
Николаи посмотрел на растерянного «гостя», застывшего с чашкой кофе в руке, и усмехнулся.
— Буду откровенен. Эта француженка обладает связями со многими важными персонами по всей Европе от Испании до России, и было бы очень полезно для нашего общего дела, если бы она разделила с нами наши идеалы. Я ясно выражаюсь?
Чего уж тут не ясного! С другой стороны, в разведке ошибаются только раз, поэтому гусар решил расставить точки над «i», рискуя вызвать гнев своего грозного собеседника.
— Вы хотите, чтобы я ее завербовал?
Николаи поморщился с таким видом, точно при нем пукнул посол какой-нибудь карликовой страны. Вот люди: обязательно все надо разжевать и в рот положить. Да еще проследить, чтобы не подавились…
— Вы совершенно точно все поняли, лейтенант. Кстати, почему вы до сих пор в этом звании?
— У меня был длительный отпуск по болезни.
— Наслышан. Если мне не изменяет память, именно та дама, о которой идет разговор, помогала вам поправлять здоровье в Египте, Италии и некоторых других странах. В вашем возрасте быть лейтенантом просто неприлично. Приведите к нам Мата Хари, и вас будет ждать приказ о производстве в ротмистры. Как вам такое предложение?
— Оно более, чем щедро! — Сорвалось с губ потрясенного Киперта, меньше всего ожидавшего от Николаи приятного разговора.
— Я тоже так думаю… Итак, вы на него согласны?
«А что, у меня есть варианты?» — промелькнуло в голове гусара, но, разумеется, вслух он произнес совершенно иное.
— Разумеется. Я сразу поеду к ней. Уверен, что знаю, где она остановилась. Мата Хари всегда выбирает только лучшие гостиницы.
— Мне кажется, это будет неразумно, — остановил его умудренный жизнью разведчик, покачав головой. — Встретьтесь с ней якобы случайно на нейтральной территории. Мне донесли, что завтра она собирается съездить поплавать на Николасзее. Ваша случайная встреча там не вызовет никаких подозрений. Мои люди сообщат, когда она покинет гостиницу. Будьте готовы. Ваша задача — убедить ее в необходимости сотрудничества с нами и организовать встречу между ней и мной или кем-то из моих людей. Вы все поняли?
— Так точно!
— Тогда идите.
Аудиенция была окончена. Киперту оставалось только вскочить со стула, щелкнуть каблуками и скрыться за дверью, аккуратно притворенную за ним стоящей на страже Магдой.
На следующий день стояла чудесная погода, словно само солнце было на службе у имперской разведки. Прислуга с утра собрала хозяйские пляжные принадлежности, и Киперт сидел как на иголках. Настроение у него было — хуже не придумаешь. Во-первых, он не очень себе представлял, что скажет Грета, когда увидит его после расставания. Во-вторых, было не очень понятно, как приступить к делу. И, наконец, узнав, что муж без нее едет отдыхать на Берлинское море, жена устроила скандал и уехала к родителям. Как это все не кстати! Ему и так стоило огромных трудов умиротворить супругу, которая была вне себя от бешенства, пока он ухаживал за Мата Хари и, как последний дурак, таскал ее по всем кабакам.
Киперт уже забыл, что сам заставлял любовницу ежевечерне выходить с ним в свет. Ему нравилось, что в пуританской Германии он может себе позволить встречаться с женщиной, ставшей синонимом чего-то порочного, запретного.
В стране были еще свежи скандалы, связанные с сексуальной ориентацией окружавших кайзера советников, и ему очень не хотелось встречаться сейчас с Мата Хари, но раз сам Николаи приказал… Он представил, какой скандал устроит жена, когда узнает, ради кого он поехал на Николасзее. А она непременно узнает…