Встав рядом с российским спецназовцем, лейтенант Санчес вскинул руку с биноклем и навел его на здание приюта. Несколько минут он внимательно изучал обстановку. Пальцы в черной лайковой перчатке плотно сжимали прибор. Хосе Альварес стоял как мраморное изваяние, скрестив руки на груди.
– Позиция выбрана верно, – доложил Санчес, опуская бинокль. – На эту сторону выходит одно-единственное окно со второго этажа. Рядом с ним есть наблюдатель. Нам придется действовать быстро и в то же время предельно осмотрительно, – лейтенант вскинул голову. – Если не появится луна… Впрочем, не будем терять время на разговоры. Приступай.
Последняя команда Санчеса была адресована Энрико. Тот согласно кивнул, принял положение лежа, уперев локти в травянистую поверхность, и навел прицел винтовки на крышу Marнa del Amparo.
– Постойте, – вмешался Альварес.
– В чем дело?
– А как насчет окна под основанием крыши? На третьем этаже?
Лейтенант Санчес недовольно поморщился.
– Это слуховое окно, – небрежно бросил он.
– И что? – не отставал Хосе.
– До него невозможно дотянуться.
– С пола – невозможно, но если что-то поставить под ноги…
– Я это учел, сеньор Альварес, – после небольшой паузы ответил лейтенант. – И проверил. Возле слухового окна никого нет.
– Можно мне взглянуть?
Колебания лейтенанта Санчеса заняли чуть больше двух секунд. Локис, стоявший рядом, прекрасно видел их лица: как одного, так и второго испанца. Несмотря на то что Хосе изначально охарактеризовал выделенных им в помощь людей как отличных ребят, видно было, что сейчас он не шибко доволен сложившимся положением. И связано это было, вероятно, с тем, что Санчес взвалил на свои плечи бремя лидерства. Именно этот факт претил наемнику, не привыкшему к подчинению.
– Пожалуйста, сеньор Альварес, – лейтенант передал ему бинокль. – Только учтите, в нашем распоряжении не так уж много времени. Я бы предпочел не тратить его на несущественные детали.
– В таком деле не может быть несущественных деталей, лейтенант, – парировал Хосе. – На карту поставлены жизни детей. Я хочу быть уверен в их полной безопасности.
Он припал к окулярам бинокля и произвел собственную оценку ситуации. Лейтенант Санчес недовольно наблюдал за ним со стороны. Локис предпочел не вмешиваться. Равно как и державшийся на некотором отдалении от группы пилот Карлос.
– Ладно. Порядок, – вынужден был сдаться Хосе. – Давайте попробуем забросить нас на объект. Энрико!
– Я готов, – откликнулся тот, не отрываясь от оптического прицела винтовки. – Цель выбрана.
– Огонь!
Энрико плавно спустил курок, в ночной тишине раздался едва различимый на слух свистящий звук, и компактная стрела с двумя металлическими зацепками по бокам стремительно промелькнула на фоне затянутого черными тучами неба. Хосе вновь припал к биноклю.
– Есть, – довольно хмыкнул он и только после этого соизволил вернуть бинокль Санчесу.
Энрико сноровисто скрутил ствол, выдвинул распорки и одним движением лихо воткнул образовавшееся упорное приспособление в землю. Снял со спины рюкзак, вынул из него «катушку» и столь же отточенными профессиональными движениями приладил ее в нужном месте.
– Ну? Кто первый?
– Я, – вызвался Хосе. – Не забывай приглядывать за окнами, Рамирес.
Лейтенант Санчес ничего не ответил. Хосе поправил перчатки, проверил надежность ремешка на шлеме и решительно ухватился за трос.
– Можно! – скомандовал Санчес. – Сейчас!
– Давай!
Энрико запустил «катушку». Некоторое время Альварес двигался вместе с тросом, переступая ногами, затем, слегка оттолкнувшись, оторвался от земли и через секунду уже летел по воздуху на внушительной скорости в направлении приюта Marнa del Amparo. Владимир, не отрываясь, следил за «полетом» напарника. Ночная мгла не позволяла видеть самого троса, при помощи которого передвигался над землей Альварес, а потому и создавалось такое впечатление, будто испанец парит сам по себе, без всякой опоры. Хосе сгруппировался таким образом, чтобы его перемещение заняло как можно меньше времени. Санчес буквально прилип к биноклю. Стоящий рядом с ним Локис видел, как лейтенант нервно покусывает нижнюю губу. С выдержкой, как видно, у Санчеса было далеко не все в порядке. На память Владимиру пришла фраза Попова о том, что Испания – не военная страна. Ну за исключением, пожалуй что, таких парней, как Хосе…
Вздох облегчения сорвался с губ Санчеса, когда фигура наемника достигла крыши здания. Энрико остановил «катушку».
– Я на месте, – прозвучал в наушнике у Локиса голос Хосе, и российский спецназовец знал, что это сообщение слышал по общей связи каждый из их немногочисленной группы. – Твоя очередь, Володя.
Локис выступил вперед и ухватился двумя руками за трос. Энрико вновь потянулся пальцами к «катушке», но вынужден был замереть, едва прозвучала короткая отрывистая команда Санчеса:
– Стоп!
– В чем дело? – вопросил по внутренней связи Хосе.
– Наблюдатель, – пояснил лейтенант. – Наблюдатель в пределах видимости.
Локис ждал, продолжая держаться двумя руками за трос. Ждал и Энрико, склонившись над своим хитрым приспособлением. Фигуру Альвареса, стоявшего где-то там на крыше приюта Marнa del Amparo, разглядеть было невозможно. Лейтенант Санчес, вероятно, видел его. Так же, как он видел и наблюдателя из числа иранских террористов в окне второго этажа здания, но прибор ночного видения на визоре у Владимира не обладал столь сильной оптикой.
Секунды бежали слишком стремительно, а лейтенант продолжал хранить молчание. Из-за туч выглянул краешек луны и тут же скрылся. Небо по-прежнему оставалось черным, как ускользающий вдаль космос, но Локис понимал, что подобное положение не может быть бесконечным. Им следовало поторопиться.
– Можно! – подал команду Санчес. – Сейчас!
Заработала «катушка», и Владимира стремительно потащило вперед. Он подобрал ноги и сгруппировался. Буквально через доли секунды и холм, и находящаяся на нем группа внешней поддержки из трех человек остались позади. Внизу простиралась лишь пустота. Локис слегка выгнул шею и бросил взгляд в направлении здания. Попробовал рассмотреть фигуру наблюдателя в окне, но из этой попытки ничего не вышло. Слишком стремительной была скорость, с которой спецназовец несся над землей. Только бы и самому при этом остаться незамеченным! Никаких других мыслей в этот момент у Локиса не было. За пятьдесят метров до пункта назначения он увидел стоявшего на крыше Альвареса. Держа правую руку на оттопыренной рукоятке ножа, Хосе следил за его «полетом».
Под конец скорость немного снизилась, а уже через мгновение ноги спецназовца коснулись твердой поверхности крыши. Трос замер.
– На месте, – коротко доложился в передатчик Владимир.
Ему не ответили. Альварес нагнулся, свел одной рукой зацепки на стреле, слегка потянул и высвободил зажим. Все с тем же тихим свистом трос ускользнул в обратном направлении и скрылся в темноте.
– Ну вроде бы все чисто, – испанец позволил себе скупо улыбнуться. – И мы на месте.
– Но еще не в здании, – мрачно напомнил Локис.
– С этим проблем не будет. Поверь мне.
– Надеюсь.
Владимир осторожно опустился на колени и прислушался. Ни единого звука, кроме завывающего в трубах ветра. Хосе положил руку на плечо напарника.
– Можешь не стараться, – сказал он. – Толщина крыши здесь создает идеальную звукоизоляцию. К тому же между нами и третьим этажом здания есть еще и чердак. Что-то около метра в высоту. Попасть в него можно только с противоположной стороны. Там есть дверь. Она заперта, но я справлюсь с замком меньше чем за минуту. Пошли…
– Конечно, можно было бы попробовать проникнуть в здание через слуховое окно на третьем этаже, о котором говорил Рамирес, – продолжил Хосе, когда они, осторожно и мягко ступая, вместе двинулись к противоположному краю крыши. – Мне лично самому много раз доводилось попадать внутрь подобным образом. Крыша – излюбленное место для пацанвы. Появляется некое ощущение свободы, что ли. Условное, разумеется, но все равно… Мы каждый день улучали момент, чтобы сюда забраться. Уверен, что и нынешние ребята поступают подобным образом. А воспитателям об этих шалостях, понятное дело, тоже известно было. Сеньоре Диас – так уж точно. Вот она и старалась кого-нибудь тут изловить. – Воспоминания детства навевали на Хосе легкую ностальгию, что явственно чувствовалось по его голосу. – Но и мы ведь не дураки. У двери на крышу обязательно оставался один человек. Сигнальный. И если появлялся кто-то из воспитателей, он подавал знак. Вот остальные и покидали крышу через слуховое окно. Ничего сложного в этом не было. Свисаешь с парапета, находишь ногой заветную выемку, опираешься, а потом перехватываешься за карниз. На счет «три» ты уже на подоконнике… Разумеется, сигнальный не успевает покинуть крышу, и его ловят. Но одно дело – попался один, а другое дело – все. Есть разница? Конечно, есть. – Хосе помолчал немного, и эта пауза позволила вернуться ему из мира грез в суровую реальность. – Только сейчас нам этот путь не подходит, Володя. Хоть он и быстрее. Я уверен, что у слухового окна на третьем этаже должен дежурить как минимум один из иранцев. Он и станет нашей первой мишенью. Местечко там тихое, отдаленное…
Локис молча кивнул, соглашаясь с предложением напарника. В отличие от испанца, во время проведения той или иной операции Владимир не страдал многословием. Молчание помогало ему лучше концентрироваться. А сконцентрироваться теперь было на чем. Задание вступало в основную и самую сложную фазу. Цена ошибки была слишком велика. Понимал это и Альварес, но он был человеком другого сорта. Еще в Коста дель Соль Локис понял, что за своим многословием Хосе скрывает излишнюю нервозность. Такой вот своеобразный подход…
– А вот и дверца. – Альварес остановился у металлической двери, наклоненной под углом в шестьдесят градусов к основанию крыши. Негромко произнес в передатчик: – Мы входим внутрь. Временно прекращаем связь. Выйдем при первом удобном случае. Как поняли? Прием.