Но сопевший ей в ухо Томми резко вернул ее к действительности, оказавшейся страшнее любого кошмара. А еще боль… Казалось, в нее вонзили нож, так ей было плохо, и кромсают нижнюю часть живота.
Но ей пришлось молчать. Она не издала ни единого возгласа.
Томми, точно зачарованный, смотрел, как его член входит в нее, а потом выходит, как под его натиском содрогаются ее бедра. И, прикрыв рот Хейли рукой, он задвигался еще быстрее.
Но перед самым оргазмом он с неимоверным усилием сдержал себя, решив растянуть удовольствие, чтобы оно длилось как можно дольше.
Целую вечность.
Будь у него под рукой нож, он не преминул бы пустить его в ход, заставив ее кричать.
Но она безнадежно молчала.
В последнее мгновение он отпрянул от Хейли и извергнул сперму ей на живот.
Потом погладил по лбу, убрав прилипшие к нему прядки, и лизнул в щеку.
Хейли лежала неподвижно, не смея открыть глаза.
Прошла не одна минута, прежде чем она поняла, что он ушел.
Но в комнате по-прежнему ощущалось его присутствие. Хейли все еще чувствовала запах Томми. Так пахла его кожа, и теперь этот запах исходил от ее собственной кожи.
По ее щеке скользнула струйка прохладного воздуха. Выйдя мало-помалу из ступора, она подошла к двери и заперла ее на ключ.
Какое-то время она стояла, не в силах отвести глаз от постели, и чувствовала, как по ее ногам струится что-то теплое. Не смея опустить глаза ниже, она молила, чтобы это была проникшая в нее ядовитая белая жижа, а не ее собственная кровь.
Хейли содрогнулась, подняла голову и через открытое окно всмотрелась в ночь; она осталась одна-одинешенька в бескрайнем мире, ставшем вдруг чужим и враждебным, ее пугал малейший шорох, поскольку ей казалось, что он опять предвещает жестокость; всю ее грудь пронзала боль – она билась в ней, подобно множеству крохотных злобных сердец.
Она сняла со стула одежду и медленно оделась, борясь с тошнотой.
Надо было уходить. И как можно скорее. Это ей было по силам. Одолеть всего несколько метров. Потом пуститься бегом – добежать до ближайшего дома и вызвать полицию. А потом можно и домой.
Хейли набралась решимости и повернула ключ в замке.
Прижимаясь к стенам, она двинулась по коридору к лестнице, не подумав, что забыла обуться. Вслед за тем, шаг за шагом, она спустилась по лестнице, чувствуя, как ее решимость тает с каждым скрипом деревянной ступеньки.
Она являла собой лишь пустую телесную оболочку, устремленную к одной-единственной цели.
Она догадалась, что Томми где-то рядом, еще до того, как и в самом деле его увидела.
Томми стоял в другом конце коридора, по-прежнему голый, похожий на оборотня, вновь превратившегося в человека: на его теле были отчетливо видны даже мельчайшие волоски, поблескивавшие в лунном свете, который струился через окно.
Он поджидал ее. Он еще не закончил с ней. Томми был кошмаром, от которого невозможно было очнуться.
Хейли кинулась к входной двери, но, не успев добежать до нее, она вдруг почувствовала резкий удар чуть ниже спины и не удержалась на ногах. Она ударилась головой об пол. Глаза заволокло алым туманом.
Щека прижалась к холодной плитке пола, в нос ударил острый запах земли и пыли.
Лицо Томми расплывалось все шире, зато пока еще отчетливо была видна его ослепительная плотоядная улыбка.
Неужели она умирает? В этом коридоре? Нет, Томми не может быть последним человеком, которого она видит на этом свете!
У нее даже не осталось сил плюнуть ему в лицо, исцарапать его. У нее больше ни на что не осталось сил.
Хейли сдалась почти без сожаления.
Взор ей затуманило сплошными темными мазками, похожими на следы тончайшей черной ткани, скользнувшей по ее глазам.
Томми пощупал ей пульс. Сердце еще билось – значит, не умерла. Он хлестнул ее по щеке, но в себя она так и не пришла.
Может, покончить с ней? Убить, а тело где-нибудь спрятать?
Закопать возле старой скотобойни рядом с другими.
Окрыленный этой мыслью, он стиснул ей шею руками, готовясь свернуть.
В сущности, это совсем просто.
Но он не мог зайти слишком далеко. Хейли не заслуживала того, чтобы умереть в этом коридоре.
Тогда он вышел из дома и двинулся прямо вперед, навстречу ветру, хлеставшему его по лицу.
А если она кому-нибудь расскажет о том, что случилось?
Его матери?
Полицейским?
Вдруг, словно громом пораженный, Томми остановился в паре метров от машины Хейли.
И, взглянув на ее темный кузов, с наслаждением представил, что нужно сделать.
Когда Хейли открыла глаза, она с облегчением увидела, что Томми ушел.
Она встала, хватаясь трясущимися руками за стену и боясь ее отпустить.
Главное – упорство. И не проиграть схватку.
Еще каких-нибудь пять метров – и можно бежать.
В глубине души у нее все же теплилась слабая надежда.
Кругом громоздились мрачные деревья – казалось, чья-то рука нарисовала их жирным фломастером на фоне ночного неба. Вокруг нее все качалось. А тут еще этот жар…
И тут она уловила запах – запах горелого. Глаза резало от дыма, от которого она закашлялась.
Костер – как раз слева. Горела ее машина. А рядом стоял Томми с канистрой бензина в руке: он подпрыгивал и вскрикивал, как умалишенный.
Хейли пробиралась вперед, завороженная языками пламени, лизавшими корпус ее машины.
Из глаз у нее что-то потекло. Она сразу поняла – это кровь.
Томми почуял ее. Его улыбка полыхнула огнем. Он вознамерился и ее облить бензином. Чтобы она тоже превратилась в черный дым…
И тут у нее за спиной вспыхнул свет – зажегся фонарь под козырьком над входной дверью и вырвал из тьмы широкий квадрат поросшей травой земли. Ее собственная тень, громадная, уродливая, растянулась на несколько метров, будто готовясь сбежать от нее.
Томми выронил канистру с бензином и бросился прочь по подъездной дорожке. Обернувшись, Хейли увидела на фоне дверного проема Норму.
Девушка попыталась позвать на помощь, но не смогла проронить ни звука. Она сделала несколько шагов навстречу Норме, разглядев ее белую ночную рубашку, которая показалась ей маяком, что указывал верный путь заблудшим в открытом море.
И в этот миг мир у нее за спиной взорвался, обдав волной горячего воздуха, настолько сильной, что она рухнула наземь.
Оглушенная, Хейли выплюнула пучок травы вперемешку со слюной. Она почти ничего не слышала – только какой-то назойливый свист.
Под ладонями у нее все ходило ходуном. Она ползла среди краснеющих обломков, разбросанных во все стороны взрывом, и удивлялась, что чувствует боль.
Значит, ее тело живо.
Норма бросилась к ней. Хейли перевернулась на спину, и успела разглядеть усыпанный звездами небосвод, лишь местами затененный клубами дыма.
Она терпеливо ждала, когда Норма подбежит к ней, и лишь тогда наконец с облегчением вздохнула.
Она была спасена.
Норма
Норму разбудил хлопок входной двери. Прислушавшись, она было подумала, что ей это послышалось и что хлопнула дверь не у нее в доме, а где-то вдалеке.
Ну конечно, послышалось, и произошло это, вероятно, в странном сне, из которого она, несмотря ни на что, все-таки вырвалась.
Неужели она и в самом деле столкнулась с ним на берегу реки?
Только час ночи. Она забыла принять снотворное и знала, что теперь вряд ли уснет. В таких случаях она обычно что-нибудь читала или включала телевизор, ожидая, когда ею снова овладеет истома.
В горле пересохло. Она встала, пошла в ванную и плеснула в стакан воды.
И в это самое мгновение до нее донесся крик. В окно она увидела Томми – он стоял, совершенно голый, рядом с машиной Хейли. Норма вздрогнула, догадавшись, что он обливает ее бензином, – и не поверила своим глазам. Быть того может – ей все это снится…
Однако в следующую секунду из салона машины вырвались первые языки пламени…
Норма не мешкая бегом спустилась на первый этаж. Зажгла фонарь над входной дверью, выскочила из дома – и с удивлением увидела Хейли возле «Шевроле», а еще Томми, бежавшего к воротам.
Девушка двинулась ей навстречу, едва передвигая ноги.
И вдруг машина взлетела на воздух. Хейли отбросило вперед, и она упала на землю.
Норма бросилась к ней, схватила за руки и помогла встать, завороженная пламенем. Подобное зрелище, да к тому же на ее участке, казалось ей совершенно нелепым. Опасаясь, однако, как бы огонь не распространился, она на минуту оставила Хейли на ступенях, сходила за огромным огнетушителем и принялась заливать пламя снизу.
В ванной на втором этаже Норма наполнила умывальник теплой водой и добавила в нее немного жидкого мыла. Смочив водой перчатку, приложила к ране на лбу Хейли. Рана оказалась неглубокой – девушка, как видно, поранилась не в результате взрыва, – и Норма обработала ее дезинфицирующим средством, а затем наложила повязку.
Хейли никак не реагировала: она пребывала в шоковом состоянии и держалась рукой за низ живота.
– Хейли, ты меня слышишь? Скажи, что с тобой случилось? – спрашивала Норма, гладя ее по волосам.
– Отец… – прошептала она, – надо позвонить моему отцу. Он приедет за мной.
Норма вытерла дрожавшей девушке лицо и, положив руку ей под голову, нащупала огромную шишку у нее на затылке.
Надо было догадаться!
– Это Томми – что он с тобой сделал? – спросила она дрогнувшим голосом.
Хейли молча повернулась к ней – в глазах девушки Норма увидела всю глубину ее страдания. Она обняла ее и прижала к себе в надежде заглушить ее боль. И в ее объятиях Хейли разрыдалась.
Но боль лишь коварно свернулась клубком, затаившись у нее под ложечкой.
– Успокойся, все кончено, – сказала Норма. – Поверь, все кончено…
Хотя она знала: все только начинается.
Норма отвела Хейли к себе в комнату, уложила в постель и накрыла простыней.
– Тебе надо немного отдохнуть. Я сама обо всем позабочусь. Здесь ты в безопасности.