На подъездной дорожке стоял совсем новенький «Шевроле», который отец подарил Хейли в начале недели. Она села за руль, сдала задним ходом и выехала на дорогу, заметив Руперта Удолла: он стоял, прислонившись к стене своего дома, и курил, думая, что темной безлунной ночью его никто не видит.
В огромном доме Лиззи Аддамс, расположенном в самом центре Форест-Хиллз, казалось, собрался весь цвет Уичито из числа золотой молодежи. Протискиваясь к бару, помещавшемуся в дальнем конце гостиной, Хейли напрасно искала взглядом Линдси. Она знала, что та давно собиралась на вечеринку, поскольку прочла уведомление о ней в «Фейсбуке», к тому же они не виделись с той самой ночи, которую она провела у нее дома. Линдси наверняка понимала, что поступила тогда некрасиво, и, храня верность своим привычкам, она, понятно, избегала Хейли, поскольку не хотела выслушивать от нее упреки.
Хейли взяла себе водку с апельсиновым соком, когда к ней обратился какой-то бородатый молодой человек. Даже не удостоив его ответом, она решительно направилась в сад, простиравшийся на добрую сотню метров в сторону леса.
Возле дома народу было еще больше: одни гости расположились группами вокруг бассейна, другие рассеялись по лужайке, в то время как из многочисленных колонок, расставленных на террасе, лилась та же музыка, что звучала в гостиной.
Допив свой бокал, Хейли взяла еще один с одного из столиков, установленных возле большого каменного мангала. И тут заметила двух девиц, ей незнакомых, которые о чем-то спорили, уставившись на нее с насмешливым видом. Она в смущении ретировалась, чувствуя, что сила воли изменяет ей, как и жалкая вера в себя, в которой она пыталась укрепиться.
Несмотря ни на что, Хейли поборола желание вернуться домой. У нее была веская причина прийти сюда, и она старалась думать только об этом. К тому же она чувствовала, что вполне способна притворяться, будто ей все нипочем. Пусть все считают ее прежней. Пусть то, что с ней произошло, останется в прошлом и забудется. Она сможет избавиться от гнетущего бремени раз и навсегда и больше не будет всякий раз видеть лицо Томми, закрывая глаза.
В сад высыпала кучка горластых парней с упаковками пива в руках, а в бассейн сиганул полуголый чернявый здоровяк, за которым последовало несколько человек, тоже изрядно подвыпивших.
Хейли на минутку присела на траву. Она представила, что лежит и любуется на звезды – и вдруг ее хватает чья-то крепкая рука и заставляет подняться.
Приглашая на танец, к ласке, к долгому разговору.
Как можно чувствовать себя настолько одинокой, когда кругом столько людей?
Ей подмигнул какой-то парень в белой бейсболке, прежде чем прыгнуть следом за остальными в хлорированную воду.
По ее бедру все еще стекала кровь – капля за каплей, но и этой малости хватило с лихвой, чтобы ее мгновенно почуяли хищники, прятавшиеся за лицами этих парней.
Наконец появилась Линдси в сопровождении Эмили Рэмпайк; она яростно продиралась сквозь толпу, будто чувствовала, что находится на захваченной территории. Хейли отвела взгляд в сторону до того, как их глаза встретились, но потом, понимая, что ведет себя глупо, обернулась и увидела, как Линдси прошла мимо с другой стороны бассейна. Похоже, подруга ее не заметила.
Или просто сделала вид.
А ведь причины обижаться были у Хейли, и только у нее одной, а не наоборот.
Хейли сорвала пучок травы и посыпала обнаженные ноги травинками, потом встала, стараясь не испачкать платье, и вернулась в гостиную.
У камина стоял Дин, закадычный дружок Нила, и разговаривал с какой-то маленькой рыжей девицей с неприятным лицом. Он кивнул Хейли – она подошла и расцеловала его в обе щеки.
– Подумать только, мисс Хивз, давненько не виделись!
– Да уж, я с головой ушла в тренировки, особенно сейчас.
– Ах, ну да, у тебя же скоро турнир, верно?
– На следующей неделе.
– В таком случае скрещиваю пальцы.
– Нил не с тобой? – решилась спросить она и тут же пожалела.
– Да нет, он же в Калифорнии, я думал, ты в курсе.
– С чего бы вдруг, – пожала плечами Хейли, пытаясь скрыть огорчение.
В Калифорнии.
– Во всяком случае, он скоро возвращается, так что давай закапывай топор войны.
– По-моему, Дин, это не твоего ума дело. Ладно, прощаюсь – пойду поищу Линдси, – сказала она и направилась к главному входу, стараясь не выдать чувств, которые переполняли ее, разливаясь по всему телу звоном медных тарелок.
Убедившись, что Дин ее не видит, она взяла очередной бокал водки с соком и открыла в «Фейсбуке» страничку Нила, хотя еще в начале недели строго запретила себе совать туда нос. В одном из последних постов он выложил селфи – как он возлежит на песчаном пляже с какой-то грудастой блондинкой. Хейли не верила своим глазам. Он уехал туда без нее и явно постарался, чтобы она все узнала, – ему просто хотелось задеть ее за живое.
Что это за девица? И сколько таких у него было с тех пор, как они поссорились?
Фотографию «лайкнуло» с полсотни человек – в основном их общие друзья, включая Линдси, что тут же вызвало у Хейли отвращение.
Из мира, который она, казалось, хорошо знала, из его привычных реалий вдруг возник совершенно другой – скрытый, враждебный мир, и ей надо было бежать как можно дальше, чтобы не подхватить исходившую от него заразу. От музыки у Хейли уже лопались уши, как и от голосов, криков и смеха всего этого полчища выпивох, постепенно пожиравших ее жизненное пространство.
Не в силах больше все это терпеть, Хейли, пошатываясь, направилась к выходу, помышляя лишь о том, чтобы поскорее выбраться отсюда.
Ей нечего было делать в этом доме. С этой компанией ее больше ничего не связывало.
И пусть они думают что хотят, в конце-то концов.
Едва сев в машину, Хейли резко рванула с места, с трудом удерживая руль трясущимися руками. Она прибавила газу, несмотря на мелкий дождь, моросивший по лобовому стеклу, и выскочила на Элм-стрит, стараясь вести машину ровно, чтобы удержаться на дороге. Ехавший навстречу грузовичок протяжно просигналил ей, когда она промчалась мимо, чуть его не задев.
Довольно было пустяка: резко повернуть руль и въехать в дерево или врезаться в другую машину, чтобы оказаться там же, куда ушла ее мать, – в могиле.
В тишине, во мраке забвения.
К счастью, в гостиной никого не было. Хейли было бы невыносимо тяжело столкнуться лицом к лицу с отцом именно сейчас и объяснять, почему она вернулась так рано. И отчего у нее такой измученный вид, несмотря на то что она весь день наводила красоту.
Хейли налила большой бокал белого вина, поднялась с ним к себе и села на кровать, решив обращать внимание только на тишину вокруг, запах навощенного паркета и тени деревьев, мечущиеся по стенам ее комнаты.
Она дала себе зарок больше никогда с ними не встречаться. Ни с кем. Особенно с Линдси, этой потаскушкой, которая потешалась над ней последний раз. Вернувшись в университет, она сразу заведет новых друзей. У нее это всегда получалось. Ну а когда ей наконец выпадет возможность навсегда уехать из этого города, у нее останутся о них лишь далекие воспоминания.
В ее сумочке, лежавшей на полу, завибрировал смартфон. Но она даже не потрудилась подняться, чтобы узнать, кому вздумалось ей звонить в такое время.
На улице послышался тонкий, слабый голосок. Потом глухой звук, похожий на удар тела об асфальт.
Дождь барабанил по окнам все сильнее. Вдалеке громыхала гроза. Хейли посчитала секунды между вспышкой и раскатом грома и определила, что гроза приближается.
Она закрыла глаза. И в растерянности раскрыла их, когда молния ударила прямо рядом с их домом.
В тот миг, когда комната погрузилась в кромешную тьму, Хейли почувствовала, как ее коснулось что-то жесткое и одновременно легкое. Когда очередная вспышка молнии осветила комнату, она с ужасом увидела нависшего над ней огромного паука с отвратительной пастью, вытаращенными круглыми глазищами и клыками, покрытыми темной слизью, капавшей ей на грудь.
У Хейли даже не хватило сил крикнуть, когда две паучьи лапы впились острыми когтями ей в запястья, словно пригвождая к кровати…
…когда его огромное жало неожиданно вонзилось ей в промежность и когда яд, коварный и горький, начал растекаться по ее жилам, устремляясь к сердцу.
Жало вышло из промежности, сверкнув при очередной вспышке молнии, потом снова вонзилось в нее – уже глубже – и змеилось там до тех пор, пока не занялся новый день.
Хейли и не думала отбиваться – тело ее снова было сломлено, однако за последние ночи она, по крайней мере, поняла, что, если не сопротивляться, все происходит гораздо быстрее.
На следующее утро она отправилась на тренировку в загородный клуб с опозданием на час. Мередит сидела на террасе бара в компании загорелого до черноты мужчины, члена клуба, и даже не взглянула на нее, когда она подъехала.
Однако тренер все же согласилась подойти к Хейли на площадку, где она, еще не оправившись после выпитого накануне спиртного и тщетно стараясь собраться с силами, никак не могла загнать мяч в лунку.
– Так, послушай, Хейли, ни к чему тянуть эту бесполезную канитель, – сказала Мередит, понаблюдав с полчаса за ее напрасными усилиями. – Поезжай-ка домой да протрезвей, сегодня для тебя это самое лучшее.
– Мне очень жаль, Мередит, у меня была кошмарная ночь.
– Понятно, как и все остальные на этой неделе. Придумала бы оправдание получше, бедняжка, а то эта песня мне уже оскомину набила. Так когда у тебя турнир? Через неделю? Ты хоть понимаешь, что, пока ты не в форме, тебе лучше о нем забыть?
– Нет, клянусь, я буду в форме!
– Ты только выставишь себя на посмешище, поверь. Даже не знаю, что тебе сказать, кроме того, что сейчас я уже ничем не смогу тебе помочь. Если ты все еще рассчитываешь каким-то чудесным образом стать профессиональной гольфисткой, тебе придется серьезно пересмотреть свои планы и подыскать более терпеливого тренера, пусть он и готовит тебя к следующему турниру.