Отхлебнув текилы, Грэм приободрился. Но, проиграв в уме недавнюю сцену, он содрогнулся, вспомнив, что в лавке, возможно, работали камеры видеонаблюдения. И теперь ему нипочем не отвертеться, если полицейские схватят его и заберут в участок.
Грэм застегнул куртку и стал отпивать текилу из бутылки мелкими глотками, решая, как поступить: то ли добраться до окраины города и посмотреть на пожар, то ли вернуться к Тобайасу и проторчать у него до утра. Однако в глубине души он понимал – ему не хватит смелости повернуть обратно. К тому же он хотел побыть в одиночестве. Чтобы больше не прикидываться. Не делать вид, будто у него все в порядке.
Потому что, немного оправившись от всех выпавших на его долю переживаний, он остался наедине с тоской, которая могла отпустить его только после долгой борьбы. Скрючившись на ступенях крыльца какого-то дома, Грэм разрыдался, закрыв лицо руками, как будто его мог кто-то увидеть в этой кирпично-бетонной пустыне, но, даже немного успокоившись, утерев слезы, он не почувствовал ни малейшего облегчения.
Совсем рядом послышалось чье-то прерывистое дыхание: это была грязная, лохматая немецкая овчарка – она протрусила мимо него к завалившимся на тротуар мусорным бакам и, порывшись в отбросах, скрылась в боковой улочке, где Грэм, прищурившись, как будто разглядел мрачный силуэт. Он подумал, что это Томми затаился, слегка согнувшись, в темноте и не осмеливается выйти ему навстречу.
Однако его младший брат находился сейчас так далеко, что невозможно было вообразить, и Грэм уже и не надеялся увидеться с ним когда-нибудь.
Весь следующий день он проваляется в постели, ничего не делая. Скоро начнутся занятия, а значит, и беспросветные будни. Это постепенно успокоит его и вернет в привычную колею, проложенную другими; он отправится в долгий путь по кругу и будет двигаться с неизменной скоростью, больше не помышляя поднять голову, чтобы вдохнуть пьянящего воздуха свободы.
Он забудет Эмбер, встретит другую девушку, которая привяжет его к себе телом и душой.
Пройдет время, и он перестанет винить себя в том, что случилось с его сестренкой.
Равно как и во всем остальном.
Уговорив полбутылки, Грэм поднялся и, снова почувствовав сильное головокружение, припал к стене, чтобы не упасть. Это все, несомненно, от выпивки и усталости, к тому же со вчерашнего дня он ничего не ел…
Надо просто расслабиться и спокойно отдышаться.
Если же, несмотря ни на что, ему не станет лучше, больница всего в километре отсюда. Правда, до нее надо еще добраться. А пока ноги едва его слушались.
А вдруг после аварии у него открылось внутреннее кровотечение? Впрочем, голова хоть и пострадала, но не очень сильно. Да и вообще, серьезных травм он вроде бы не получил…
Продвигаясь вдоль стены, Грэм старался не думать о худшем, благо ему уже полегчало на резком, насыщенном гарью ветру.
Выйдя к большому парку, примыкавшему к зданию городского муниципалитета, он решил было прилечь на скамейку и перевести дух, но передумал и двинулся дальше, хотя понятия не имел, куда именно.
Метров через сто он остановился у магазина, где летом работала Тесса. В окне квартиры на втором этаже горел свет. Грэм вспомнил, что ее тетка, хозяйка квартиры, предоставила свое жилье в ее распоряжение, а сама уехала отдыхать во Флориду.
Грэм подобрал камешек и бросил в окно. За окном тотчас появилась Тесса, и, стоило ему увидеть ее, у него отлегло от сердца. Она показала знаком, что сейчас откроет дверь.
Ненакрашенная, с распущенными волосами до плеч, она провела его в тесную комнатенку, слабо освещенную двумя или тремя лампочками под желтым абажуром.
– Даже не буду спрашивать, пил ты или нет, это за милю чувствуется, – весело сказала Тесса.
Грэм, не удостоив ее ответом, завалился на диван.
– Ты был у Тобайаса? Я тоже хотела пойти, но смертельно устала.
– Угу. Но я очень быстро ушел.
– А что у тебя с лицом? Приставал к какой-нибудь девчонке?
– Сказать по правде, меня сбила машина.
– Шутишь? – приблизившись к нему, спросила Тесса. – И все обошлось?
Он чувствовал, как часто бьется ее сердце.
– Вроде да.
– Но тебе все равно нужно к врачу. Хочешь, отвезу в больницу?
– Я отделался легким испугом, правда. Мне бы отлежаться, а уж потом я придумаю, как добраться до дома.
– Но тебе нельзя выходить на улицу в таком состоянии! Ты останешься у меня, а спать будешь на диване!
– Хорошо, уговорила. – Грэм понимал, что это самый лучший выход.
– Дай мне хотя бы промыть твою ссадину на щеке, – сказала Тесса и отправилась за всем необходимым, чтобы осторожно обработать рану. – Может, у тебя еще что-нибудь болит?
– Не знаю, – слегка смутился он.
– Только не строй из себя монаха, Грэм! Лучше давай-ка скидывай шмотки, непорочный ты наш трусишка!
Грэм повиновался, и, когда стянул джинсы с рубашкой, у него обнаружились еще и ушибы бедер.
Как только Тесса закончила обрабатывать ему раны, Грэм плеснул себе в стакан текилы, а бутылку протянул ей.
– Спасибо, не надо, – отказалась она, взяв бутылку и поставив ее на журнальный столик. – Да и тебе, по-моему, достаточно на сегодняшний вечер. А если хочешь есть, я пойду разогрею остатки лазаньи – на двоих хватит вполне.
– Как скажешь, – бросил Грэм, удобнее устраиваясь на диване, и закрыл глаза, а Тесса тем временем ушла на кухню.
– На, – сказала Тесса, протягивая ему стакан воды. – Начинай пить прямо сейчас, чтобы не было сушняка.
– Значит, ты коротаешь вечер без Элиаса?
– Он уехал с Барни в Уичито. Только мне от этого не хуже. Я все равно его брошу, даже раньше, чем думала, так-то вот. Самый нудный сериал не так скучен, как Элиас. Только не говори, что ты был прав.
– Выходит, у тебя еще кто-то есть на примете.
Тесса рассмеялась и залилась краской.
– Вот уж действительно, от тебя ничего не утаишь.
– Только не подумай, что я против. Сама знаешь, я терпеть не мог этого кретина. Ну так кто же он?
– Брось, ничего такого! Да и рано еще о чем-то говорить, может, я просто размечталась… Ну так вот, короче: ты держишься? Я много раз видела тебя у Эмбер. Знаешь, а ведь она не единственная, кто беспокоится за тебя.
– Кажется, я улавливаю ход твоих мыслей.
– Твоей сестренке еще предстоят операции, так?
– Только не сейчас.
– Тем лучше. На днях я видела в городе твою мать. По-моему, это была она, хотя ты меня с ней так и не познакомил.
Тут уж Грэму нечего было ей ответить. Эмбер была единственной его подружкой, которую он решился представить матери.
– Мои предки послали ей цветы. Думаю, тут ничего личного, ну да ладно. Моя мать с ней немного знакома, твой младший брат учился у нее несколько лет назад. Что бы там ни было, надеюсь, того, кто это сделал, скоро схватят и он сгниет в тюрьме.
Грэм подавился и тут же закашлялся. Тесса принесла ему еще стакан воды, и он осушил его одним махом.
– А когда ты думаешь полететь к Эмбер и Гленну?
– В сложившихся обстоятельствах я уже никуда не полечу, вот что я думаю.
– Ну да, конечно, понимаю, тебе нужно быть с матерью и сестренкой, но ты же не можешь из-за этого поставить крест на своих планах? Прежде всего – на фотошколе. У тебя настоящий талант, не стоит зарывать его в землю. И потом, вы с Эмбер созданы друг для друга – это даже слепому видно, и я немного ревную вас обоих. Тебе, как и ей, не место в этом городе, ты заслуживаешь чего-то получше…
– Тяжело мне, – с трудом выговорил Грэм ослабшим голосом. – Ума не приложу, что мне теперь делать, Тесса. Я все время только об этом и думаю, но выхода не вижу.
Тронутая его отчаянием, она обняла его – Грэм вдохнул запах ее кожи и сразу вспомнил, как они когда-то не раз обнимались украдкой.
– Если я скажу тебе что-то очень важное, обещаешь никому не разболтать? Я больше не могу держать все в себе – мне кажется, это гложет меня изнутри.
– Само собой, Грэм, ты знаешь, на меня можно положиться.
– Это все из-за меня, – пробормотал он. – Из-за меня… Не отпусти я тогда ту девчонку, с Синди ничего страшного не случилось бы…
– Девчонку? Какую еще девчонку?
И без всяких сожалений Грэм выложил Тессе все: рассказал, как у них дома объявилась Хейли; как Томми напал на нее, а потом сбежал; как она сидела в подвале; как он освободил ее и оставил в доме одну с Синди; как она накинулась на девочку в гостиной, пока он приглядывал за собственной матерью, опасаясь, чтобы та не догадалась, что произошло у нее за спиной.
– Даже не знаю, что сказать, – обронила Тесса, все еще находясь под впечатлением от услышанного.
– А что тут скажешь? По крайней мере, теперь ты знаешь, почему я не могу никуда полететь, вот так. Я не имею права их бросить, ведь во всем этом дерьме виноват и я.
– Хорошо, ты не можешь лететь сейчас, это я понимаю. Но получается, ты наплевал на все, о чем мечтал столько времени, а это уже совсем другое дело. Лично я думаю, ты занимаешься самобичеванием, только и всего.
– Может, отчасти и так.
– Даже не знаю, Грэм, в чем ты себя винишь. Эта Хейли хладнокровно напала на твою сестренку. Она могла просто убежать, как ты и рассчитывал, но решилась на эту подлость. Значит виновата она – не ты.
– Но я не подумал о том, что она может натворить, когда окажется на свободе. Мне следовало догадаться, что она так или иначе попытается отомстить.
– Неужели было бы лучше оставить ее умирать в подвале?
– Нет, конечно, нет.
– Понимаю, легко говорить, но я, наверное, поступила бы точно так же. Ты не мог оставить девчонку в таком положении, и предвидеть, что она станет делать потом, тоже не мог. Не обижайся, но твоя мать свихнулась, а ты просто пытался все исправить. Так ты действительно считаешь, что она хотела ее уморить?
– Рад был бы сказать другое.
– Да, кстати, а с чего это вдруг вы решились обмануть полицию?
– Мать просто пустила их по ложному следу. То же самое сделал и я, когда представился случай. Нельзя же было рассказать им про Хейли и про то, что с ней сделал Томми.