– Помните, что просьба перестает быть просьбой, если у человека нет права ответить отказом. Вы можете подойти к человеку со своей просьбой не вовремя, и он вам откажет. Не стоит давить и манипулировать на его вине, иначе вы превратите просьбу в давление в насилие.
– И как тогда поступить? – спрашивает Марина.
– Тогда лучше показать, что вы принимаете право на отказ, но если это какие-то необходимые вещи, например, уроки или подготовка ко сну, гигиена или наведение порядка на общей территории в квартире, то вы можете спросить у ребенка: «Сколько тебе нужно времени, чтобы закончить свою игру? Десяти минут хватит?» – отвечает Елена Евгеньевна.
– А если и тогда ребенок отказывается, например, чистить зубы и идти спать? – пытается понять Юлия.
– Важно все-таки показывать на своем примере, что все люди чистят зубы и идут спать в определенное время. И для этого следует устанавливать общие правила в семье. Например, вам стоит несколько раз повторить, что «у нас существует правило: все члены семьи чистят зубы» или «дети в нашей семье идут в постель в девять вечера». В правилах нужны четкость и ясность.
– А у ребенка вообще должны быть хоть какие-то обязанности? – внезапно включается в разговор до сих пор молчавшая Вероника.
– Да, разве дети не должны помогать своим родителям по дому, когда это необходимо? – подхватывает Ирина. – Например, старшему присмотреть за младшим братиком?
– У детей нет никаких обязанностей, кроме как учиться в школе и следить за гигиеной тела, – спокойно отвечает Елена Евгеньевна. – Дети могут вам помочь, если захотят, присмотреть за братиком, но заставлять их нельзя, поскольку это не их ребенок. Старшие дети сильно травмируются, выполняя родительскую функцию для младших. Они еще не способны взять на себя столь серьезную ответственность. Поэтому злоупотреблять их помощью в столь важных делах не стоит. Детей можно просить о помощи, давая им понять, что, если они не хотят помогать, у них есть право на отказ. Иначе мы будем растить не здоровых личностей, а «удобных» мальчиков и девочек. Поэтому обижаться на детей за отказ нельзя, иначе у них формируется избыточное чувство вины, которое они потом понесут в свою взрослую жизнь.
– Выходит, надо пустить все на самотек и растить разгильдяев? – Ирина продолжает косвенно протестовать против новых знаний.
– Детей нельзя заставлять. Детей можно просить и увлекать какими-то совместными действиями, но от насилия нужно отказаться. И лишь в области учебы и гигиены у детей должны быть обязательства, озвученные ребенку в виде четких правил. Правила в семье устанавливаются при совместном с ребенком обсуждении, и эти правила соблюдаются всеми членами семьи, – невозмутимо отвечает Ирине психолог.
– Да, если детям нельзя сладкое, то взрослые тоже не должны есть сладкого, особенно на глазах детей, как я видела у тебя дома, Ира, – Юлия поддевает подругу.
– Ты опять? Это же сейчас был упрек, если я не ошиблась? – ловит на горячем Ирина Юлию.
– Да, к сожалению. Юля, пожалуйста, скажите вашей подруге «я-сообщение», – просит Елена Евгеньевна.
– Я попробую, – смущается Юля. – Во-первых, мне стыдно, что я допустила упрек. Я хотела сказать тебе, Ира, что мне жаль твоих детей, когда я вижу, как они смотрят на тебя и гостей, поедающих десерты.
Через пару секунд Юлия понимает, что вновь прозвучал упрек. Она пытается исправить ошибку:
– Опять не получилось! Ира, я чувствую злость, когда вижу несправедливость по отношению к детям. Пожалуйста, не ешь при них сладкое или разреши им тоже, – поправляет фразу Юлия.
– Мои дети, мой дом, нечего тебе командовать и учить меня, что делать в моем доме, – закипает Ирина.
– Еще раз попробую. Ира, пожалуйста, не делай этого при мне. Я злюсь на несправедливость по отношению к детям, – делает третью попытку Юлия.
– Ладно, – Ирина понимает, что против такой просьбы ей нечего возразить. – Вряд ли это уже случится при тебе. Что-то последнее время не клеится у нас дружба, Юля.
– Ира, просто мне трудно видеть, когда детей обижают, а так я всегда была на твоей стороне, ты же знаешь, – глаза Юлии наполнились слезами. Было понятно, что она некоторое время пребывает во внутреннем конфликте: с одной стороны – ценность многолетней дружбы, а с другой – непереносимость наблюдения насилия над детьми, свидетелем которого Юлия часто бывала, когда приходила в дом подруги. Она пыталась защищать детей перед Ириной, предлагала пойти к психологу. Именно Юля буквально затащила подругу в эту группу. Юля и сейчас не скрывает своей привязанности к Ирине, проявляя гиперзаботу о ней, словно Ирина была для нее маленькой непутевой девочкой. Это всегда злило Ирину.
– Я очень рада, когда у моих учеников получается разговаривать на языке «я-сообщений», – завершает с улыбкой учебный день психолог и просит Юлию остаться на индивидуальную беседу.
Когда все расходятся, Елена Евгеньевна подвигает свой стул ближе к Юлии:
– Расскажите о себе, Юля, о своем детстве, о взрослой жизни, о вашей семье, ваших детях.
– У меня один. Сын. Ему тринадцать.
Глава 8Гиперопекающая мать – Юлия
Отношение к детям
На консультации Юлия говорит о своих плохих отношениях с мужем. Он холоден к ней, и она подозревает, что у мужа есть тайная жизнь, но он богатый человек и она материально зависит от него, поэтому молчит, и всю свою нерастраченную любовь она посвятила тринадцатилетнему сыну.
Она очень боится потерять ребенка, и в голову постоянно лезут мысли: «А вдруг с ним случится что-то страшное?» Возможная причина заключается в том, что все детство ребенок болел. Да и сейчас с его здоровьем не все гладко. До подросткового периода они были так близки, что даже спали в одной кровати. Сейчас он подрос и начал больше общаться со сверстниками, которые не внушают ей доверия – они его используют, а он наивно верит им. Мать хочет уберечь сына от страданий, а еще и девочки сейчас такие, что могут затащить в постель раньше времени. Юлию очень беспокоит, что последнее время сын отстраняется от нее, уходит в компьютерные игры, иногда грубит. Неблагодарность ранит, ведь мама посвятила всю жизнь своему мальчику.
– Что делать, подскажите пожалуйста? Мне кажется, я его уже потеряла: ниточка, которая нас связывала с сыном, оборвалась. Я чувствую себя совсем беспомощной. Как его вернуть, не знаю.
– Когда ребенок достигает подросткового возраста, он уже не так нуждается в материнской опеке. Ему нужно дать больше личного пространства. Это период прохождения психологической сепарации от родителей, – мягко отвечает Елена Евгеньевна. – Вам сложно обнаружить свою отдельность, одиночество, пустоту без сына?
– Я катастрофически этого боюсь, но понимаю, что из-за подобных страхов я навязываюсь сыну и затопляю его своей любовью. Он очень злится. Я только все усугубляю, но по-другому не могу, – продолжает Юлия.
– Смыслом жизни не может быть другой человек. Это огромная нагрузка на вашего сына и большая ответственность за ваше счастье, Юля. Вам придется его отпустить.
– Но как? У меня от одной мысли, что его не будет рядом, возникает паника, ужас, – тревога Юлии мешает ей говорить.
– Важно наполнить свою жизнь собой, не сыном, не мужем, а собой, найти свой путь реализации, увлечься каким-то хобби, превратить его потом в свое дело. Помните одно из базовых чувств «Интерес»? Идите за своим интересом. Вспомните, что вам было интересно делать еще в детстве или на протяжении вашей жизни. От чего вам становилось спокойно и радостно на душе? Чем вы занимались в выходной от школы день?
– Мне страшно признаться, но я постоянно липла к маме, – плечи Юлии вздрагивают от сдерживаемых рыданий.
– Ваш сын не может быть вашей мамой, – Елена Евгеньевна мягко прикоснулась ладонью к руке Юлии. Та вся в слезах смотрит на психолога в надежде на помощь. Ее лицо напоминает лицо брошенного когда-то мамой ребенка, ее руки дрожат в ладонях Елены Евгеньевны.
– Сейчас вы переживаете чувства из вашего прошлого детского опыта, когда я говорю о том, что сына нужно психологически отпустить.
– Да, – едва слышно произносит Юля.
– Я покажу, как вы можете справляться со своими страхами, когда они вновь нахлынут. Сейчас вы утратили связь с реальностью и чувствуете себя, как тогда, в детстве. Вам нужно вернуться в реальность, в «здесь и сейчас». Сделаем упражнение «Опора на себя».
У вас есть самый главный ресурс, который всегда с вами, – это ваше тело. Через тело вы можете возвращать себя из травматических провалов в реальность.
1. Встаньте, пожалуйста, и упритесь крепко ногами в пол. Сфокусируйтесь сейчас на ступнях. Почувствуйте, как они плотно прижаты к земле. Пошевелите пальцами ног. Чуть-чуть согните ноги в коленях, чтобы почувствовать еще бо́льшую устойчивость. Сделайте вдох-выдох. Скажите сами себе: «У меня есть ноги, чтобы опираться на них. И это ноги взрослого человека».
2. Посмотрите затем на свои руки. Потрогайте их. Почувствуйте силу пальцев одной руки, сжимая вторую руку. Пощупайте руками свои предплечья. Сделайте вдох-выдох. Скажите себе: «У меня есть руки, чтобы брать в этом мире всё, что мне нужно. И это руки взрослого человека».
3. Теперь сосредоточьтесь на области вокруг рта. Если вы чувствуете зажатость мышц, расслабьте их, подвигайте челюстями. Сделайте вдох-выдох. Скажите себе: «У меня есть зубы, чтобы пережевывать еду. У меня есть рот, через который я могу сама себя кормить. И это рот взрослого человека».
4. Объект вашего внимания – грудная клетка, ваши бронхи и легкие. Заметьте, как раздвигаются ваши ребра при вдохе и как возвращаются на место при выдохе. Сделайте несколько циклов осознанного дыхания, наблюдая за тем, как воздух наполняет грудную клетку и покидает ее. Скажите себе: «У меня есть легкие, чтобы дышать, быть живой. Это легкие взрослого человека».
5. Сфокусируйтесь на своем позвоночнике. Почувствуйте его силу и опору на него. Если в спине имеются зажимы, слегка подвигайте мышцами, чтобы расслабить область спины. Сделайте вдох-выдох. Скажите себе: «У меня есть позвоночник, чтобы держать меня. Это позвоночник взрослого человека».
6. Повторите осознанное дыхание, во время которого вы просто наблюдаете за воздухом при вдохе и выдохе при отсутствии мыслей в голове. Пройдитесь по комнате. Осмотритесь вокруг. Вы «здесь и сейчас». Ничего страшного вокруг нет. Есть только вы. Вы взрослая.
Юля, словно очнувшись от какого-то помутнения сознания, смотрит на Елену Евгеньевну ясным взглядом. На ее лице появляется едва заметная улыбка.
– Что это было? Я так сильно плакала, меня трясло, – растерянно спрашивает психолога.
– Провал в прошлое, в травму. Теперь вы знаете, как оттуда выбраться.
После паузы Елена Евгеньевна добавляет:
– И знаете, к чему теперь стремиться.
История детства Юлии
Юля была единственным ребенком в семье, но она никогда не чувствовала, что родители ее по-настоящему любят. Они всегда занимались своими делами, постоянно скандалили и мало уделяли ей внимания, и она уж точно не хочет повторения такого сценария для своего сына. Она часто просила мать поиграть с ней, но та повторяла: «Отстань», «Отцепись от меня, не видишь, сколько работы по дому?». А если малышка не унималась, то получала шлепки или ее ставили в угол и заставляли там стоять несколько часов. Ее не наказывали регулярно физически, а так, прилетали отдельные шлепки от мамы.
Еще в три года Юлия поняла, что нужно быть тихой и бесшумной. Отец Юли периодически напивался, выгонял ее из дома, а мать сохраняла полное безразличие к ней и никогда не защищала от отца. Мать боялась потерять мужа и бегала за ним, прислуживая ему. Десятилетней Юлии приходилось ночевать у подруги. Утром она стояла у ворот дома, ожидая, пока ее заметит кто-нибудь из родителей и позовет домой грубым окриком.
Юля чувствовала себя совершенно ненужной, нелюбимой и очень одинокой. Уже в семь лет у Юли появились мысли о смерти. Периодически к ним приезжала пожить бабушка, и в эти периоды скандалы в семье учащались. Бабушка была властной и деспотичной, заставляла Юлю много работать по дому. Однажды девочка спросила у матери: «Мама, зачем вы меня родили?» На что она получила ясный и жесткий ответ матери: «Чтобы ты нам помогала!» Юля мечтала, когда вырастет, выйти замуж за хорошего парня, за которым будет как за каменной стеной. Так и получилось, только сердце мужа оказалось таким же каменным, как и сердца ее родителей. Поэтому, когда появился на свет сын, она с головой окунулась в материнство. Он – единственное существо на свете, которое безусловно любит ее и которому она точно нужна и важна. Страх потерять единственного в мире человека, от которого она получала сигналы любви, был на уровне страха смерти. Голод любви и признания заставлял Юлю становиться сверхзаботливой и даже затапливающей своей заботой.
Юля пыталась предугадать каждый чих малыша, уберечь его от дуновения легкого ветерка. Сын заслонил ее собой от страха одиночества и ненужности, но породил страх потери. Без сына она чувствовала себя никем. Поэтому не могла позволить ему взрослеть из-за собственной неспособности быть ценной для себя самой. В ее детской модели нужно было безрезультатно заслуживать любовь. С сыном она постаралась стать незаменимой настолько, чтобы никогда не потерять его и чувствовать себя хорошей мамой. Ведь материнство – это всё, что у нее есть, единственное достоинство, за которое она может себя уважать. Она считала себя хорошей мамой, пока у сына не наступил подростковый возраст.
1. Считает ребенка своей собственностью. Достаточно властная.
2. Способна на теплоту и сочувствие, но они продиктованы потребностью быть нужной и важной, хорошей матерью, в противовес своим собственным родителям.
3. Требует к себе много внимания и часто обижается на ребенка за непослушание.
4. Манипулирует на чувстве вины и неблагодарности ребенка: «Я же всё для тебя, а ты!»
5. Вторгается в личное пространство: «Я же мать!» Нарушает личные границы ребенка.
6. Требует, чтобы ребенок отчитывался и успокаивал ее страхи и тревоги за него.
7. Делает всё за ребенка, когда он способен сделать сам, потом может за это же упрекать.
8. Много поучает и делает замечания, корректирует и исправляет.
9. Часто повышает свою важность в глазах ребенка: «Я же говорила тебе», «Если бы не я…»
10. Ее всегда очень много. Ее любовь удушающая, навязчивая. Препятствует психологической и физической сепарации.
Кроме травмы отверженности и покинутости, гиперопекающая мать имеет также раненое эго. Этим она похожа на нарциссический тип матери, но отличие заключается в том, что она все-таки проявляет теплоту и заботу, хотя и в определенных пределах. Забота нарциссической матери выглядит холодной и формальной. Гиперопекающая мать «затапливает» своей заботой ребенка. Она пытается вникнуть во все мелочи и детали его жизни, часто игнорирует его истинные потребности – как, впрочем, и свои. Такая мама постоянно говорит: «мы пошли в школу», мы заболели», «мы закончили институт», «мы устроились на работу». В таких отношениях отдельность «я» игнорируется полностью.
Такая мама настолько боится потерять связь с ребенком, что делает его смыслом своей жизни и пытается стать смыслом его жизни. У подобных матерей, как правило, плохие отношения с мужем или муж отсутствует, и всю нерастраченную любовь она обрушивает на ребенка. Она долго кормит его с ложки, завязывает шнурки, постепенно лишая его самостоятельности и автономности. Дети гиперопекающей матери часто болеют, бессознательно обслуживая своими болезнями потребность матери быть значимой, незаменимой фигурой в их жизни. Такая мама эксплуатирует свою власть над ребенком, боясь потерять симбиотическую связь с ним. Она надеется, что ребенок станет тем единственным в мире существом, которое будет любить ее и никогда не покинет. Поэтому такой маме свойственно вторгаться в личное пространство ребенка, лезть со своими советами, когда ее не просят, постоянно поучать, корректировать, исправлять ребенка.
Она считает своего ребенка частью себя, и даже его тело она считает своей собственностью, поэтому такие мамы могут остричь волосы ребенку против его воли, одеть его в одежду, которая не нравится ребенку, но которую мать считает подходящей.
Чувства, которые эксплуатирует гиперопекающая мама: страх потери и вина.