– Очень жалко деток. Когда смотришь на эти видео со стороны, то понимаешь, какую боль мама причиняет детям, а когда сама поступаешь так же, то куда-то сочувствие пропадает, – Наталья встает на сторону Юлии.
В группе после бури воцаряется тишина. Слышно, как мамы взволнованно дышат. Они вопросительно смотрят на психолога, прося взглядами снизить градус напряжения в группе.
– То, что вы видели на этих видео, сейчас является поводом к ограничению родительских прав и даже к лишению их. Кажущиеся мелочами неосознанные агрессивные реакции матери на самом деле причиняют невидимый вред психике ребенка, – Елена Евгеньевна намеренно не успокаивает женщин. Наступает момент истины, когда каждая из них задумывается над ответственностью за свои эмоциональные реакции в отношениях с ребенком. Психолог позволяет женщинам выдержать эту паузу. Вероника поднимается с места, собираясь вслед за Ириной покинуть группу:
– Мне здесь плохо. Вы внушаете нам, что матери – сплошное зло для ребенка.
– Останьтесь, Вероника, я не осуждаю вас, не имею на это никакого права. Я – одна из вас. Позвольте мне вам помочь, – мягким голосом останавливает Веронику Елена Евгеньевна.
Вероника, словно под воздействием гипноза, покорно возвращается на место.
– Да, вы все правы в том, что веками ребенка воспринимали как вещь без чувств и воспитывали при помощи насилия, – продолжает психолог. – И многие родители просто не знают, как это делать иначе. У них нет здоровой модели взаимоотношений. Все мы – продукт насильственного воспитания посредством угроз, манипуляций, осуждений, обвинений и даже физических наказаний. Мы все – неидеальные мамы, и нам не стоит стремиться быть идеальными. Это невозможно. У каждой из нас есть за что укорить себя. Осознанно или подсознательно все мамы испытывают вину перед ребенком. И чем больше вина, тем сильнее хочется защититься от нее, вследствие чего мы срываемся на детях и обвиняем других мам. Так мы разгружаем свою психику от болезненного переживания вины. Идея материнской святости придумана матерями, которым больно признавать свою вину и свою неидеальность. Идея «яжематерей», которым можно всё только потому, что они матери, в своей основе нарциссична и деструктивна.
– Так что? Мы напрасно на Иру все накинулись? Получается, у каждой из нас есть свои грехи перед детьми, а мы на нее сорвались из-за этих видео, – Светлана, до сих пор сидевшая тихо с испуганным взглядом, наконец заговорила.
– Думаю, видео потрясли нас всех. Они в каждой из нас всколыхнули ту часть подсознания, в которой мы храним непережитую вину перед детьми и свою собственную детскую обиду на родителей. От этой вины хотелось защититься посредством нападения на Ирину. От этой обиды хотелось бы освободиться. Но дети не нападают на своих родителей, они для отыгрывания обид выбирают других людей. Это важно осознавать, – поясняет случившееся психолог.
– Жаль Ирину, но я не могла не показать вам эти видео, я хотела ей помочь, но она не позволяет себе помогать, – Юлия вновь достает салфетки из сумочки. Слезы сами просятся из глаз, эмоции не поддаются контролю.
– Юля, вам не нужно оправдываться. Вы сделали так, как должны были, как могли, – поддерживает Юлию Елена Евгеньевна.
– Что же делать с этой виной? Как простить себя за то, что мы делали с детьми под влиянием наших эмоций? – спрашивает Марина.
– Вначале проживать свою вину, не убегать от нее, а признавать, если вы ее чувствуете. Это первый шаг, – голос Елены Евгеньевны звучит мягко, но уверенно. Она дает понять женщинам, что в эту трудную минуту они не одни. Она уже прошла этот сложный путь и проведет их шаг за шагом к прощению себя.
– Второй шаг – отказаться от представлений о самой себе как об идеальной маме. Идеальных мам нет, и все мамы невольно травмируют своих детей в силу различных внешних и внутренних причин. Более того, скажу, что нам всем травмы необходимы для развития и принятия этого неидеального мира. Мир ребенка начинается с мамы. Важна не ваша идеальность в отношениях с ребенком, а то, как вы завершаете с ребенком трудные конфликтные ситуации, как вы вместе выходите из них. Способны ли вы открыто признать свою неправоту, если применили что-то из запретных приемов воспитания? И даете ли вы ребенку естественно реагировать на боль, не запрещаете ли гневаться на вас? Вот что действительно важно.
И еще один существенный момент. Ваши негативные эмоции в адрес ребенка зачастую продиктованы событиями вашего детства. Если вы не осознаёте своих детских травм и не работаете над ними, то вы их будете бессознательно отыгрывать в отношениях со своим ребенком.
Ведь многие родители обещают себе никогда не обращаться с ребенком так, как обращались с ними их собственные родители. Но время от времени замечают, что разговаривают с ребенком с той же хорошо знакомой резкой маминой интонацией, что пытаются подчинить ребенка манипуляциями, как в детстве делал это папа, или обижаются на детей и молчат по несколько дней так же, как когда-то это делал кто-то из значимых взрослых.
В воздухе на несколько минут повисла тишина. Казалось, женщины осознают неочевидные связи своего детства со своим материнством.
– Вчера дочка ударилась об угол стола и расплакалась. А я вижу, что удар несильный и она просто хочет, чтобы ее пожалели, а я не пожалела, не захотела. Просто смотрю на нее и ничего не чувствую, – первой признается Ольга. – Мне кажется, я не люблю свою дочь. Я стараюсь ее полюбить, но получается искусственно. Я не могу, не умею. И мне от этого очень горько. А ведь я так хотела ее рождения. Она – моя долгожданная, – Ольга опускает глаза. Ее губы дрожат, как у маленькой девочки. – Это можно как-то исправить?
– Возможно, вы сами никогда не чувствовали себя любимой в детстве? Вы не можете дать другому человеку то, чего сами не знаете, не умеете, – успокаивает ее психолог.
Ольга плачет, прикрыв лицо руками.
– Вам предстоит еще научиться этому, и признание правды – первый шаг к исцелению вас и ваших отношений с дочерью, – Елена Евгеньевна подходит к Ольге и кладет ей ладонь на плечо, пытаясь поддержать ее.
– Оль, ты не одна. Мы рядом, мы тоже не победительницы конкурса «Лучшая мама», – пытается поддержать Ольгу Юлия грустной шуткой. Сидящая рядом Светлана обнимает за плечи плачущую Ольгу.
– Я тоже чувствую себя виноватой перед сыном, что навязываюсь ему со своей любовью и гиперзаботой. На самом деле мне просто страшно, что он вырастет и покинет меня. Я, наверное, ужасная эгоистка, – Юлии проще признавать свои ошибки, она выплакала свою боль на индивидуальной консультации у Елены Евгеньевны.
– А я не хочу сейчас что-то выдумывать и делать вид, что у меня есть причины винить себя. Вся жизнь – ради дочери. В чем же моя вина перед ней? – Виктория напряженно смотрит в пол, произнося слова медленно и отчетливо, словно каждое из них дается ей с трудом.
– А я оставила ребенка маме и уехала заканчивать институт, когда ей было всего четыре месяца, и очень об этом сожалею. Она даже забыла, что я ее мама, не хотела на ручки идти, когда через год приехала ее забирать. Моя дочь – тоже желанный ребенок. До сих пор не могу простить себе это бегство. Наверное, у нее из-за того расставания травма? – Наталья смотрит на психолога и остальных женщин сквозь пелену слез.
– А ваша мама тоже вас покинула в раннем возрасте? – неожиданно спрашивает психолог.
– Откуда вы знаете? – Наталья словно вынырнула из своей болевой ямы.
– Так часто бывает. Неосознанно мама повторяет с ребенком тот же самый сценарий, который имел место с ней и ее матерью. Мы не можем поступать с детьми иначе, чем так, как нас этому научили наши родители, – Елена Евгеньевна встает, чтобы открыть окно и впустить в помещение свежий весенний ветер.
– Выходит, всем мамам еще до рождения ребенка, вернее, до беременности, нужно проходить психотерапию детских травм, а мы все рожаем детей, будучи психологически совершенно неготовыми к материнству. Отсюда столько наших ошибок и детских страданий, – вторят Наталье другие мамы, кроме Виктории и Вероники.
– Получается, мы все в чем-то виноваты перед нашими детьми, только сами себе в этом не признаемся? – спрашивает Светлана.
– Да, виной и обидой окрашены все детско-родительские отношения именно в силу того, что невозможно идеально исполнить роль мамы, нигде не споткнувшись, не сорвавшись, не травмировав своего ребенка. Мама испытывает колоссальные нагрузки в первые годы жизни ребенка, и от усталости и гормональных изменений она может не совладать со своими эмоциями. И это естественно. Сложнее обстоят дела, если усталость накладывается на собственные мамины детские травмы. И если мама не признает свое несовершенство, если цепляется за представление о себе как об идеальном родителе, это может сделать ее достаточно агрессивной и даже жестокой по отношению к ребенку, – отвечает психолог. Это действительно большой риск и смелость – соприкоснуться со своей уязвимостью и иногда показать ее ребенку, например, извинившись за свой крик или грубое слово.
– Но как не утонуть в этой вине? Как простить себя? – спрашивает Наталья.
– На самом деле здесь необходима длительная работа над собой, но маленький шаг в эту сторону мы сейчас сделаем при помощи практики «Прощение своей вины». Усаживайтесь поудобнее, можете закрыть глаза. Расслабьтесь. Дышите ровно и спокойно…
Посмотрите в область сердца внутренним взором. Найдите там себя – расстроенную, разочарованную маму. Посмотрите ей в глаза и скажите ей важные слова: «Прости себя. Все мамы чувствуют себя недостаточно хорошими. В этом мире нет идеальных мам. Ты одна из них – неидеальных.
Прости себя. Ты не знала, как можно по-другому, и выбирала наилучшее, на что была в тот миг способна. Не бывает матерей, полностью готовых к материнству: зачастую дети приходят в нашу жизнь раньше.
Прости себя. И поблагодари себя хотя бы за то, что хочешь ч