– Родитель, который требует у ребенка внимания и благодарности, в действительности сам еще ребенок, не насытившийся любовью своих родителей, изголодавшийся по любви или отдавший предыдущему поколению из чувства долга больше, чем мог. Такой родитель нуждается, как ребенок, во внимании, признании, любви и требует от собственного ребенка, чтобы тот восполнил весь этот дефицит. Он проецирует на него своих маму или папу, тем самым делая ребенка несвободным.
– Неужели вы не рассчитываете на помощь вашего сына в старости? А вдруг вы тяжело заболеете и за вами нужен будет уход? – Виктория не скрывает свой скепсис по отношению к мнению психолога.
– Я не жду ничего от моего взрослого сына, но я всегда счастлива принимать его добровольные дары. Я не обижаюсь на то, что он чего-то мне не дает, так как это он мой ребенок, а не я – его. Если я допустила какие-то ошибки в воспитании сына, повлиявшие на его отношение ко мне или на его желание помочь мне в старости, я возьму это на свою ответственность и не стану ничего требовать. Дети делятся с нами в старости тем, чем мы их наполнили в детстве.
И еще. Вика, а вы видели стариков, которым за восемьдесят и они занимаются спортом, путешествуют и даже преподают аэробику в таком возрасте? – задает вопрос Виктории психолог.
– Единицы, но есть, – вынуждена согласиться Виктория.
– Почему вы думаете о своей старости как об инвалидности? Ведь своими мыслями вы создаете ту реальность, которой боитесь. Думая так, вы постепенно своими же поступками и действиями приближаете мрачный период болезненной старости.
– Ой, ну это уже эзотерика какая-то пошла, – Виктория презрительно кривит губы.
– Отнюдь не эзотерика, – не обращает внимание на ее скепсис психолог. – Мы движемся в направлении своих мыслей и представлений: каждый день что-то делаем, чтобы попасть в ту реальность, которую вначале создаем в наших мыслях. Или не делаем чего-то, чтобы оказаться в состоянии беспомощной старости, где нам непременно кто-то нужен в качестве опоры. К примеру, многие люди, боящиеся подобной судьбы и рассчитывающие на помощь детей, совершенно не заботятся о своем здоровье: пьют алкоголь, потребляют много сахара, не занимаются кардиотренировками, курят, ведут саморазрушительный образ жизни и вскоре оказываются в том месте и в той картине мира, которую мысленно себе формировали еще с молодого возраста. И наоборот, люди, не желающие обременять детей своей старостью и болезнями, заботятся о своем здоровье, делают все возможное, чтобы не довести себя до инвалидности, а также стремятся к финансовой безопасности на склоне лет, например, развивая свой бизнес.
– Ну а вдруг все-таки случится серьезная болезнь? На кого же нам опираться, как не на детей? – сопротивляется Светлана на пару с Викторией.
– Света, нам, родителям, стоит принять ответственность за то, что мы вложили в сердца наших детей. Манипуляциями на долге и чувстве вины проще простого добиться от ребенка заботы. Но таким образом вы сделаете его несчастным, пожизненно виновным перед вами. Это чувство ребенок пронесет через всю свою жизнь. Вина не раз отравит ему отношения с партнером и в конечном итоге спроецируется на его детей в виде разного рода насилий; она может сильно помещать ему достигнуть высот в его карьере. Ведь гораздо приятнее принимать от ребенка помощь не потому, что вы ему внушили, будто он вам что-то должен, а потому, что он любит вас и хочет этого сам. Вы ведь любите своих детей не за то, что в старости они вам помогут, а потому что вам хочется дарить, отдавать бескорыстно свою любовь ребенку. Вы же для этого его родили? Наверное, у вас была высокая потребность дарить любовь, когда вы зачали его, носили, рожали, растили и ночи не спали рядом с его кроваткой? Ведь когда вы дарили ему жизнь, разве вы думали о каких-то эгоистичных коммерческих целях?
Мамы молча слушают вдохновенную речь Елены Евгеньевны, которая взывает к их чувствам.
– Просто любите искренне своих детей и отбросьте в сторону все ваши ожидания насчет опоры на них в старости. Дети, которых любили искренне и бескорыстно, никогда не бросают своих родителей в беде, – продолжает психолог.
– Нет, я не согласна с этим новомодным утверждением, что дети не должны быть благодарны родителям. И никогда не соглашусь. Я вкладываюсь в свою дочь на все сто процентов. Почему я не должна ждать благодарности? Для чего это всё? Вырастила и помирай одна в старости без куска хлеба и стакана воды? – голос Виктории с каждым новым словом становился все громче.
– Вика, вам трудно жить в процессе, наслаждаясь общением с дочерью, я понимаю. Вы не представляете себе жизни без целей и результатов. Но ребенок – это не ваш личный проект идеального материнства, – пытается вразумить Викторию психолог.
– Я сюда пришла за техниками и методиками и до сих пор ничего полезного не услышала. Вы заставляете меня отказаться от намеченных целей? Нет! Моя дочь станет великой гимнасткой. Я вам это обещаю! А ваш бред психологический я больше не намерена слушать, – Виктория поспешно собирается, складывает в сумочку свой блокнот, который так и остался пустым.
– Вика, не торопитесь, не уходите, – пытается остановить ее психолог. Но Виктория непреклонна. Громко хлопает дверь, за которой скрывается силуэт Вики. На несколько минут в кабинете воцаряется неприятная тишина.
– Она холодная, – прерывает паузу Светлана. – Прямо как моя мать. Настоящий нарцисс.
– Когда мы осуждаем кого-то, мы сами становимся нарциссичными. Мы не знаем, через какую душевную боль пришлось пройти в своей жизни Виктории, поэтому никто не вправе ее осуждать, – Елена Евгеньевна защищает Викторию, в то же время наблюдая, как меняется выражение лица Светланы.
Чтобы не потерять еще одну участницу группы, Елена Евгеньевна приглашает Светлану на индивидуальную консультацию, а перед окончанием занятия все делают упражнение «Молитва».
Сделайте три цикла дыхания: глубоко вдохните и выдохните трижды. Расслабьтесь. Представьте сейчас своего ребенка или посмотрите на него, если он рядом, и произнесите вслух, шепотом или про себя: «Я тебя очень люблю, ты очень дорог мне, но ты не есть моя собственность, ты не принадлежишь мне. Поэтому ты ничего мне не должен и ничем мне не обязан. Я дала тебе жизнь в дар по собственному моему желанию, безвозмездно и бескорыстно. Я привела тебя в этот мир не для своих выгод и эгоистических целей, а для того, чтобы любить тебя и помочь тебе быть счастливым человеком. Поэтому ты ничего мне не должен, мой ребенок. Ты не обязан соответствовать моим ожиданиям, если таковые неосознанно у меня появляются. Опирайся на свои чувства и свои личные границы. Прислушивайся к себе и не теряй контакт со своим внутренним «я». А когда ты захочешь уйти от меня и жить своей долгой и счастливой жизнью, я с миром отпущу тебя. Моя тревога – это моя тревога, мой страх и перфекционизм, это мои детские травмы, и ты не должен их исцелять и успокаивать меня. Ты не должен в старости становиться мне опорой и выполнять для меня роль родителя. Я справлюсь со своими травмами без твоего участия и позабочусь о своем здоровье и долголетии. Я приму в дар от тебя только то, что ты сам захочешь мне дать. Я люблю тебя, мой ребенок, без всяких условий и ожиданий». Сделайте три цикла дыхания: вдохните воздух и выдохните три раза и возвращайтесь.
Елена Евгеньевна замечает, как во время практики Светлана не может сосредоточиться и погрузиться в медитацию: у нее постоянно падают на пол какие-то вещи, она суетится и, по сути, не выполняет упражнение «Молитва».
Глава 14Мама-перевертыш – Светлана
Отношение к детям
У Светланы одна-единственная дочь, которую она считает своей опорой и надеждой. Еще в детстве девочка росла тихой и удобной. Много внимания не требовала. Потому что Светлана научилась эффективно регулировать поведение дочери собственными обидами на нее. Дочь боялась обидеть маму и стала очень послушной. Светлана занималась хозяйством, смотрела сериалы. Муж часто ругал дочь, а иногда бил ее, но Светлане и в голову не приходило, что дочь можно защитить. Муж умер от инсульта два года назад. Он содержал всю семью, и когда его не стало, Светлана впала в глубокую депрессию. Она никогда в своей жизни не работала и совершенно не понимала, как сможет прокормить себя и дочь.
Но дочь оказалась очень сильной и мужественной. И в свои восемнадцать лет взяла на себя содержание семьи. Девочка начала зарабатывать, но где она работает, Светлана не знала и даже не интересовалась этим. Она всегда внушала своей дочери, что та очень сильная и справится с любыми трудностями – так оно и вышло. Девочка, будучи тинейджером, взяла на себя ответственность за мать и по сей день полностью содержит ее. Светлана горда тем, что вселила в дочь веру в себя с малых лет. Но, как мама, она очень беспокоится о дочери, так как в последнее время у той участились нервные срывы и истерики: она все время плачет по отцу, и успокоить ее невозможно. Она перестала слышать и слушать мать. Обиды матери, даже молчанка по несколько дней, перестали действовать на дочь.
Светлана пришла за советом к психологу:
– Подскажите, как повлиять на мою девочку? Как успокоить ее слезы? Ведь она так не плакала на похоронах отца. Почему сейчас она постоянно рыдает о нем? Она никогда не была близка с ним. Она всегда была «маминой дочкой».
– Возможно, она устала выполнять папину работу? – полунамеком психолог дает понять Светлане, что дочь берет на себя непосильную ответственность за жизнь матери.
– Какую работу? Я вложила в дочь много сил. Сейчас она возвращает мне потраченные усилия. Я посвятила ей всю свою жизнь. Я ее мама, а не какой-то чужой человек, – не понимает Светлана.
– А вам не приходила в голову мысль помочь дочери и тоже устроиться на работу? – прямо спрашивает Елена Евгеньевна.
– Я не могу устроиться никуда. Я ничего не умею делать. Мне что, идти уборщицей за копейки работать? – Светлана опускает глаза. После паузы тихо добавляет: – Моя дочь зарабатывает в месяц много, очень много.
– Где она работает, Светлана? – не отступает Елена Евгеньевна.
– Я не знаю. Она не говорит.
– Но вы ведь, наверное, догадываетесь?
Светлана, не поднимая глаз, утвердительно кивает.
– Наверное, вы сами понимаете, почему ваша дочь так горько оплакивает отца, который бил ее и не был с ней близок?
История жизни
Светлана из интеллигентной семьи медиков, где мама включалась в жизнь дочери, только когда та болела. В остальное время мать проявляла полное безразличие к дочери, а порой откровенную враждебность. Но стоило Светлане заболеть, как мать начинала заботиться и проявляла внимание к ней, поэтому болеть в детстве приходилось много. Папа тоже был отстраненный и холодный, и Светлана часто чувствовала себя абсолютно одинокой и ненужной. В школе училась на тройки и была изгоем. Первые мысли о суициде у нее мелькнули в голове в семь лет, когда мать избила ее за какой-то незначительный проступок. Замуж вышла только ради того, чтобы сбежать от родителей и приклеиться к кому-то, чтобы получать любовь и внимание, которых так не хватало в детстве. Но муж оказался скупым на чувства, холодным и часто слишком агрессивным. Светлана боялась его. Не перечила. Была послушной женой. Старалась избегать конфликтов всеми силами. Понимала, что не выживет самостоятельно, без финансов мужа. Поэтому много терпела.
В сущности, Светлана продавала свою жизнь мужу в обмен на финансовую защищенность. Именно по этому пути пошла и ее дочь в поиске денег на жизнь, когда умер отец. Модель, которой научили родители – «продавать себя, чтобы выжить», – первой пришла в голову шестнадцатилетнему подростку, на плечах которого оказалась «взрослая» беспомощная мать.
1. Манипулятивная.
2. Демонстративная. Играет роль хорошей матери, кажется близкой подругой, но на самом деле холодная, не вовлеченная в дела ребенка.
3. Делает из ребенка друга-наперсника, психотерапевта, советчика, эмоционально использует как опору, что может неверно интерпретироваться ребенком как «близкие отношения с мамой».
4. Безответственная. Возлагает на ребенка непосильную ношу ответственности за собственную жизнь и за жизнь младших братьев и сестер.
5. Инфантильная. В эмоциональном плане часто ведет себя как ребенок, что не исключает достаточно высокого ментального интеллекта, вплоть до ученой степени.
6. Требует от детей стать взрослыми раньше времени.
7. Внешнеобвиняющая. Винит ребенка и других людей в своих неудачах, в своем плохом настроении, нездоровье.
8. Эгоистичная.
9. Игнорирующая, отвергающая.
10. Постоянно занята своими любовными делами или отношениями с подругами. Вовлекает детей в обсуждение интимных вещей, происходящих в отношениях с отцом или с любовниками. Соблазняющая мать.
Такая мать ни за что не может взять ответственность в близких отношениях. Она всегда бездействует, когда ребенку нужна помощь или защита, оставляя его один на один с проблемой. И этим бездействием наносит психике ребенка непоправимый вред. Она может даже никогда не прибегнуть к физическим наказаниям, но ее отстраненность и бездействие губительны для ребенка. Она сообщает ему, что он достаточно сильный и взрослый, чтобы самостоятельно разобраться с проблемой, она транслирует ребенку, что тот вообще обязан взять на себя заботу о ней. И уже в дошкольном возрасте ребенок начинает замещать матери родителя, выслушивая ее жалобы на отца и тяжелую жизнь, помогая по дому наравне со взрослыми. Она меняется ролями со своим ребенком. Претендует на «удочерение» своими собственными детьми. Считает, что ребенок – ее собственность, ее ресурс. Часто пожизненно паразитирует на своих детях.
Она необязательно остается неработающей домохозяйкой. Она вполне может строить карьеру, но в эмоциональном плане ее психика остается на уровне пяти-двенадцати лет.
Такая мать может нарожать еще детей и спихнуть полностью на старшего ребенка, требуя от него взрослой ответственности за их воспитание и уход. Она может уехать в командировку или по любовным делам, оставив на старшего ребенка младших детей. Или мама с папой могут уехать на курорт, оставив, к примеру, на десятилетнего ребенка дом и немного денег на хлеб.
Подобная мать манипулирует на чувстве вины и страхе потери. Она может обижаться на своего ребенка и молчать сутками, наказывая его игнорированием и отвержением. Она ждет извинений и послушания и не терпит, когда ее ожидания не оправдывают. Никогда не признает свою неправоту и не извиняется.
Чувства, которые эксплуатирует такая мать: стыд, вина и страх потери.