Ребенок пытается предугадать действия матери, но из-за ее непредсказуемости он постоянно находится в ожидании каких-то происшествий. Эту тревогу он впитывает в себя и вступает во взрослую жизнь с постоянным страхом неопределенности, нестабильности. Такой человек ищет надежность в других людях и не находит ее. Мама совершенно непоследовательно реагирует на поступки ребенка и сегодня может за что-то ругать, а завтра за подобные же действия похвалить или не обратить никакого внимания. От строгости до полного попустительства в воспитании у такой матери один миг. Все зависит от ее настроения, и ребенок вырабатывает высокую чувствительность к настроению матери: он по малейшему движению мускула ее лица пытается определить ее состояние и берет на себя ответственность за ее эмоциональные срывы. Ведь это он, ребенок, должен был обеспечить мамино хорошее настроение, угодить ей, быть для нее удобным. Но предугадать момент, когда в доме начнется скандал, ему так и не удается, и он вырастает с ощущением того, что внезапно почва может уйти из-под ног, произойдет что-то страшное, с чем он будет не в силах справиться.
Подобная модель взаимоотношений с матерью создает в близких отношениях эффект эмоциональных горок. Ребенок вырастает, и его восприятие жизни сужается до полярных понятий «любовь-ненависть», «черное-белое». Именно по этой причине он, став взрослым, не сможет создать хорошие отношения с партнером. У такого ребенка не формируется базовое доверие к миру, так как мать кажется ребенку ненадежной и нестабильной. Он отчаянно будет пытаться найти во взрослой жизни партнера, на которого «можно опереться». Или же попробует контролировать всё и всех, кто окажется в сфере его интересов, и ведущие ощущения «жизнь опасна» и «нельзя никому верить» не дадут ему расслабиться ни на секунду. Сопутствующее чувство вины породит склонность к постоянным оправданиям и (или) обвинениям. Как правило, такие люди становятся зависимыми и созависимыми, а в некоторых случаях идут по пути насилия. Жизнь ребенка рядом с такой матерью похожа на «бои без правил».
«В любой момент может случиться что угодно. Тебе не стоит на меня опираться. В жизни нет ничего стабильного и надежного. Ответственность за мои реакции – дело твое. Ты должен очень стараться, чтобы не испортить наши отношения».
Чувства, которые эксплуатируются такой матерью: боязнь жизни, страх потери и вина.
– Так что же мне теперь со всем этим делать? – спрашивает Ирина. Во время рассказа об ужасных вещах, которые случились с ней в детстве, она не проронила ни слезинки. Наоборот, в те моменты, когда она говорила о насилии, на ее лице появлялась какая-то неестественная, будто приклеенная к щекам улыбка.
– С детскими травмами ничего сделать нельзя. Они уже случились. Но есть возможность их осознать и не отыгрывать на детях, не передавать их, как жуткое наследие, последующим поколениям.
– В тот момент, когда я срываюсь на детях, я понимаю, что делаю им плохо, но остановиться не могу. Я сильно зла на мужа, и он знает, что, когда он меня доведет, детям будет плохо. Но его это не останавливает.
– Ира, ваш муж не несет ответственность за ваше отношение к детям. Какой бы он ни был плохой человек, давление на детей все-таки оказываете вы.
– Да, но после того, как он провоцирует меня! – еще более раздраженно звучит голос Ирины.
– Как он вас провоцирует?
– Например, я жду его к обеду, а он на полчаса опаздывает и при этом не отвечает на звонки.
Было очевидно, что Ирине сложно взять ответственность за свои действия на себя. Внутри нее «кричал и возмущался» ее собственный внутренний раненый ребенок, оказавшийся совсем не готовым к взрослой жизни. Ей все еще нужна была внешняя опора, ощущение которой она не получила от родителей в детстве. В страхе утратить мужа как опору Ирина пытается контролировать его. Сопротивление мужа она воспринимает как провокацию ее на агрессию.
– Вы не понимаете меня, – раздраженно ответила Ирина.
– Я вас, как никто, способна хорошо понять, – Елена Евгеньевна мягко прикасается к руке Ирины. Плечи Ирины вздрогнули, из груди прорвались всхлипы. Холодная защита от чувств была сломана. Ирина прикрыла лицо руками и заплакала.
Глава 5Семь базовых чувств. Как понять свои эмоции
Утро субботнего дня пробивается лучами солнца сквозь весенние листья деревьев в окно кабинета. В распахнутую форточку несутся оживленные звуки, издаваемые спорящими о чем-то птицами. Елена Евгеньевна расставляет в аккуратный круг стулья для участниц группы. На секунду замешкавшись посередине круга, она вспомнила вчерашнюю консультацию с Ириной. Взявшись за спинку стула, на котором тогда сидела Ирина, она еще раз аккуратно поправила его, словно особенная бережность к этому стулу могла волшебным образом передаться Ирине. Размышления о вчерашней беседе прерываются стуком в дверь. Первыми входят Юлия и Марина. Через несколько минут подтягиваются другие женщины. Последней входит хмурая Ирина. Участницы рассаживаются на свои места и достают блокноты.
– А у меня не сработало вчера «я-сообщение» к дочери. Она все равно не слышит меня, – задает тему дня Виктория.
– Вчера мы только коснулись этого вопроса. Возможно, с ходу «я-сообщения» не так легко освоить, хотя кажутся они довольно простыми. Думаю, нам стоит немного глубже изучить эту тему. В ней есть много подводных камней, из-за которых у вас не получаются нужные формулировки, – предлагает Елена Евгеньевна.
– Но перед тем как научиться пользоваться техникой «я-сообщений», нам нужно освоить еще одну тему – «Чувства». Без изучения чувств мы не сможем правильно сформулировать «я-сообщения». Мы будем говорить сейчас о тех чувствах, которые относятся к эмоциям, а не к телесным ощущениям, таким как вкус, запах и прочее.
Знаете, чем эмоции отличаются от чувств? Эмоции – это неосознанные чувства. Эмоции могут переживать даже животные, но они не способны их осознать. Только человек способен на осознанность своих чувств.
Приведу пример: лягушка отдергивает моментально лапку, если ее уколоть иголочкой. То есть поступает стимул извне (укол иголочкой), и за ним моментально следует реакция. Лягушка не осознает свою эмоцию – выдает мгновенную реакцию. Вы знаете, что многие люди похожи на такую лягушку, и после стимуляции (роль которой может сыграть какая-либо ситуация) они часто впадают в аффект и моментально реагируют криком, паникой или агрессией.
Можно описать жизнь лягушки и неосознанных людей вот такой простой схемой:
Рис. 1. С – стимул, Р – реакция.
Как видите, между событием (стимуляцией) и мгновенной реакцией такого человека нет ничего. Часто после неосознанной реакции человек удивляется сам себе: «Что это было? Почему я так бурно отреагировал на столь незначительный раздражитель?»
Схема реагирования осознанного человека выглядит немного иначе:
Рис. 2. С – стимул, Э – эмоция, Ч – чувство, Р – реакция.
Между стимуляцией и реакцией проходит время (пауза), в течение которого эмоции после осознания становятся чувствами, и только осознанное чувство обеспечивает адекватную реакцию на стимул. Эта реакция уже более рациональная, нежели аффективная.
Во время этой паузы человек осознает, что с ним происходит. Такой подход к чувствам можно назвать методом управления эмоциями. Конечно же, данный подход не работает в экстремальных ситуациях, когда стоит вопрос о выживании: там работают уже инстинкты. Но во всех остальных ситуациях вы можете его применять.
– Базовых чувств всего семь. Какие вы знаете? – неожиданно задает вопрос Елена Евгеньевна.
– Злость? – спрашивает Наталья.
– Все верно, злость, она же гнев, она же раздражение, как гнев в легкой степени.
– Обида? – предлагает еще один вариант Юлия.
– Обида не является базовым чувством. Это сложное переживание, состоящее из любви и гнева, – поправляет Елена Евгеньевна, – мы обижаемся только на тех, к кому привязаны.
– Разочарование, – предполагает Марина.
– И разочарование, так же как и обида, отсутствует в списке базовых чувств, так как оно сложное и состоит из гнева и печали, – все больше закручивает интригу психолог.
– Презрение? – свою версию выдвигает Светлана.
– Презрение – тоже сложное переживание, состоящее из гнева, печали и стыда, – парирует Елена Евгеньевна с доброй улыбкой.
– А! Я поняла: составляющие сложных чувств – это те, которые вы сейчас назвали. Это гнев, печаль, стыд, – высказывает свое предположение наблюдательная Виктория, чисто логически вычислив из речи психолога базовые составляющие сложных чувств.
– Все верно, Вика, но это всего лишь три базовых чувства, а их семь. Я не буду вас томить и оглашу весь список, а вы запишите их, так как они нам еще понадобятся, и не один раз, – Елена Евгеньевна пишет на доске небольшую колонку из семи базовых чувств под шелест страниц блокнотов участниц.
– Гнев.
– Страх.
– Стыд.
– Радость.
– Печаль.
– Вина.
– Удивление (или интерес).
– Положительных чувств, оказывается, всего два, а отрицательных пять, – констатирует Ольга.
– А любовь? Почему нет любви? – спохватывается Виктория.
– Потому что любовь относится к сложным переживаниям, в нем задействованы желание быть рядом, привязанность, – отвечает психолог.
– Очень интересно, – подхватывает Марина. – А что такое любовь? Ведь сколько людей, столько и определений любви?
– У любви есть одно-единственное правильное определение. Но многие люди под любовью понимают зависимость, контроль, использование ресурсов любимого человека, власть, слияние, жертвенность, подчинение и много разных понятий, которые не являются любовью, – интригует женщин Елена Евгеньевна.
– Скажите, скажите нам определение любви, – почти хором просят женщины.