– Осторожно! – предупредил Турында Ксасс. – Предлагаю рассредоточиться; радиообмен менее опасен, чем кучное прохождение.
– Принято, – лаконично согласилась Анаплиан.
Они пролетели мимо свода машинного уровня и зависли, разделенные сотнями метров, над пятидесятикилометровым пространством – над чащей лопастей, бездействующих в полумраке. На расстоянии в несколько десятков километров высилась колоссальная лопасть вроде тороидальной шестерни, заполнявшая собой все поле зрения. Ее верхние кромки только что не касались свода. Под ней и за ней, похоже, были другие исполинские сферы и диски, крепившиеся на еще более массивных. А в сотнях километров дальше – их нижние части скрывались за довольно близкой стеной из комплексов спиральных лопастей, напоминавших гигантские раскрытые бутоны, – громоздились во мраке колоссальные колеса и шары, размером с небольшую луну. Все они, казалось, соприкасаются со сводом верхнего уровня.
«Адская коробка передач», – подумала Джан Серий, но предпочла ни с кем не делиться своими соображениями.
Здесь наблюдалось сине-серое мигание – периодическое, резкое, яркое. Вспышки сверкали с двух противоположных сторон, но вид на происходящее частично перекрывался какими-то механизмами.
– Это отсветы перестрелки, – сказал Хиппинс.
– Пожалуй, – ответила Анаплиан. – Есть сигналы с корабля?
Последовала пауза.
– Да, принимаю, но… Запутанные. Разбитые на части. Вероятно, это другая сторона – принимаем отражения.
Хиппинс начал говорить с облегчением, а закончил с долей тревоги в голосе.
– Наше направление? – спросила Анаплиан.
– Следуйте за мной, – велел Хиппинс, уходя в сторону.
– Ксасс, пожалуйста, вперед, – сказала Анаплиан.
– Уже, – ответил автономник.
Развернутые своими скафандрами, они теперь мчались над призрачным ландшафтом далеко внизу, ногами вперед, хотя картинка перед глазами легко переключалась – тогда казалось, что ты движешься головой вперед. Холс задал вопрос скафандру.
– Не важно, как двигаться, – ответил тот, – вокруг вакуум. Поражаемая поверхность в направлении движения сейчас меньше, а голова защищена лучше.
– Понятно. Ах да, хотел еще спросить: что удерживает планету? Ведь на этом уровне нет башен.
– Большие машины поддерживают структурную целостность свода.
– Так-так, – сказал Холс. – Ну и ну.
– Держитесь подальше от основания открытой башни, – раздался голос Анаплиан, которая увела их в сторону от громадного круга мрака вверху.
С краев зияющей дыры свисали километровые лепестки, абсолютно симметрично, и поначалу никто не понял, что в этом месте что-то пробилось насквозь сверху.
– Корабль? – спросила Анаплиан.
– Похоже, – сказал Хиппинс, опять недоуменно и обеспокоенно. – Вообще-то, он должен был оставить здесь автономника или что-нибудь.
Они летели еще около минуты, а затем услышали голос Ксасса:
– Впереди трудности.
– Что такое? – спросила Анаплиан.
– Тут целое сражение, высокочастотные ЭОКР, пучковое оружие и, судя по остаточным явлениям, АВ. У противника, похоже, подавляющее огневое преимущество. Подтягивайтесь сюда.
Лицевые щитки скафандров показали линию вдоль вершины одной из километровых лопастей у кромки гигантской сферы. Где-то совсем рядом за лопастью мелькнула вспышка, настолько яркая, чтобы включилась противоослепляющая система. Они остановились в нескольких метрах под лопастью, приблизительно в километре друг от друга.
– Видите? – спросил автономник.
На щитках появилось темное пространство между другими сферами уровня и наклонными вогнутыми тороидами, которые освещались яркими вспышками. Затем изображение триангулировалось почти на плоскости и было подано с трех разных точек, потом с четырех, потом с пяти, когда поступили картинки с четырех малых автономников. На расстоянии от шестидесяти пяти до девяноста километров располагались три источника точечного света и неожиданных, резких детонаций. Гораздо ближе, всего в десяти километрах и четырьмя километрами ниже, некий объект обменивался огнем с четырьмя отдаленными источниками. Судя по скоординированным изображениям, этот предмет, от силы десятиметровый, то прятался за громадной зубчатой лопастью, насаженной на шестерню, то выскакивал из-под нее и обменивался выстрелами с тремя далекими противниками.
– Эти три распознаются как наши, – взволнованно сказал Хиппинс. – Они вынуждены отступать.
– Можем мы застать его врасплох? – спросила Анаплиан.
– Пожалуй.
– Запустите один из дистанционников. Только чтобы наверняка. Ксасс?
– Сделано, – доложил автономник. – Это автономники «ЧФ» – три оставшихся из четырех боевых, которые корабль оставил под взломанной башней. Они повреждены. Отступают.
– А четвертый?
– Погиб, – сообщил Хиппинс. – Валяется в траншее между нами и противником.
– Скажите им, пусть продолжают делать то, что делают. Ксасс, из пяти с половиной АВ-ракет оставьте две в резерве, остальные готовьте к бою.
– Готовы.
– Прикажите двум из ножевых ракет разойтись и падать – не включая двигатели – по моему сигналу. Вторая волна – режим камикадзе.
– Готовы. Выходят на позицию.
– Всем остальным рассеяться за восемь следующих секунд, потом выйти на огневую позицию – и шарахнуть всем что есть. Отсчет пошел. Фербин, Холс, помните: работайте со скафандром и не мешайте ему двигаться по его усмотрению.
– Конечно.
– Нет вопросов, мадам.
Восемь секунд.
– Время, время, время! – выкрикнула Анаплиан.
Скафандры перебросили их через длинный изогнутый гребень. Над ними сверкнул свет. Они смотрели в бездонную пропасть внизу. Выхлопы работающих на АВ ракет отображались черными точками – скафандры зачернили ослепляющее сияние. На щитках замигали красные кружочки вокруг целей, и все четыре оружия выстрелили. Кинетическое ружье Фербина подпрыгивало в руках, отбрасывая его назад и вверх при каждом выстреле; в глазах оставались крохотные яркие полосы. Его начало закручивать – отдача пыталась повернуть тело вокруг оси и одновременно опрокинуть; скафандр старался компенсировать отдачу и держать цель.
Свет повсюду. Что-то ударило по щиколотке правой ноги и отдалось такой болью, будто он вывернул колено. Но болевые ощущения почти мгновенно стихли.
Цель расплылась на множество брызнувших в стороны ярких вспышек, которые активировали затемнение лицевого щитка и отбросили тени – шипы и колючки – по всему своду несколькими километрами выше.
– Прекратить огонь! – крикнула Анаплиан. – Отзыв ножевых.
– Они остановлены, – сказал Ксасс. – Вот картинка.
Среди изогнутых лопастей кувыркалось в падении что-то белое и сияющее, рассыпая желтые искры и оставляя оранжевые осколки, падавшие медленнее. Огонь с обеих сторон прекратился. Свет теперь исходил только от падающего объекта.
– Готов? – спросила Анаплиан.
– Нет сомнений, – ответил Ксасс. – Продолжаем движение с разведкой?
– И просканируйте осколки противника. Идем. Хиппинс?
– Кинетическая контузия, – прохрипел аватоид. – Еще бы чуть-чуть – и всмятку. Залечиваю. Поехали.
– Хорошо, – сказала Джан Серий; они перебрались через темную траншею, далеко внизу все еще падали расплавленные обломки. – Фербин, прости за ногу.
– Что?
Фербин посмотрел вниз. Ниже колена – ничего. Он не мог оторвать взгляда от ноги. «Генерал Йилим!» – подумал он. Во рту пересохло, в ушах раздался рев.
– Все будет в порядке, – спокойным голосом утешила его сестра. – Скафандр обработал рану и накачал тебя болеутоляющими и противошоковыми средствами. Рана была каутеризована при поражении. Все будет хорошо, брат, поверь. Как только вернемся, тебе отрастят новую. Нет ничего легче. Договорились?
На него нахлынуло удивительное спокойствие, близкое к счастью. Сухость во рту прошла, рев в ушах прекратился. Рана совсем не болела, да и вообще в ноге ничего не чувствовалось.
– Да, – ответил он.
– Вы уверены, ваше высочество? – спросил Холс.
– Да. Я в порядке. Чувствую себя превосходно.
Фербин то и дело поглядывал на ногу, убеждаясь, что все так и есть, а потом попробовал напрячь икру. Да, ноги ниже колена не было. А он чувствовал себя на все сто. Невероятно.
– Это мортанвельдская штуковина. Взломанная, – сообщил Хиппинс, когда получил информацию от микроавтономника, посланного обследовать останки вражеской машины. – Одна из двенадцати, если не врут ее внутренние записи.
– Какого черта здесь делают мортанвельдские системы? – спросила Анаплиан. – Не помню, чтобы о них упоминалось.
– Я тоже, – сказал Хиппинс. – Не волнуйтесь. Может быть, это делалось с благими намерениями.
Анаплиан издала такой звук, будто сплюнула.
Они летели, рассеявшись, через окаймленную, раскрывающуюся перед ними темноту машинного уровня, минуя громадные сферические и кольцеобразные компоненты, разные поверхности – зубчатые и изборожденные всевозможными спиралями и завитками, словно шестерни, доведенные зубилом. Три поврежденных автономника «Человеческого фактора» двигались впереди, спешно залатывая повреждения. Возглавлял группу Турында Ксасс – в двадцати километрах впереди.
– Что-нибудь еще взломано? – спросила Анаплиан.
– Все двенадцать. Осталось еще две. Одну уничтожили мы, а остальные аннигилировал корабль при входе.
– Хорошо, – сказала Анаплиан.
– Но корабль был поврежден в столкновении.
– Да?
– При спуске, – пояснил Хиппинс.
– Нарисцинскими штучками? – недоуменно переспросила Анаплиан.
– Долгое падение, никакого пространства для маневра, идеальная цель и никакой энергетической решетки, – сказал Хиппинс. – Он пытался вести переговоры, но те и слушать ничего не хотели. И долгое время безнаказанно обстреливали его. Отсюда и повреждения.
– Насколько серьезно?
– Достаточно серьезно. Ранен. Если бы не отчаянное положение, похромал бы уже в ремонт.
– Черт, – выдохнула Анаплиан.
– Это еще полбеды, – сказал Хиппинс. – Тут есть сторожевой корабль.