— Эта дверь ведет наружу. Прыгаем через нее. По очереди. Я первая, Хиппинс — последний.
— Этот прыжок, мадам... — начал было Холс.
— Мы находимся в тысяче четырехстах километрах над делдейнской провинцией Сулл, — сообщила Анаплиан. — Мы будем свободно падать почти в чистом вакууме, без антигравитации. Пролетев примерно тысячу километров, мы войдем в атмосферу. После чего — управляемое планирование к Хьенг-жару, опять же без антигравитации, чтобы нас не засекли. — Она посмотрела на Фербина с Холсом. — Делать вам ничего не нужно — обо всем позаботится скафандр. А вы просто наслаждайтесь видом. Связь по-прежнему запрещена, но всегда можно поговорить со скафандром, если захочется узнать, что происходит прямо сейчас. Все ясно? Вперед.
Когда сестра распахнула круглую дверь, Фербин подумал, что «Все ясно?» и «Вперед» вообще-то не разделялись ни малейшей паузой, и никто не мог вставить даже полслова.
Снаружи было темно, но, если взглянуть вниз, просматривались громадные полосы, разделенные в центре темно-серой, почти черной лентой. Звезд, скрытых лопастями и структурами свода, видно не было. Джан Серий присела на пороге, держась одной рукой за верхнюю кромку открывающейся внутрь двери. Повернувшись к Фербину, она дотронулась до него другой рукой.
— Ты идешь сразу же за мной. Понял, брат? Без задержек.
— Да, конечно, — Фербин чувствовал, как колотится его сердце.
Джан Серий на миг задержала на нем взгляд.
— Или можешь расслабиться, и скафандр все сделает за тебя. Я имею в виду, заберется сюда и спрыгнет. А ты закроешь глаза...
— Я все сделаю сам, будь спокойна, — Фербин старался говорить смелее и увереннее, чем чувствовал себя на самом деле.
Анаплиан сжала его плечо.
— Тогда встретимся внизу.
Она прыгнула.
Фербин вскарабкался туда, где только что сидела сестра, чувствуя, как Холс подталкивает его снизу, потом проглотил слюну при виде невообразимой бездны. Наконец он закрыл глаза, оттолкнулся ногами и руками и, сложившись, полетел вниз.
Когда он поднял веки, все крутилось перед ним: свет-тьма, свет-тьма, свет... потом медленнее, еще медленнее... Скафандр тихонько застрекотал, разгибая его конечности. Стук сердца отдавался в голове колокольным звоном. Еще через несколько мгновений он падал спиной вниз, раскинув руки и ноги, чуть ли не с облегчением. Взгляду открывались плохо различимая вязь и лопасти, свисавшие со свода. Фербин попытался разглядеть, откуда он спрыгнул, но ничего не увидел. Далеко вверху, кажется, мелькнула еще одна падающая точка, но наверняка сказать было нельзя.
— Могу я повернуться и посмотреть вниз? — спросил он у скафандра.
— Да. Рекомендуется принять такое положение при входе в атмосферу, — отозвался скафандр своим чуть хрипловатым бесполым голосом. — Можно также транслировать вид внизу прямо вам в глаза, тогда положение тела менять не нужно.
— А это лучше?
— Да.
— Давайте так.
Вид резко сменился: Фербин теперь падал на далекую землю, а не удалялся от свода. На мгновение он потерял ориентацию в пространстве — голова закружилась, — но вскоре приспособился. Он поискал глазами Джан Серий, падающую где-то под ним, но безуспешно.
— А вы видите мою сестру? — спросил он.
— Она, вероятно, находится в этом объеме, — сказал скафандр, начертив красный кружок в поле зрения Фербина. — Камуфляж, — добавил он.
— И сколько мы уже пролетели?
— Шесть километров.
— Всего? И сколько на это ушло времени?
— Пятьдесят секунд. За следующие пятьдесят секунд мы спустимся еще на двадцать километров. Пока что мы ускоряемся. И это продолжится до входа в атмосферу.
— А когда вход?
— Минут через десять.
Фербин погрузился в молчание, созерцая перевернутый вид. Он попытался найти бездну Хьенг-жара, потом — реку Сульпитин и, наконец, попробовал сообразить, где тут Верхнее и Нижнее Сульпитинские моря. «Неужели замерзли?» — подумал он. Говорили, что так и будет, но поверить было трудно.
Постепенно вырисовывались новые подробности. Что это там — одно из морей? Слишком уж маленькое. А это — другое? Слишком маленькое, слишком близко к первому. Мрак внизу заполнял все большую и большую часть поля зрения, а яркие, залитые светом поля по краям уходили за его пределы.
Убедившись, что под ним действительно два моря, Фербин начал осознавать, как высоко они находились в момент прыжка, какими ничтожными кажутся два огромных моря и могучая река с такой немыслимой высоты и насколько велик мир, в котором он прожил всю свою жизнь.
Земля надвигалась на него. Как же они остановятся?
Скафандр начал расти, все его части, кроме той, через которую смотрел Фербин, стали покрываться пузырями. Пузыри разрастались, некоторые делились и раздувались в свою очередь. Получалось ажурное плетение, нечто вроде почти прозрачных крылышек насекомого или хрупкого остова древесного листика — кружева из сокопроводящих жилок.
Вход в верхний слой атмосферы дал о себе знать понемногу нараставшим ощущением веса, который стал давить на спину. У Фербина закружилась голова; казалось (он видел землю, хотя опускался спиной к ней), будто скорость падения увеличивается. Через скафандр донесся слабый, точно шепоток, звук, он становился все громче, пока не перешел в рев.
Фербин ждал, что сейчас появится красное, желтое и белое мерцание, которое, как он слышал, сопутствовало прохождению через атмосферу, но ничего такого не увидел. Пузыри втянулись обратно в ткань костюма; теперь из предплечий, боков и бедер скафандра начали расти серповидные крылья и тонкие кили. Поза Фербина изменялась помимо его воли — руки оказались выставлены вперед, словно он собирался нырнуть в реку. Ноги были вытянуты и, казалось, чем-то соединялись между собой.
Земля стала гораздо ближе — Фербин различал тоненькие нити рек и другие намеки на элементы пейзажа среди черных и бледно-серых сумерек. Но поверхность не мчалась ему навстречу, а скользила под ним. Тяжесть больше не давила на спину. Фербин слышал шелест воздуха вокруг себя.
Он летел.
Анаплиан замедлила скорость полета, поравнялась с Хиппинсом, прикоснулась к нему и сказала:
— Вы разобрались, что вмешивается в работу местной системы данных?
Хиппинс отслеживал нарушения в комплексе данных этого уровня и анализировал информацию, собранную ими ранее в аултридианском лифте.
— Не совсем, — признался аватоид. Голос его звучал смущенно и вместе с тем озабоченно. — Источник помех почти неуловим и ни на что не похож. Это нечто совершенно необычное. Фактически непознаваемое — пока что. Мне нужен весь Разум корабля, чтобы разобраться в этой белиберде.
Анаплиан помолчала.
— Что за херня тут творится? — тихо спросила она.
У Хиппинса и на это не нашлось ответа. Анаплиан отпустила его и полетела вперед.
Фербин и скафандр резко нырнули вниз и теперь летели на такой высоте, что видны были отдельные валуны, кусты и низенькие ветвистые деревья — у всех имелись узкие дельтовидные отростки такого же бледно-серого цвета, словно странные тени. Видны были и бледные впадины оврагов и расселин, словно заполненные мягким светящимся туманом.
— Это снег? — спросил Фербин.
— Да, — ответил скафандр.
Что-то легонько сжало его щиколотку.
— Ты в порядке, Фербин? — раздался голос Джан Серий.
— Да. — Он начал поворачиваться, чтобы посмотреть на нее, но голос сестры остановил его.
— Незачем, брат. Все равно ты меня не увидишь.
— Ах вот как. Значит, ты позади меня?
— Сейчас — да. Последние две минуты я летела перед тобой. Мы летим ромбом, ты в правом углу. Турында Ксасс опережает нас где-то на километр.
— Вот как.
— Слушай меня, брат. В трубе, незадолго перед прыжком, мы приняли повторяющиеся сигналы новостной службы октов — речь шла о Водопаде и Орамене. Говорилось, что он жив и здоров, но девять дней назад на его жизнь покушались. Взрыв на раскопках и/или попытка заколоть его ножом. Возможно, это уже не первое покушение. Орамен осознает грозящую опасность и, вероятно, обвинил во всем окружение тила Лоэспа, если не его самого.
— Но он в порядке?
— Немного пострадал, но в порядке: Тил Лоэсп, в свою очередь, обвиняет Орамена в нетерпении, в попытках отобрать власть у законно назначенного регента до своего совершеннолетия. Он возвращается из путешествия по уровню и отдал приказ верным ему силам собраться недалеко от Водопада, вверх по течению. И Орамен, и тил Лоэсп связывались с главнокомандующим Уэрребером, но тот пока не принял ничью сторону. Сейчас Уэрребер на Восьмом, даже по воздуху путь займет не меньше десяти дней. Его наземные силы задержатся еще на несколько недель.
Фербин почувствовал холодок внутри.
— Значит, мы не опоздали, — сказал он, стараясь, чтобы в его голосе звучала надежда.
— Не знаю. Это еще не все. Сообщается, что проявил признаки жизни какой-то артефакт, отрытый в Безымянном Городе. И все внимание обращено к нему. Но это случилось пять дней назад. Затем — никаких известий. Новостная служба работает, но сигналов с Водопада или из Колонии — вообще из этой области — нет. Информационные сети там заблокированы и пребывают в состоянии хаоса. Это странно и тревожно. Кроме того, мы принимаем необычные, аномальные сигналы из самого Безымянного Города.
— Это плохо?
Джан Серий помедлила с ответом. Уже только это вызвало у Фербина беспокойство.
— Не исключено. — Она сменила тему. — Мы приземлимся в предместье, вниз по течению от города, минут через двадцать. Если до этого времени понадобится что-то мне сообщить, скажи скафандру. Хорошо?
— Хорошо.
— Не волнуйся. Скоро увидимся.
Джан Серий хлопнула его по щиколотке. Фербин предположил, что сестра возвращается на передний край ромба, но не видел, чтобы она опередила его.
Не теряя скорости, все четверо взмыли над небольшим холмом, и Фербин понял, что они не просто планируют, а двигаются под воздействием некоей силы. Он велел скафандр дать вид сзади и увидел себя так, будто на затылке имелись глаза. Между его раздвинутыми ногами была мембрана, а над щиколотками торчали короткие, но довольно толстые цилиндры. Дальше изображение смазывалось.