Фербин шмыгнул носом, глотая слезы, — часть их, похоже, поглотил скафандр. Наверняка все будет переработано, очищено и предложено ему в качестве питьевой воды из тоненькой трубочки, которая в любой момент по его желанию вдвигалась в рот. Он находился в собственном мирке, на идеальной крошечной ферме, где ничто не пропадало, где все, что упало или отмерло, использовалось заново — для выращивания нового продукта или на корм скоту.
Фербин понял, что должен делать то же самое. Он не мог позволить себе не воспользоваться жестокой, унизительной смертью Орамена. Может, им придется расстаться с жизнью в этом безнадежном предприятии, но он почтит младшего брата единственным способом, который теперь имел какой-то смысл: пусть смерть Орамена заставит его еще решительнее преследовать свою цель. Говоря Джан Серий, что готов умереть, Фербин и вправду не бравировал. Он не хотел умирать, но был готов к этому ради уничтожения монстра, который убил брата и собирался сделать то же с МирБогом.
МирБог! Неужели он, Фербин, увидит его? Будет смотреть на него? Господи — даже говорить с ним?! Фербин никогда даже не помышлял об этом. Никто не помышлял. Ты просто знал, что он там и что он — просто другой обитатель громадной и разнообразной галактики, но это никак не уменьшало его очевидной божественности, его таинственности, важности поклонения ему.
Высоко в темноте что-то мигнуло. Три крохотных светлых следа, казалось, сошлись в определенной точке. Один погас, другой искривился, третий вспыхнул вдруг яркой точкой, которую тут же блокировал лицевой щиток скафандра.
— Дело сделано, — сказал Ксасс. — Кинетическая батарея. Явно взломанная. Там была команда нарисцинских военных инженеров — они облепили ее со всех сторон, пытаясь восстановить управление.
— Что случилось с ними?
— Стерты в порошок, — спокойно констатировал автономник. — Выбора не было — эта штуковина заряжалась и уже поворачивалась в вашу сторону.
— Прекрасно, — пробормотала Анаплиан. — Значит, воюем с этими долбаными нарисцинами.
— Прошу прощения, мадам, сударь, — вмешался Холс. — А что, на всех уровнях есть такое жуткое оружие?
— Практически на всех, — ответил Хиппинс.
— Кстати, — сказал автономник, — из восьми микроракет у меня осталось пять с половиной. На сей раз выстрел был пробным — с запасом. Думаю, теперь с чем-нибудь подобным легко разберусь и двумя ракетами. Хотел, чтобы вы знали.
— Пять с половиной? — переспросила Анаплиан.
— Когда я увидел, что третья идет точно в цель, одну из них я развернул назад и снова поместил в магазин. Половина топлива сгорела.
— Очень экономно, — заметила Анаплиан. — Хиппинс, есть что-нибудь?
— Да. Я прослушиваю защищенный военный новостной канал Нарисцина. Черт! Окты с аултридиями уже воюют по-настоящему. Над открытыми башнями были замечены октские корабли, и нарисцины тут же перекрыли входы. Окты обвиняют аултридий во взрыве на Хьенг-жаре. Аултридии подозревают их в заговоре с целью упрочения контроля октов над этим местом. После взрыва на Водопаде некоторые октские корабли попытались проникнуть в открытые башни, но были уничтожены. Нарисцины, окты и аултридии закрыли все башни.
— Правильно ли мы поступаем, продолжая двигаться туда в прежнем направлении?
— Похоже, да. Осталось двести пятьдесят секунд.
Четыре минуты спустя они вернулись в атмосферу. На этот раз скафандры остались обтекаемыми и серебристыми и почти не снизили скорость при входе в газовую среду. Они оставляли за собой мерцающий след из ионизированных молекул воздуха, достаточно яркий, чтобы даже с этой высоты освещать землю. Торможение было быстрым и потому болезненным, а приземлившись на траву у рифленого основания башни, они почувствовали себя избитыми. Почва зашипела и загорелась у них под ногами, пошел пар. Скафандры оставались зазеркаленными.
Часть зеленого склона поблизости уже дыбилась, дерн и земля выворачивались наружу, по мере того как на поверхность поднимался, чуть наискось, цилиндр метров десяти в диаметре — все медленнее и медленнее. В его боку появились очертания сферической двери, опустившейся на траву, когда подъем прекратился. Анаплиан вошла первой, ведя за собой остальных. Турында Ксасс с хлопком появился откуда-то сверху, и дверь стала подниматься. Несколько секунд — и цилиндр пошел вниз.
— Идентифицируйтесь! — раздался громовой голос из все еще влажного нутра цилиндра.
— Я агент Особых Обстоятельств Культуры Джан Серий Анаплиан, урожденная принцесса королевского дома из Пурла, столицы сарлов. Меня сопровождают мой брат Фербин, законный король сарлов, и аватоид корабля Культуры «Человеческий фактор». Примите к сведению, что на свободе оказалась илнская машина — уничтожитель пустотелов. Повторяю: илнская машина, уничтожитель пустотелов, находится здесь, на Сурсамене. Она направляется к ядру или уже находится там с намерением уничтожить планету. Передайте эту информацию, распространите ее как можно шире, поставьте в известность нарисцинов и мортанвельдов — это вопрос абсолютной, первоочередной важности.
— Разблокируйте управление цилиндром.
— Нет. Делайте, что я говорю. На Сурсамене находится илнская машина, уничтожитель пустотелов. Она уже убила всех на Хьенг-жаре, а теперь направляется к ядру или уже находится там с намерением уничтожить планету. Оповестите всех. Всех!
— Настаиваю: разблокируйте управление цилиндром! Нет! Прекратите! Разблокируйте управление средой коридора! Немедленно верните жидкости! Предупреждение! Расцениваем как пособника аултридиев! Вы будете арестованы!
Цилиндр замедлился и через несколько секунд остановился.
— Нет, — сказала Анаплиан и серебристым призраком подошла к круглой двери. — У меня нет времени на пустые препирательства. Если вы встанете на нашем пути, я вас уничтожу. Распространите как можно шире мою информацию как можно скорее. Я требую.
Анаплиан сняла с левого бедра пистолет, тоже серебристый. Турында Ксасс поднялся и парил у верхней части двери, также отливая ртутью.
— Разблокируйте управление дверью! — завопил голос, когда дверь стала откидываться, точно подъемный мост. — Вы будете арестованы!
Анаплиан быстро поднялась в воздух и остановилась у верхней двери, держа наготове пистолет. Автономник, сверкнув, исчез. От сводчатого потолка коридора отразилось несколько вспышек, и дверь с грохотом упала.
Анаплиан уже спускалась внутрь. Она повесила пистолет обратно на бедро в тот момент, когда ее ноги коснулись пола за дверью, и перешагнула через корчащиеся тела десятка хорошо вооруженных октов — все были рассечены пополам или на мелкие кусочки. Их оружие тоже было переломано — составные части ружей валялись на полу, все еще шипя и искря, над лужицами поднимались пары. Мононитевые варпы вернулись назад в корпус Ксасса, и он устремился вперед по туннелю. Впереди уже откатывалась, прячась в стену, большая круглая дверь. В коридоре за ней был метровый слой жидкости, хлынувшей наружу и скоро уже плескавшейся у ног Анаплиан. Звучал сигнал тревоги, громкий и взволнованный голос кричал что-то по-октски.
— Не отставайте, — бросила Анаплиан через плечо.
Хиппинс, Фербин и Холс проворно вышли из цилиндра, стараясь не наступать на части тел октов, приносимые потоком жидкости. Они последовали за Анаплиан по туннелю.
Прошла минута, еще несколько октов расстались с жизнью, а они оказались перед очередной круглой дверью. Та откатилась, и на них опять хлынула жидкость, доходившая до колена. Они вошли в камеру, дверь закрылась за ними. Воздух со свистом вырывался из помещения.
— С этого момента мы снова будем в вакууме, — сказала Анаплиан, отцепляя со спины своего скафандра ЭОКР и бесшумно проверяя его.
Хиппинс сделал то же самое, а за ним, переглянувшись, — Фербин и Холс. Оружие Джан Серий легло назад, в выемку на спине скафандра, а она тем временем завела руку за плечо, потащила за другую длинную полосу на спине и извлекла еще одно ружье, отливавшее черным блеском. Оружие раскрылось само, Джан Серий проверила его. Фербин поймал взгляд сестры, и та кивнула:
— Я пойду впереди с этим аннигилятором, ты, Фербин, будешь орудовать кинетическим ружьем. Холс, вы с Хиппинсом используете ЭОКР. Не хочу, чтобы мы все стреляли из однотипного оружия. — Лицевой щиток Анаплиан на пару секунд утратил зеркальность; Фербин с Холсом увидели, как она улыбнулась и подмигнула им. — Цельтесь туда же, куда и мы.
После этого скафандр снова зазеркалился.
«Мы все зеркала, — подумал Фербин. — Отражаем друг друга. Мы сейчас здесь, и эти странные бронированные скафандры отражают любой свет, но каким-то образом, невзирая на это, мы почти невидимы. Взгляд отскакивает при любом контакте с поверхностью скафандра, скользит в сторону, пока не наталкивается на что-нибудь вокруг нас, словно только оно и реально».
Турында Ксасс опустился на уровень груди Анаплиан. Из голеней ее скафандра выдвинулись тонкие предметы, похожие на копьеножи, поднялись и остановились перед ее лицом.
— Нам предстоит долгое падение.
— Это что, открытая башня? — спросил Холс.
— Нет, — сказала Анаплиан. — Открытой будет следующая — ею воспользуется корабль. Если этот монстр оставил ловушку для преследователей, то, скорее всего, она в открытой башне. У корабля нет иного выбора — он может воспользоваться только открытой. У нас выбор есть, но лучше держаться поближе к тому месту, где появится корабль, — от него мы получим поддержку. Но все равно не сможем воспользоваться стволом главной башни. — Она посмотрела на двух сарлов. — Мы пехота, если вы еще не догадались, господа. Расходный материал. Пушечное мясо. Корабль — рыцарь, тяжелая артиллерия, называйте как хотите. — Она увидела, как передернулся Хиппинс, стоявший впереди, перед дверью. — Есть что-нибудь?
— Пока нет, — ответил тот.
Два небольших зеркальных аппарата, похожих на крохотные кинжалы, отделились от скафандра Хиппинса, воспарили и замерли на уровне его плеч. То же произошло со скафандрами Фербина и Холса. Аппараты окружили Турынду Ксасса.