Так оно и есть!
Отразившись от стеклянной поверхности, луч ударил в окно яркой вспышкой, выдав человека, находившегося в глубине квартиры. Затаившись за стволом могучего тополя, Фомич стал ждать.
Через несколько минут из подъезда вышли двое молодых людей. В их внешности не было ничего зловещего или настораживающего – ничем не примечательные личности. Шли не таясь, негромко переговариваясь, даже не поглядывали по сторонам, как это свойственно людям в малознакомой обстановке. Никаких пронзительных взглядов в глубину затемненного двора, ни торопливости, столь свойственной чужакам. Ровным счетом ничего такого, что могло бы свидетельствовать о том, что они опасаются быть обнаруженными.
Вышли из подъезда да потопали своей дорогой.
Кирилл продолжал подмечать детали. И все-таки это были чужаки. Их можно было опознать по тем едва различимым мелочам, что отличают нейтрального человека от вороватого: даже за внешне спокойным шагом угадывалось напряжение. А вот и взгляд в сторону, как если бы огляд произошел в результате непринужденного разговора. Но в действительности сориентированный взор зацепил темную часть двора, будто бы хотел вывернуть наизнанку непросматриваемые углы, и не спеша прошелся по окнам близлежащего дома.
Вполне профессионально. Вот только кто они?
Дождавшись, пока неизвестные скроются за углом, Фомич направился к своему подъезду. В нем по-прежнему было темно, и тот тусклый свет, что добирался с первого этажа клочковатым полумраком, освещал лишь лестницы, не удосужившись заглянуть в дальние углы.
Кровь, что залила кафельный пол, была старательно затерта, оставив после себя едва различимые красные разводы. Только щербинки от пуль, оставшиеся на стене, свидетельствовали о том, что труп ему не приснился.
Дверь была заперта.
Посветив зажигалкой, Кирилл отметил на металлической поверхности едва заметные царапины, не без удовольствия подумал о том, что сам бы сработал не в пример аккуратнее. Открыв дверь, прошел в комнату. На первый взгляд ничего не свидетельствовало о том, что в квартире побывал чужой: все вещи лежали на своих местах, шкаф закрыт, ящики стола плотно задвинуты. Все в точности, как и оставил. Усомниться заставлял только небольшой кусок грязи, что лежал на ковровой дорожке. Сам он не допускал в работе подобной небрежности: проходил в комнату, всегда стряхивая налипшую грязь за порогом, и уже потом принимался что-то выискивать по комнате.
Еще одна мелочь, почти не бросавшаяся в глаза: стул за письменным столом оставался чуть сдвинутым. Кирилл, приученный к порядку, предпочитал, чтобы каждая вещь находилась на своем месте.
С этим следовало что-то делать. Вот так живешь, ни о чем таком не думаешь, а тут вламываются в твою квартиру, что-то ищут. Как долго это будет продолжаться? Почему он должен беспокоиться об этом? Шататься невесть зачем по ночному городу, а человек, который втянул его в это дело, спокойно дрыхнет!
Вытащив телефон, Фомич набрал номер Георгия Волостнова. Со злорадной усмешкой представил, как телефонные звонки заполняют пространство чужой квартиры, проникают в подкорку сознания спящих, вносят в их сновидения тревогу.
Через короткое время раздался спокойный голос Волостнова:
– Слушаю.
На Фомича накатила волна гнева.
– Слышишь, значит? – как можно доброжелательнее произнес он.
– Странный вопрос, – все те же умиротворенные интонации, которые не могла расшевелить даже откровенная насмешка. – А что еще прикажешь делать в полтретьего ночи?
– Наверняка видишь десятые сны.
– Не без того.
– Наверняка и баба у тебя еще лежит под боком, чтобы спалось поприятнее.
В этот раз пауза слегка затянулась. Некоторый намек на намечавшееся раздражение:
– Я полагаю, ты чего-то имеешь против? Собственно, что тебя встревожило в третьем часу ночи?
– Спрашиваешь, что встревожило? Да меня чуть не грохнули по твоей милости! – взревел Фомич. – За мной шляются черт-те знает что за люди!
– Ты отдал им то, что они хотели?
Память угодливо подбросила неприглядную картину: толстяк с расцарапанным горлом и несколько человек, бегущих к машине. Только сейчас на него навалился ужас произошедшего.
– Отдал, – глухо протянул Кирилл, невольно сглотнув ком, подступивший к горлу. – Точнее, выронил. При передаче кое-что произошло… Мне нужно…
– Подробности при встрече, – быстро перебил Волостнов. – Что у тебя еще?
– Я пришел домой, так у меня перерыли всю квартиру и чего-то искали.
– У тебя что-нибудь пропало?
– На первый взгляд ничего, но нужно еще посмотреть как следует.
– А я тебя предупреждал, что дело непростое, так что будь готов к неприятным неожиданностям.
– Ничего себе неожиданности!
– Это еще только цветочки. Если у тебя ничего не пропало, тогда будь готов, что тебе в комнату вмонтировали какой-нибудь «жучок».
Фомич невольно посмотрел по сторонам, как если бы ожидал, что в это самое время на него направлен объектив видеокамеры.
Странно, что он не подумал об этом раньше.
– Ты чего молчишь?
– Думаю.
– Советую тебе как следует все осмотреть. В первую очередь телефонную трубку… А ты что думал? Против нас работают весьма серьезные люди. Ладно, созвонимся завтра. И еще вот что… Чего ты дергаешься в три часа ночи? Проспись ты, наконец! Отдохни как следует!
– Попробую, – уныло произнес он и положил трубку.
Фомич вытащил из кармана «антижучок». Включив его, принялся терпеливо прощупывать им окружающее пространство. У самой двери стрелка слегка отклонилась и стала подавать звуковые сигналы, усиливаясь по мере того, как он приближался к источнику излучения.
Ах вот он где!
Совсем миниатюрный, напоминающий спичечную головку. Спрятавшись за наличник, слегка выглядывал металлической поверхностью.
Один найден, следует поискать еще, вряд ли он в единственном экземпляре. Такие вещи обычно прячут целыми горстями. Не спеша, понимая, что не уснет до тех пор, пока не вытравит всех блох, двинулся дальше.
Следующие два «жучка» Кирилл обнаружил в трех шагах от двери: они были запрятаны за стену шкафа. Еще один микрофон был найден за диваном. Расслабился Кирилл только после того, как был извлечен последний «жучок», – стрелка сместилась к нулю и более не желала подниматься, как если бы устала.
Убрав «антижучок», Кирилл подошел к окну. На улице светало, утро наполнялось красками, вокруг царило спокойствие.
Однако картина была не столь безобидной, как могло показаться на первый взгляд. В одной из припаркованных машин мог размещаться генератор, который улавливает принятое излучение и преобразовывает в электрические сигналы.
Не исключено, что такая же замысловатая аппаратура пряталась в одной из квартир противоположного дома. При современной технике даже кирпичная стена не является преградой, возможно, сейчас подслушивающая аппаратура стоит где-нибудь в углу комнаты и записывает его невольные бурчания.
С этими подарками нужно что-то делать.
Фомич задернул занавески. Только сейчас он почувствовал, что невероятно устал. Сил у него оставалось ровно настолько, чтобы дойти до дивана и забыться глубоким сном.
Ну и денек!
Глава 19
Чисто сработано Нельзя сказать, что Дмитрий Вандышев не бывал в подобных домах. Приходилось. Но в основном по делам служебным, имеющим криминальную подоплеку. Почему-то владельцы особняков, не доверяя банковским счетам, предпочитали хранить наличность в многочисленных тайниках. Но даже такая предусмотрительность не спасала их от разорения, и, обращаясь в милицию, они рассчитывали вернуть хотя бы часть украденного.
Цифры похищенного бывали порой столь впечатляющими, что у опера, привыкшего жить на государственное жалованье, просто перехватывало дыхание от услышанного. Причем ни один из пострадавших не называл подлинную сумму ущерба и значительно ее занижал.
Так что в действительности ко всем озвученным цифрам следовало добавлять нолик, а то и не один…
И все-таки этот дом значительно отличался от всех ранее виденных. По московским меркам сравнительно небольшой, каких-то пятьсот метров (по роду своей деятельности ему приходилось бывать в настоящих дворцах); земли тоже не особенно много – каких-то соток двадцать (ему приходилось бывать в домах, где во внутреннем дворике можно было играть в футбол, а территория измерялись гектарами). Удивляла разве что «начинка» здания, указывающая на то, что в этом доме не просто достаток, который доступен многим, а настоящее богатство!
Первый этаж здания ничем не уступал столичной галерее и, судя по сертификатам, которые находились перед каждой картиной в специальной витрине, можно было утверждать, что выставленные полотна подлинники. А стоимость картины могла составлять множество нулей в долларовом эквиваленте. Учитывая же, что в последнее время спрос на полотна эпохи Возрождения заметно возрос, цена могла и вовсе подрасти до астрономических высот.
Старик, отставной генерал, судя по его внешнему виду, был незатейлив и как будто даже не подозревал о том, какими сокровищами обладает, он больше был озабочен неприметным копьем, которое у него выкрали. Но следовало быть настороже: бесхитростных генералов не бывает, да и не водится у простаков столь серьезных вещей.
Неожиданно старик улыбнулся:
– Кто вы, извините, по званию?
– Майор.
– Товарищ майор, я прекрасно знаю, сколько все это стоит.
– Вы умеете читать мысли?
– Увы, лишен подобных талантов, – развел руками старик. – Просто ваше лицо куда красноречивее слов. Но хочу заметить, что все мои картины занесены в реестр художественных ценностей и находятся в моей квартире вполне законно.
– Где же вы сумели приобрести такие полотна? И извините за вопрос… На какие деньги?
У одной из картин Вандышев остановился: маленький мальчик, больше напоминающий ангела, сидел на камне и, закинув ногу на колено, пытался извлечь занозу. Чудное светлое полотно.
В одном из каталогов фламандской живописи ему приходилось видеть эту картину. Неужели тоже подлинник?