— Проще простого...
Лучница метко выпустила стрелу с заклинанием огненного шара на наконечнике. Стрела с заклинанием мгновенно прочертила пространство... И мёртвая девушка поймала снаряд рукой, возле своей груди. Сияющий шар на наконечнике стрелы плюнул искрами, но вместо того, чтобы взорваться, потускнел и исчез.
— Не поняла! Заклинание не сработало. Более того, я потеряла над ним контроль ещё в полёте стрелы.
Следующий удар наносил сам командир, и он уже не поскупился на вложенную силу. В руках Абарта засветилось сплетённая из света копьё, на питание мощью до такой степени, что едва не искривляло пространство вокруг себя. Снаряд сорвался с ладони командира, и даже не пролетел — он будто телепортировался и возник уже рядом с нежитью, врезался в раскрытую ладонь... после чего свет истончился, угас.
Следующее, не менее напитанное бао копьё света полетело в дракона, но результат тоже оказался таким себе: способность, которая должна была прошить мертвое чудовище насквозь, лишь раскололо чешую у него на груди, и срикошетило в сторону.
— Работай холодом, Базальт, — кивнул Абарт. Неудача странным образом успокоила командира: если бы всё шло по плану, без всякого подвоха, он бы чувствовал себя не в своей тарелке. А так проблема ясна, с мертвецами не выйдет простого боя, значит, нужно пробовать варианты.
Маг вышел вперёд, поднял руки, и скастовал волну холода, которая понеслась вперед от вытянутых ладоней, промораживая сам воздух. Трава покрылась инеем, показывая ход расширяющегося луча атаки.
Первые ряды скелетов застыли.
— Давайте-ка огоньком по тем, кто застыл, — скомандовал Абарт четвертому члену звезды. Тот кивнул, шагнул вперед и широким взмахом руки бросил вперёд россыпь бомбочек. И подножие сопки поглотило пламя.
От перепада температуры кости лопались, металл оружия стонал и становился хрупким, ломким.
Вот только было видно, что чем ближе к мертвячке, тем хуже работала волна холода. Да и бомбочка, упавшая ближе к середине мёртвого войска, не взорвалась.
— Давайте ещё по ближайшим, всем площадным, что есть, — скомандовал Абарт. И маги дали жару.
Вот только если поначалу площадные атаки ещё давали какой-то результат, то потом все скелеты сместились назад, под прикрытие странной ауры, поглощающей магию.
— Ее не поразить магией, но добрый клинок разит и кости. Приближаемся и воюем контактными заклинаниями: с нашей скоростью проблему представляет лишь мертвячка. Но если что-то пойдет не так, разрывайте дистанцию и телепортируйтесь прочь. Я уверен, что рядом с ней артефакты не будут работать.
Маги спустились вниз и принялись истреблять скелетов обычным оружием. Абарт пошел первым, размахивая двуручником, что будто бумагу резал старые кости, и с той же легкостью рубил доспехи.
Костяшки не стали трудным соперником: маг двигался, рубя слабых юнитов, будто кусты камыша. Те для защиты даже оружие поднять не успевали. Абарт уничтожал их светом, испепеляющим кости, но действовал только возле себя, где контроль над бао был сильнее.
Рыцари, пусть были быстрее, но сравниться в скорости с магом тоже не могли. Вот только сзади уже приближались скелеты, и их было много.
Маг рубил во все стороны, и почти добрался до цели — осталось тридцать метров. С такого расстояния Абарт четко видел мертвую девушку: та стояла, заложив руки за спину. Волосы едва шевелились под порывами ветра.
Командир звезды отскочил в сторону, чтобы двумя ударами двуручника рассечь громадного скелета в рыцарской броне, а потом — прыгнул в сторону, избегая облака пепла, выпущенного драконом. Мимоходом глянул на траву, по которой прошло дыхание: зеленый ковер усыхал, желтел. Проверять, что будет с попавшим под выдох магом, у Абарта не было желания.
Нежить не жалела костей, дралась отчаянно, но столь же беззвучно. Абарт не был столь спокойным — он рычал, орал, матерился, но когда замолчал, пытаясь отдышаться после очередного использования ультимативной способности, услышал со стороны мертвой девушки спокойное и столь же непонятное:
— Скелеты, седьмая группа: на квадрат А-шесть.
Абарт мельком обернулся, и увидел, что группа скелетов, что пыталась атаковать его со спины, развернулась и кинулась к остальным четырем членам звезды. Ничего, они взрослые, справятся. Он и так достаточно их прикрывает, шагая на острие атаки.
Маг пробился еще ближе, и его меч тоже перестал работать: артефактный клинок, рассекающий доспехи, как траву, в очередной раз не пронзил закованный в железо скелет, а откинул, переломав спрятанные в доспех кости. А значит, и все защитные артефакты тоже отключились.
Практик внезапно почувствовал себя голым. Знать, что артефакты перестанут работать — это одно, а быть свидетелем этого — совершенно другое.
Маг принялся отступать назад, проламывая себе путь через толпу скелетов. Прыгать не стал, боясь, что его подловит во время прыжка дракон.
Вот только отойти ему не дали. Время напряглось, будто согнутый ивовый прут, а потом — понеслось как и прежде, но что-то вокруг поменялось.
Под ногами принялась тлеть трава, исходя пеплом, но не везде, а лишь выборочными кусками. И Абарт с ужасом понял, что битва ведется посреди незнакомой ему формации. Прямо в центре чудовищно огромной печати.
Впереди, куда отступал командир, раздался приглушенный крик: рухнула на колени Сильва, сжимая голову. Рядом молча повалился Базальт. А следом земля ушла из-под ног мага. Все пятеро застыли на земле, с ужасом глядя на тянущиеся к ним щупальца мрака, выходящие из замаскированного подземного туннеля.
— Вы позабыли важность подготовки поля для боя, мы же помним все. Больше половины войска в обмен на пятерых личей... Неплохой размен. Выгодный.
* * *
Апелиус занимался искусством, едва ли не впервые за последние месяцы. Архимаг ваял статую из привезённого по каменным рельсам мрамора.
Камень растекался и стремился вверх, повинуясь мысленным приказам адепта земли.
На постамент ушла треть от общего количества гранита. Его получилось сделать легко: плита легла на утоптанную и уплотнённую магией землю, а вот с самой статуей пришлось повозиться. Если воплотить мантию из прошлого мира не составило никакого труда, то с руками пришлось повозиться. Архимаг уже толком не помнил, какими были пальцы его первого тела, и Апелиус трижды переделывал гранитные руки. Шар, обозначающий мир, удалось сделать с первого раза. Пожалуй, самая лёгкая работа: всего доля концентрации и минимум гранита.
Самое сложное было впереди. Статуя была уже почти готова, дело оставалось за лицом.
Вокруг толпился народ. Детишки показывали пальцами на статую, и даже взрослых хватало. Цирк сюда приезжал редко, с развлечениями в Лурсконе было туго, поэтому весть, что Джун создает статую, облетела весь город. К работающему архимагу, четко чеканя шаг, подошёл глава стражи, но обратился не по поводу статуи.
— Тебя в ратуше ожидает гонец от наёмников. Прибыл по поводу нежити, как ты называешь неусопших.
— Понял, — выдохнул Апелиус, не прерывая своего занятия. Стражник постоял рядом, наблюдая за работой, а потом с недоумением спросил:
— А кто это?
За последние минуты этот вопрос звучал уже четырежды. Апелиус не собирался подробно рассказывать, кто этот мужчина на постаменте.
— Это мой наставник, который научил меня всему в Утренней звезде. Именно благодаря ему я создал школу для бедняков, городской сад. Именно он рассказал мне, как возделывать поля, чтобы они давали больше урожая.
— А что с ним стало?
— Умер от предавших его магов.
— Лучше бы себя слепил, Джун. Народ верит в тебя, верит тебе.
— Но я хочу. Да и пусть лучше верят в меня живого, чем смотрят на статую. Вот помру — поставите.
Начальник стражи понятливо кивнул и отошёл. Лезть в душу к главе города желания не было, ибо там можно нарыть много такого, чего знать вообще необязательно. За время, что прошло с момента возвращения Джуна, стражник для себя этот момент чётко уяснил.
Постепенно из камня создавалась борода, закрывающая нижнюю часть лица. А вот над верхней пришлось поработать. Прямой нос, широкие скулы, глубоко посаженные глаза, не единожды виденные в зеркалах, реках, в отражении на отполированном лезвии широкого меча. Наконец статуя была почти завершена. Столь точный контроль огромным объёмом камня едва не заставил архимага перенапрячься. Дело оставалось за малым: статуе нужно было добавить ожог на пол лица, но этим следует заняться после отдыха. А пока народ пусть радуется развлечению, коих в их жизнях очень мало.
Архимаг планировал в будущем открыть в городе театр и бойцовскую арену, где на потеху публике монстры будут драться против рабов, но прежде, чем заняться культурой, нужно решить проблемы первостепеннее, важнее. Например, выяснить, что произошло с нежитью, и почему атака не увенчалась успехом. Если бы всё прошло по плану, явился бы не гонец, а боевая звезда из магов. Принесли бы голову мёртвой девчонки и затребовали плату.
Краборукие имбецилы.
Гонец, мальчишка лет пятнадцати от роду, ждал его возле ратуши, и сходу принялся тараторить:
— Господин, отряд, который вы наняли, потерпел поражение! Мы использовали артефакты для наблюдения за полем боя, поэтому я могу рассказать вам...
— За мной! — не глядя на гонца, скомандовал архимаг.
Выплескивая эмоции, Апелиус шарахнул по дверям ратуши. В деревянном полотне осталась глубокая вмятина.
Архимаг редко позволял себе проявлять чувства, но сейчас, похоже, тот самый момент, когда это в тему. Как можно было облажаться, имея на руках все карты?! Идиотство!
Гонец семенил по пятам за адептом. Архимаг дошёл до своего кабинета, толкнул дверь ладонью и, пройдя по ковру, рухнул на стул.
— Рассказывай!
По мере пересказа боевых действий лицо Апелиуса мрачнело всё больше.
— ... а потом они резко перестали бросаться заклинаниями, и нежить перестала на них нападать.
— Они не брали изготовленные мною артефакты для защиты души, — констатировал архимаг. Гонец втянул голову в плечи, сцепил ладони в замок, но всё же ответил: