уверенность в завтрашнем дне и убеждение, что жизнь может только улучшаться.
Условием для этого было усиление финансовой системы государства в тесной связи с планированием. Для сохранения этой системы СССР пошел на важный шаг: отказался вступить в МВФ и Международный банк реконструкции и развития, а 1 марта 1950 г. вообще вышел из долларовой зоны, переведя определение курса рубля на золотую основу. В СССР были созданы крупные золотые запасы, рубль был неконвертируемым, что позволяло поддерживать очень низкие внутренние цены и не допускать инфляции.
Очень быстро после войны СССР восстановил благоприятную демографическую ситуацию, что является важным показателем состояния общества (табл. 4).
Таблица 4. Демографическое состояние России и СССР (в расчете на 1 тыс. человек населения)
Естественный прирост в дореволюционной России в самом благоприятном 1913 г., даже до начала массовой урбанизации, при которой резко снижается рождаемость, был ниже, чем в 1950-1960-х гг.
Структуры индустриализации, советского уравнительства и школы входили вместе в политэкономию.
Начнем со школы. В советской системе ни один из путей школьного образования не был тупиковым. ПТУ, вечерние школы и техникумы не стали разновидностью «второго коридора», как в капитализме. В ходе буржуазной революции во Франции создали новую школу – в одном «коридоре» идет масса, в другом «коридоре» элита. То есть новая школа разделяла детей по социальным классам. В России еще до революции требовали и большинство, и учительство, министры и военные – создать единую школу, учить и воспитывать народ, а не классы.
В июле 1918 года был созван I Всероссийский учительский съезд, объединивший основную массу учительства. Съезд единогласно одобрил проект «Положения об единой трудовой школе РСФСР» с двумя ступенями: I ступень – 5 лет и II ступень – 4 года, в совокупности девятилетнюю среднюю общеобразовательную школу. 30 сентября 1918 года был подписан декрет ВЦИК «Положение об единой трудовой школе Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». После экспериментов структуры школ стабилизировались.
Выпускники школ и техникумов имели точно такие же права на поступление в вуз, причем соответствия специальностей от них не требовалось. И это были права, систематически и без проблем реализуемые. В ПТУ и вечерних школах учились по тем же учебникам и тем же программам – разница не была принципиальной, да и в количественном отношении не было разрыва. Советский корпус инженеров уже в 1930-е годы в большой мере был сформирован из людей, прошедших через ПТУ и техникумы. Два главных конструктора, руководители технической части советской космической программы – академики С.П. Королев и В.П. Глушко – окончили ПТУ. Первый космонавт, Юрий Гагарин, окончил ремесленное училище. И это не выглядело как редкое исключение.
Можно сравнить. Французские социологи сообщали такие данные об образовательном уровне подростков: согласно переписи 1968 г., 86,6 % французов в возрасте 15 лет и старше имели максимум справку о начальном образовании. 3,75 % не имели никакого свидетельства об образовании, лишь 6 % – уровень средней школы и выше. Среди призывников 18 лет 66,63 % имели уровень начальной школы или ниже. В Советской армии 1968 года практически все солдаты имели среднее образование [341].
Система детских оздоровительных учреждений в СССР (для детей в возрасте 7-15 лет) была основана на сети т. н. «пионерских лагерей». Ее аналога в странах Запада не существует. Всесоюзная пионерская организация была создана в 1922 г. вначале как политизированная. Однако сразу же одной из ее задач стала оздоровительная работа среди детей, организация их досуга и творческой деятельности. В СССР издавалось 28 газет и 40 журналов для детей.
В 1930-е годы в целом сложился особый социальный институт – «пионерский лагерь». Это – учреждение для отдыха детей во время каникул (в большинстве случаев оборудованное для летнего отдыха, но часть – и для зимнего). Расположены лагеря в живописных местах, как в глубине страны, так и на морских побережьях. На время отдыха с детьми выезжали врачи, и в лагерях проводились медицинские обследования. Велась также интенсивная культурная работа, в лагерь выезжали педагоги и ученые, художники и артисты.
В трудные годы, особенно после Великой Отечественной войны, главной задачей лагерей была интенсивная оздоровительная работа, усиленное полноценное питание городских детей (критерием успеха было увеличение веса детей – это называлось «поправиться»). Обычно лагерь работал летом в три смены: две по 24 дня и одна особая, «санаторная», для ослабленных детей, – 40 дней. Размеры нормальных лагерей – от 100 до 400 детей. Было открыто и несколько больших, «всесоюзных» лагерей.
Большинство предприятий содержали свои лагеря. Имелись также «общие» лагеря у отраслевых профсоюзов. За организацию работы и распределение путевок отвечали профсоюзы, но предприятие выделяло материальные ресурсы и работников (вожатых, воспитателей, обслуживающий персонал – часто из числа пенсионеров, бывших работников, которые поддерживали связи с предприятием). В лагерях, особенно небольших, шел важный процесс социализации детей, их включения в орбиту предприятия, на котором работают родители, в отношения поколений этой «общины». Обычно предприятие старалось в каждую смену пригласить в гости к детям какого-либо известного человека из мира науки, искусства, героя войны и т. п.
Когда мест в своем лагере у предприятия не хватало, через профсоюз всегда находились места в пионерлагерях других организаций и профсоюзов. Это давало детям новые контакты, вводило в круг других профессий, дети работников провинциальных предприятий вовлекались в универсальную культуру. Значение пионерлагерей в формировании советского человека и даже народа трудно переоценить.
Если пристально рассмотреть эти пионерские лагери, будет понятно, что эта система не может существовать в условиях нового строя. Думаю, это эффективный индикатор о состояния общества.
Коротко добавим об индустриализации. В 1940-е годы подавляющее большинство промышленных предприятий были созданы уже в советский период. Те, что были унаследованы от России, были преобразованы после Гражданской войны, а затем представления о функциях и обязательствах промышленного предприятия сложились в процессе индустриализации 1930-х годов, прошли перестройки промышленности в годы Второй мировой войны и послевоенного восстановления. За это время СССР сделал большой рывок в развитии промышленности, науки, образования.
В результате массовой эвакуации на восток, разрушения во время оккупации и боевых действий 32 тыс. промышленных предприятий сильно изменилась экономическая география страны. Становилась все более сложной проблема разделения народно-хозяйственного комплекса на управляемые «отрасли», поскольку и продукция, и технология промышленности усложнялись и становились все более «межотраслевыми». Некоторые изменения были связаны с новой международной обстановкой – возникла мировая социалистическая система из 13 стран. Госаппарат СССР стал выполнять и функцию координации работы международной системы как в гражданской, так и в военной области. Конверсия военной промышленности была проведена быстро, повысив технический уровень гражданских отраслей (и тем самым позволив затем перейти к созданию новых военных производств).
Первый этап послевоенного периода был продолжением «мобилизационного социализма» 30-х годов, но на радостной ноте, с настроением победителей. Дискуссий о том, проводить ли восстановление форсированным темпом (а значит, сохраняя черты тоталитарного общества) или щадящим образом (с либерализацией), не было. По сути, не было и выбора, энергия войны была столь велика и имела такую инерцию, что ее можно было лишь «переключить» на мирное строительство. По напряженности оно было сходно с войной: в 1948 г. страна достигла и превзошла довоенный уровень промышленного производства, что по нормальным меркам немыслимо. А в 1952 г. объем промышленного производства в 2,5 раза превысил уровень 1940 г.
Выходцы из села, крестьяне в городах не «атомизировались» и не стали пролетариями. Они организованно были направлены на учебу и на стройки инфраструктуры и промышленности, после чего стали рабочими, техниками и инженерами. Жили они сначала в общежитиях, бараках и коммунальных квартирах, а потом – в рабочих кварталах, построенных предприятиями. Это был процесс переноса общины из села на промышленное предприятие. Основные черты общинного уклада на предприятиях проявились даже больше, чем в оставшемся в селе колхозе. В этом нет ничего необычного, если человек не подавлен евроцентризмом[116].
Поэтому промышленное предприятие СССР не только не стало фирмой, организованной на принципах прибыли, – оно даже не стало чисто производственным образованием. Оно было, как и община в деревне, центром жизнеустройства. Поэтому создание на самом предприятии и вокруг него обширной системы социальных служб стало вполне естественным процессом, не противоречащим предприятию, а вытекающим из него. Деятельность предприятия формировала социальную инфраструктуру коллектива и структуры жизнеустройства и окружающей его местности (часто целого города).
Можно сказать, что «советская уравниловка» сложилась в 1930-х годах, но создали из этого слова пугало позже, с начала 1960-х гг.[117]. Поколения нынешних стариков, думаю, в большинстве с этим согласятся – им рассказывали родители и близкие, а после войны они сами видели и ощущали.
Рассмотрим суть этого уравнительства и его духовные корни не через фильтр экономической науки, а через обыденное укорененное представление. Начнем с самого главного социального механизма советского уравнительс