— Мы должны выйти из МакМатрицы через тот же узел, которым вошли.
— Почему?
— Так она устроена.
— Не понимаю.
— Устроена, и все тут.
— Но почему? Почему Иуда не может просто отсоединить нас? Это же что-то вроде огромной видеоигры, верно? Значит, мы можем выскочить из любого места в любое время.
Клинити не глядела на него.
— МакМатрица устроена иначе.
— Не нравится мне это, — проворчал Немо. — А что, если адепты нас подкараулят? Что, если они поджидают у точки входа?
— В таком случае оператор с «Иеровоама» может войти в МакМатрицу через другой узел доступа и разыскать нас, чтобы мы все вместе вышли через второй портал. Однако это сложно и рискованно. Да и не нужно: адепты никак не могут узнать, через какой узел мы попали в систему.
— Не парься, — пробасил Шмурфеус. — Никаких адептов рядом с узлом не будет.
Рядом с узлом доступа ждали адепты.
— Не понимаю, — вскипел Шмурфеус. — Как они догадались, что мы идем именно сюда? Невероятно!
— И все же, — заметил Немо, — они как бы здесь.
Адептов у входа в здание было трое, все в черных костюмах, черных очках и внушительных цилиндрах. Прохожие нервно оглядывались и ускоряли шаг. В них определенно присутствовало что-то от Гэри Олдмана в роли Дракулы в фильме Фрэнсиса Форда Копполы по книге Брэма Стокера. Хотя очки у них были черные, а не синие. Но все остальное совпадало.
Клинити, Шмурфеус и Немо смотрели из-за угла.
— Так нам надо войти в здание? — спросил Немо.
— Да.
— Мимо адептов?
— Это невозможно, — сказал Шмурфеус. — Никому еще не удавалось одолеть адепта.
— А черный ход есть? — задумчиво спросил Немо.
Шмурфеус и Клинити помотали головой.
— О господи, — пробормотал Немо.
Шмурфеус тряхнул головой.
— Очень, очень неприятная ситуация. Клинити, звони Иуде. Нам абсолютно необходимо вернуться в поезд и…
— В поезд? — злорадно перебил Немо. — Не в подлодку?
Шмурфеуса перекосило.
— Я сказал «в подлодку», — объявил он.
— Ты сказал «в поезд».
— Нет.
— Да.
— Нельзя медлить, — твердо произнес Шмурфеус, не глядя на Немо. — Пусть Иуда войдет через другую точку, хоть это и трудно. — Он посмотрел в землю. — Сперва пророчество Ораковины, теперь адепты. Ох не к добру это.
Клинити вытащила из кармана полихлорвиниловой куртки мобильный телефон — хотя где он прятался под обтягивающей одеждой, осталось загадкой. Интересно, подумал Немо, как Шмурфеус и его последователи обходятся без логотипов, когда дело доходит до мобильников? Неужто пользуются специальными доморощенными мобильниками? Отвергают ли они руку, протянутую «Нокией» — маленьким помощником в больших делах? Неужто им не хочется вместе с «Сименсом» изменить жизнь к лешему?
Тринити набрала длинный номер и хрипло произнесла:
— Иуда. Перед нашим узлом выхода — адепты. Ты должен открыть нам другой.
Минуту, полторы минуты, две минуты она молчала, прижав трубку к уху. Потом кивнула и сказала:
— Ясно.
— В чем дело? — спросил Шмурфеус.
— Он не пустит нас обратно, — ответила Клинити. — Он предал нас ВМРам. Говорит (цитирую его собственные слова): «Пока, малышка, вам всем крышка».
Наступила недолгая тишина.
— Дай мне телефон! — рявкнул Шмурфеус.
Клинити отдала ему трубку, Шмурфеус прижал ее к уху, а Немо, понятное дело, наклонился поближе, чтобы слышать.
— Слушай, Иуда, — сказал Шмурфеус, — что за фигня?
— Пока-пока, Шмурфеус, — отвечал Иуда. — Тебе каюк. Я предал вас ВМРам.
— Зачем, ради всего святого? — вскричал Шмурфеус.
— Зачем? — взорвался Иуда. — Зачем? Зачем? Зачем? Зачем?
— Да, зачем?
— Я тебе объясню зачем.
— Да уж, объясни! — взревел Шмурфеус.
— Потому что я хочу иметь волосы! — пискнул Иуда. — Носить дреды!
Шмурфеус опешил.
— Ты не можешь носить дреды, — сказал он.
— Почему? А? Почему не могу? Потому что я белый, да?
— Потому что ты лысый.
— Вот именно! Вот именно! О, ты не понимаешь! Клинити не понимает, потому что она женщина, а женщины не лысеют. Но ты не понимаешь, потому что слишком занят собой и не замечаешь чужих страданий. Это так унизительно — не просто плешь, но абсолютно лысая голова. Как колено. До чего же я ее ненавижу!
— Надо смириться, — назидательно произнес Шмурфеус.
— Легко тебе говорить, — послышался дрожащий голос Иуды. — Ты сам сделал выбор. Ты бреешь голову. А мог бы отрастить афро метровой высоты — просто не хочешь. Знаешь, как это оскорбительно для таких, как я? Для тех, у кого нет выбора?
— Я всегда думал, что ты бреешь голову, — вмешался Немо.
— Рррр! — донесся из трубки сдавленный голос Иуды. — Хррр! Гррр! Фррр!
Шмурфеус закрыл трубку рукой и предостерегающе взглянул на Немо.
— Слушай, мужик, ты мне уже плешь проел! Нечего распускаться! Ничего не попишешь. Учись жить с лысиной.
— Ничего не попишешь? — повторил Иуда спокойнее. — А вот тут ты ошибаешься. ВМРы покроют мою голову специальным наногелем, который проникает в волосяные мешочки и генерирует искусственные волосы. Мне отрастят дреды — любой длины и цвета, любой густоты, какую я пожелаю. И кокон мне предложили. Не парикмахерское кресло за три цента, а полноценный кокон. Они изменят мою базовую программу. Я смогу войти в МакМатрицу как Блейк Каррингтон, как Дэвид Дикинсон, как Дэвид Копперфильд или как Джонатан Росс. А? Густая, блестящая, развевающаяся грива волос.
— Ты бредишь, Иуда! — рявкнул Шмурфеус. — Верни нас на «Иеровоам» и поговорим.
— Ну уж нет, Шмурфеус. Я ухожу. Сойду с «Иеровоама» на следующей станции. На Лестер-сквер. Я отправлюсь в большое белое здание, где базируются ВМРы. Там я найду свои волосы. Пока, ребята.
— А как же мы? — вскричал Шмурфеус, теряя свое всегдашнее самообладание. — Что нам делать? Единственный узел, через который мы можем войти, стерегут адепты.
— Меня не колышет, — ответил Иуда.
— А может, прежде чем уйти, наладишь нам другой узел?
— Нет.
— Что ты сделал с Треньком, Иуда?
— С ним все отлично. Правда, он мертвецки пьян и лежит связанный в сортире, а так все хорошо.
Шмурфеус зарычал, как пес.
— Пока, — сказал Иуда, — я отправляюсь за волосами.
Телефон отрубился.
— Итак, — весело спросил Немо, выдержав приличествующую паузу, — что делаем дальше?
— Надо каким-то образом проникнуть в здание, — сказала Клинити.
— Так, дайте подумать. Это ведь просто компьютерная игра? Не можем ли мы изменить правила? Ввести новые параметры? Например, взлететь в воздух и пробраться через окно? Что нам помешает?
— Сила тяготения, — ответил Шмурфеус.
— Но это всего лишь компьютерная симуляция, ты сам говорил.
— Смоделированные законы природы в смоделированном мире так же непреложны для смоделированных людей, как реальные законы природы в реальном мире для людей реальных.
— Однако перемены возможны, — с жаром возразил Немо. — МакМатрица местами представляет собой улучшенную форму реальности. Ведь так? Скажем, одежда на нас здесь поприличнее, чем там.
— Мы вынуждены, — брезгливо произнес Шмурфеус, — носить эту гнусную фирменную одежду с ее омерзительными логотипами. Они тоже — часть МакМатрицы.
— Но, Шмурфеус, — настаивал Немо, — ты здесь выше, чем в реальном мире, согласись.
Шмурфеус взглянул так, будто хотел стереть его в порошок.
— Хорошо, — примирительно произнес Немо, не желая, чтобы ему намылили шею в присутствии Клинити. То есть, разумеется, он бы не отказался, чтобы сама Клинити намылила ему шею, потерла спинку и все такое. Однако он не хотел, чтобы ему намылили шею в фигуральном смысле, а Шмурфеус уже явно намылился это сделать. Во всяком случае, вид у него был взмыленный. Немо решил дать задний ход. — Ладно, раз это болезненный вопрос, не будем его муссировать. Но я вот о чем: когда адепты меня арестовали, они стерли мне рот. Как им это удалось?
— Адепты — функции центральной процессорной системы самих ВМРов, — сказала Клинити. — Они могут менять правила программирования, поскольку они сами — аспекты программного сознания. Мы не можем: мы внутри программы. Мы так же бессильны изменить программу, как герой книги — исправить ход повествования. На такое способен лишь программист — или автор.
— Но если так, — гнул Немо с настырностью двенадцатилетнего подростка, — почему им просто… ну, не знаю… не спроецировать борцов сопротивления прямиком в виртуальную тюрьму? Чего эти адепты в цилиндрах за нами гоняются?
Лицо у Клинити стало такое, что Немо тут же пожалел о своих словах.
— Мне, собственно, все равно, — поспешно сказал он. — Все классно. Я просто полюбопытствовал.
— Одно дело — незначительные изменения, — пробасил Шмурфеус. — Крупные изменения вроде тех, о которых ты говоришь, нарушат внутреннюю логику системы. Если бы ВМРы это сделали, они бы неизбежно разрушили свой виртуальный мир; им пришлось бы перезагружаться и начинать сначала.
— Значит, по-прежнему неясно, как попасть в здание, — сказал Немо. — Какие у нас варианты?
— Остается одно, — сказал Шмурфеус, разворачиваясь к Немо. — Ты.
— Я?
— Ты.
— Да ну, — ответил Немо, — ты смеешься.
— Я говорю совершенно серьезно. Ты — Никто.
— Ммм, — сказал Немо. — И это поможет нам, потому что…
Клинити вмешалась:
— Он не готов, Шмурфеус.
— Должен быть готов. Иного выхода нет. Таких совпадений не бывает. Мы столкнулись с препятствием, которое может одолеть лишь Никто. И Никто с нами.
— Ммм, — попытался встрять Немо.
— Но если он потерпит крах?
— Значит, он — не Никто.
— Погодите, — громко сказал Немо. — Ты говоришь, что я — не Никто.
— Я не говорю, что ты не Никто, — ответил Шмурфеус. — Никто такого не говорит.
— Никто не говорит, что я не не Никто? — попытался уточнить Немо. — Или никто не говорит, что Никто — это не