– Как на этих гигантских каменных пирамидах создавалось водное тело? Ведь вода течет! – пролепетал я растерянно.
Но… был, как говорится, еще не вечер. Я еще не понимал, что существует «каменная жизнь», которой подвластно столь много, столь много, о чем мы и не догадываемся. И не зря, конечно же, пирамиды сделаны из камня… в том числе и те, которые создавали водное тело.
А в тот момент я всего лишь тупо повертел головой и сказал сам себе:
– Не понимаю! Не понимаю, и все тут!
Я устало откинулся на стуле и постарался думать о плотном теле человека.
Несколько слов о плотном теле человека
Только я начал думать о плотном теле человека, как раздался телефонный звонок.
– Иван Кузьмич слушает! – привычно ответил я.
– Это глазная клиника? – раздался старческий женский голос.
– Да, – тоже старческим голосом ответил я.
– С кем я говорю?
– С вахтером. Иваном Кузьмичом меня кличут.
– Мне бы с Мулдашевым поговорить!
– Я вместо него!
– Вахтер?!
– Да.
– Странно как-то!
– А что странного? – ответил я важно, стараясь не терять старческий тембр голоса. – Если человек от природы умный, толковый, да еще и азами медицины владеет, то почему бы ему в директорском кресле не посидеть и на ночные звонки не поотвечать, давая советы. Вы ведь, дорогуша, ночью звоните, когда Мулдашев уже дрыхнет.
– Чего делает?
– Дрыхнет, то есть спит.
– А-а.
– А откуда вы сами-то, дорогуша, звоните?
– Из Владивостока я. Утро у нас, – ответила старушка.
– С добрым утром вас, дорогуша! Какие у вас проблемы-то возникли поутру?
– Да не поутру они возникли, а по жизни. Слепну я, короче говоря, от старческой болезни глаз!
– Катаракта, что ли?
– Да нет, катаракты у меня не нашли, сказали, что старческая деградация у меня, – скорбно произнес старческий голос.
– Деградация вас самой? – нагло спросил я.
– Да нет, сетчатки.
– Тогда будет называться не «деградация», а «дегенерация», – попра-вил я.
– Во-во! Запамятовала я это слово.
– Деградация – это означает то, что вы свихнулись, а дегенерация – это то, что сетчатка у вас гниет.
– Я не свихнулась, нет, а вот сетчатка у меня на самом деле гниет. Не чувствуете что ли, что я не свихнулась?
– Чувствую.
– Слава тебе, господи!
– Ну и хорошо.
– А у вас операции на дег… дегенерацию сетчатки делаются?
– Конечно. Каждый день делаются, – сказал абсолютную правду я.
– Ну и какие результаты?
– Очень хорошие, – правдиво ответил я. – Почти во всех случаях удается остановить наступление слепоты, а во многих случаях – повысить зрение.
– И это при деградации?
– Личности что ли?
– Да нет, сетчатки.
– Дегенерации, а не деградации.
– Ой, никак это слово запомнить не могу!
– Запомните! А то по-дурацки слышится.
– Хорошо.
– Только вот одно последствие такой операции на глазах имеется. Очень серьезное последствие, но… приятное последствие, – хитро заметил я.
– Какое последствие? – удивился старческий голос из Владивостока.
– Во время этой операции, как рассказывал мне профессор Мулдашев, такой «Аллоплант» применяется, который не просто зрение стимулирует, но и… чо-то другое.
– А чо это «чо-то»? – повеселел старушечий голос из Владивостока.
– Вы правильно догадались, – сказал я, – «Аллоплант» этот не просто молодость зрения поднимает, но и поднимает молодость… того самого органа.
– А у меня же его нет!
– Половые органы есть у всех.
– А-а.
– Короче говоря, – продолжал я, – при таком заболевании, как у вас, получается только так – и зрение поднять, и секс поднять. Другого пути нет!
– Вы шутите?
– Я никогда не шучу. Я истину, которую сам на себе проверил, глаголю.
– Вы, значит… как вас?
– Иван Кузьмич.
– Вы, значит, Иван Кузьмич, сами такую операцию на себе испытывали?
– Нет, не испытывал, потому что сетчатка у меня нормальная и, как говорится, не…
– Не гниет?
– Да.
– А что же вы испытывали на себе?
– Такой же «Аллоплант» мне в район низа позвоночника вводили для того, чтобы сексуальность мою повысить.
– А для чего вам это было нужно, Иван Кузьмич? Вам ведь, наверное, извините, немало уже лет.
– Для интересу.
– А-а. И, извините, что же получилось, Иван Кузьмич?
– А плохо получилось… извините, вас как зовут?
– Анастасией Никифоровной.
– Так вот, Анастасия Никифоровна, плохо все получилось.
– Что плохого-то?
– На молодых потянуло, Анастасия Никифоровна, а не на бабушек моего возраста.
– А на бабушек совсем, что ли, нет?
– Совсем.
– Ну и как с молодыми-то, Иван Кузьмич?
– Ой, тяжело.
– Почему?
– А дело в том, Анастасия Никифоровна, что поношенность моего облика подводит, и, когда к молодухе-то подходишь и глазками ее через старческие очки начинаешь сверлить, то она, чаще всего, говорит: «Охренел что ли, старый хрыч?!» Не воспринимают меня, короче говоря, как сексуального партнера. Но я способ один придумал.
– Какой?
– А я заранее стимулированный «Аллоплантом» свой орган поднимаю, целую в щеку молодуху со словами «Здравствуй, дочь моя!», а сам тихонько об нее соприкосновение произвожу.
– Ну и как?
– Чаще всего о том, что у меня что-то в кармане лежит, думают.
– Неужели не понимают?
– Анастасия Никифоровна, посмотрев на меня, понять это трудно.
– Да вообще-то.
– Но иногда чуют, что… не фонарик в кармане лежит.
– И что тогда?
– А тогда говорят одно из двух: или «Старый конь борозды не портит» или «Эх! Где мужики-то?!». Я, честно говоря, слегка оскорбляюсь, когда про «старого коня» говорят, а вот «Где мужики-то?!» воспринимаю легко.
– Понятно это. А как успехи-то?
– Каждый настоящий мужчина секрет должен уметь хранить.
– Понятно это. Решусь я, скорее всего, на такую операцию, ой, решусь! А со старушками не пробовали?
– Пока еще нет, – ответил я важно. – Тренирую я себя, чтобы на старушек молодым взглядом смотреть. Ой, сколько усилий на это уходит!
– Как думаете, Иван Кузьмич, а если я на операцию со своим стариком приеду?
– Да и без старика можно.
– Правда?!
Положив трубку, я начал думать о плотном теле человека. Но ничего интересного, так сказать, не надумал. Все дети в школе проходят анатомию человека и знают, что у человека существуют такие органы, как рука, нога, печень, желудок, глаза, уши, нос, рот и другие. А наиболее способные ученики даже знают, что у человека есть селезенка и простата.
Медицинская сестра – излюбленный объект для женитьбы
Женщины видят плотное тело человека несколько в ином обличии, чем мужчины. Они рассматривают почему-то не столько противоположный пол, а приглядываются больше к своим сородичам по женскому полу. Чем хуже выглядит подруга, тем приятнее. Удовольствие от ее ранних морщин получают такое, что все на этом свете окрашивается в розовый цвет и даже летать, вроде как, хочется. Поэтому выражение «Старость – не радость» можно, наверное, перефразировать в выражение: «Старость подруг – радость». А выражение «И на старуху бывает проруха» вообще непонятно, потому что мало кто понимает, что такое проруха.
Я думал, думал о плотном теле, но решил всякие там истории о путешествии какой-то, например, микробной клетки в плотном теле туриста Васи не описывать, – все и так хорошо известно. Любой студент медицинского института хорошо это знает и… даже фельдшер. А медсестры вообще являются популяризаторами медицинской науки о плотном теле человека, поскольку они являются излюбленным объектом для женитьбы: есть о чем поговорить (о здоровье!) и медицинская помощь на дому существует без угрюмого взгляда участкового врача; весело так таблетки глотаются, а от этого веселья на душе светлее становится, что само по себе здоровья прибавляет.
Э. М.: В нашем центре работают преимущественно красивые медсестры. Это мы делаем специально, чтобы веселить прозревающих пациентов, да и для того, чтобы перед иностранцами похваляться российской красотой. Наши медсестры успешно выходят замуж. Правда, в последние годы они часто приговаривают: «Где настоящие мужики! Поголубели, что ли, все?!»
Скажу лишь, дорогой читатель, что, на мой взгляд, плотное тело человека является, с одной стороны, ведущим телом, с другой стороны – самым неведущим. Как это понять? Самым ведущим из четырех тел плотное тело является потому, что именно на него выведено наше сознание: мы и представления не имеем, что у нас в организме работает водное тело – очень мощное и важное тело, мы и представления не имеем, что в нашем организме работает мощнейшее эфирное тело, и, наконец, мы и представления не имеем, что внутри нас живет загадочное тело Времени. Мы лишь разглядываем морщинки друг у друга на плотном теле, да и все. А делаем мы это потому, что так решил Бог – видеть и осознавать только плотное тело, да и все; а то головушка закружится, да так закружится, что все четверным казаться будет. Трудно жить-то в четверном мире! Хотя… хотя интересно это – докопаться до загадки наших тел и медицину новую создать, в три раза более сложную, чем та, которую мы имеем сейчас и которая лечит модные болезни поддельными лекарствами.
Бог решил так, что мы можем видеть и осознавать только плотное тело
Но тем не менее мы должны признать, что, наверное, Бог определил принцип – высшие тела опекают низшее, тот принцип, который лежит в основе извечного божественного постулата о том, что человек есть самопрогрессирующее начало и что ему, человеку, нужно осваивать новые и новые территории Жизни… например, плотную жизнь, которая… если не будет освоена Богом… будет освоена Дьяволом – извечным противником и… стимулятором Бога. Вот и заботятся три более высоких тела: тело Времени, тело Эфира и тело Воды – о более примитивном плотном теле, у которого даже пока еще нет Единого Генетического Мозга, а все гены разбросаны там и сям и имеют единение лишь через тело Воды – более высокое тело.