В книге воспоминаний «Кронштадт и Питер в 1917 году» Ф.Ф. Раскольников писал: «Равновесие толпы было нарушено. Всюду казался притаившийся враг. Одни продолжали идти по мостовой, другие перешли на тротуар. Винтовки уже не покоились мирно на левом плече, а были взяты наизготовку. Когда у открытых окон или на балконах появлялись группы людей, то туда тотчас же наводилось несколько дул с недвусмысленным приказанием “закрыть окна”. Буржуазно-обывательские квартиранты Литейного спешили убраться внутрь своих помещений и торопливо запирали двери и окна. Взволнованность и нервная настороженность массы не миновали даже тогда, когда мы свернули на тихую Фурштадтскую улицу. И здесь кронштадтцы продолжали требовать от любопытных, пачками высыпавших к окнам, тех же гарантий против нового нала-дения». Если верить Раскольникову, то матросы-демонстранты шли по Петрограду, как по вражескому городу, держа наготове винтовки и ожидая нападения в любую минуту.
До Таврического дворца матросы дошли уже без всякого порядка «озлобленной, нервной толпой». Таврический дворец сразу же был фактически взят кронштадтцами в осаду, а вышедший к ним с призывами к выдержке «крестьянский министр» эсер В.М. Чернов был тут же арестован и едва не убит. Пытавшихся заступиться за министра членов ВЦИК били ногами.
При этом собравшаяся толпа никем не управлялась. Большевики, нагнав такое количество людей, просто не справились с их управлением. Организовать толпу пытался Троцкий, который кричал: «Товарищи кронштадтцы, краса и гордость русской революции!» Однако ситуация уже вышла из-под контроля, и его никто не слушал. Не смогли что-то реальное сделать и воинственные анархисты.
Появившемуся Л.Д. Троцкому каким-то образом удалось убедить матросов отпустить В.М. Чернова. Позднее очевидцы будут утверждать, что в те минуты Троцкий легко «мог бы стать во главе кронштадтцев и в пять минут, при их полном восторге, ликвидировать ВЦИК...»
Но долго оставаться в центре внимания матросов Троцкому и его ближайшему единомышленнику мичману Ф.Ф. Раскольникову не удалось. Появлением социалистов возмутились кронштадтские анархисты, которые призывали кронштадтцев идти освобождать находившегося в тюрьме популярного матроса-анархиста А.Г. Железнякова и громить редакции буржуазных газет. После этого матросская толпа начала дробиться. Часть матросов двинулась к «Крестам» освобождать Железнякова, часть осталась у Таврического дворца, часть вообще разошлась по центру Петрограда в поисках выпивки и легкой поживы. Вскоре матросы, во главе с анархистами, ворвались в тюрьму «Кресты», где освободили десяток своих сторонников, а заодно выпустили на свободу и несколько сотен уголовников, как «близких по духу». Те из матросов, кто предпочел заняться грабежами, позднее хвалились, что только за полдня успели ограбить в Петрограде до трехсот «буржуев».
Узнав по телефону о бесчинствах матросов в Таврическом дворце и в городе, командующий войсками военного округа генерал Половцов решил, что пора переходить к активным действиям.
Вскоре к Таврическому дворцу бьш подтянут верный правительству лейб-гвардии Волынский полк. Начались переговоры. Демонстранты выделили делегатов для переговоров с ВЦИКом. Рабочие требовали, чтобы ВЦИК немедленно взял всю власть в свои руки. Лидеры меньшевиков и эсеров пообещали через две недели созвать новый Всероссийский съезд Советов и передать всю власть ему.
Препирательства закончились несколькими холостыми орудийными выстрелами. Этого оказалось достаточно, чтобы вся огромная толпа бросилась бежать в разные стороны. Матросы тоже не стали исключением. Большая часть из них, собравшись у своих плавсредств, решила, что на этом их революционная миссия в Петрограде закончена и пора возвращаться обратно в Кронштадт. Но покинули столицу далеко не все.
В книге воспоминаний «Кронштадт и Питер в 1917 году» Ф.Ф. Раскольников писал: «Наши оппоненты недоумевали: как это можно вернуться в Кронштадт, не утвердив в Петрограде советскую власть. Возражали исключительно анархисты и беспартийные».
Еще с июня 1917 года популярность у матросов начали быстро набирать анархисты. Уже в первый день июльского путча отряд вооруженных анархистов в количестве 50 человек (большую часть которых составляли матросы) во главе с секретарем Федерации петроградских анархистов И.С. Блейхманом занял помещение редакции газеты «Русская воля», поставив у ворот караулы и пулемет. При этом редактор газеты И.С. Блейхман заявил, что отряд будет занимать помещение редакции до тех пор, пока «представители социалистических партий не выскажутся о дальнейшей судьбе этого предприятия». Анархисты отпечатали в типографии воззвание к рабочим Петрограда, в котором заявили, что «решили вернуть народу его достояние и поэтому конфисковали типографию “Русской воли” для нужд социализма, анархии и революции». Министр юстиции Временного правительства П.Н. Переверзев отдал приказ об их аресте. Во главе с командиром Петроградского военного округа генерал-лейтенантом П.А. Половцовым к типографии были посланы войска. На переговоры с анархистами приехали члены Исполкома Петроградского Совета Гоц, Анисимов, Каменев. В результате переговоров анархисты согласились освободить помещение и сдать оружие, если им будет обеспечена личная неприкосновенность. После этого анархисты покинули редакцию газеты.
В ответ на эту провокацию Временное правительство решило выселить анархистов с дачи бывшего генерала Дурново (на Выборгской набережной), где они организовали свою штаб-квартиру. При этом власти не учли, что помимо анархистов дачу занимали различные рабочие организации. К тому же сад при даче являлся местом отдыха населения Выборгской стороны, поэтому первая попытка выселить анархистов с дачи была встречена в штыки рабочими района. 8 июня забастовали 28 заводов с 15 тысячами рабочих. Политическая ситуация в Петрограде накалилась до предела.
Воспользовавшись сложившейся ситуацией в своих интересах, анархисты 9 июня организовали на даче Дурново конференцию представителей 95 заводов и воинских частей. 10 июня анархистский «Временный революционный комитет» сумел привлечь на свои совещания делегатов уже от 150 заводов и воинских частей. Не сумев провести самостоятельно демонстрацию, анархисты Выборгской стороны приняли участие в 500-тысячной демонстрации, состоявшейся в столице и прошедшей в основном под большевистскими лозунгами. В колонне населения Выборгской стороны анархисты несли свое традиционное черное знамя с надписью «Смерть тиранам!» К тому же в период проведения демонстрации группа анархистов во главе с Блейхманом, Асиным и Жуком ворвались в тюрьму «Кресты» и освободил из тюрьмы семь арестованных анархистов. После этого Временное правительство перешло к решительным действиям.
На дачу Дурново прибыл министр юстиции Временного правительства П.Н. Переверзев и командующий Петроградским военным округом генерал П.А. Половцов, в сопровождении сотни казаков, батальона пехоты и броневика с требованием о выдаче освобожденных из тюрьмы. Среди окруженных на даче Дурново анархистов оказался известный на Балтике матрос-анархист А.Г. Железняков с отрядом матросов, дожидаясь утреннего катера в Кронштадт. После получения отказа о сдаче дача была взята штурмом. Один из анархистов (вор-рецидивист Ленин) был убит, а 59 человек (в том числе и все матросы) были арестованы. Из воспоминаний очевидца: «Один из солдат приоткрыл дверь в комнату, где находились Железняков и Ленин, и, просунув в образовавшееся отверстие винтовку, стал требовать сдачи. Железняков схватил одной рукой дуло винтовки, а другой начал бросать через дверь бомбы, которые, однако, не разрывались. Железняков, схватившись за дуло винтовки, потянул ее к себе. Случился выстрел. Пуля попала в Ленина, который упал, убитый наповал... Фотографии с трупа Ленина производят гнетущее впечатление. На спине имеется татуировка такого циничного свойства, что криминалисты говорят о полной вероятности того, что убитый долго жил в среде уголовных преступников». Естественно, что не все из их числа были анархистами. Действия министра юстиции Временного правительства вызвали в Петрограде и его пригородах серию акций протеста и демонстраций. В результате этого спустя всего два дня дача Дурново снова была занята анархистами. Теперь ее охранял довольно большой отряд матросов, вооруженных не только стрелковым оружием, но и пулеметами. Что касается убитого уголовника-анархиста Ленина, то матросы-кронштадтцы устроили «борцу за идею» помпезные похороны с красными флагами, оркестрами и пламенными речами. Питерские рабочие поддержали «мучеников дачи Дурново» забастовками.
Бросавшего бомбы в казаков А.Г. Железнякова арестовали и осудили на четырнадцать лет каторжных работ. Но на каторгу Железняков не пошел. Просидев месяца полтора в тюрьме, он бежал оттуда вместе с товарищем по заключению. Побег был совершен средь бела дня с неслыханной дерзостью. Петроградские газеты взахлеб писали об этом. Пока А.Г. Железнякова разыскивали по всем углам столицы, он перебрался в недосягаемый для Временного правительства Кронштадт, достал себе подложные документы на имя матроса Викторского с корабля «Нарова» и отправился к соратникам-анархистам в Гельсингфорс. В те дни на Балтике не было человека популярнее, чем бомбист-анархист Железняков, тут же прозванный матросами Железняком.
Анархисты вообще были героями дня. Своей храбростью и бесшабашностью теперь именно они завоевывали все больше матросских сердец, что вызывало праведное негодование их конкурентов. На фоне противостояния с правительством росло и противостояние революционных партий в борьбе за авторитет среди матросов. Можно с полным основанием говорить, что именно действия анархистов и находившихся под их влиянием солдат и матросов Петроградского гарнизона и Кронштадта в июльские дни 1917 года стали первой попыткой революционных сил захватить власть в городе, свергнув Временное правительство.
Несколько утихомирив анархистов, правительство взялось и за большевиков, которые, как мы уже знаем, к этому времени захватили под свою резиденцию дворец балерины Кшесинской. Однако выгнать большевиков из апартаментов знаменитой балерины не удалось, они там засели намертво. Выбить можно было только штурмом, но на него у правительства сил в столице не имелось. Одновременно кто-то распустил слух, что Временное правительство якобы вызывает с фронта 20 тысяч казаков для наведения порядка в столице. Этим воспользовались матросы-анархисты, которые бросились к «пулеметчикам» с криком, что казаки идут в Питер, для того, чтобы заставить «пулеметчиков» ехать на фронт. «Пулеметчикам» такая перспектива не улыбалась, и они заволновались. Буквально на следующий день анархисты уже фактически контролировали пулеметный полк. В данном случае большевики оказались не на высоте, так как конкретные призывы анархистов пришлись солдатам по душе больше, чем теоретические рассуждения с солдатами о будущей земле и мире.