Сразу же после окончания 2-го съезда Центробалт начал целенаправленную подготовку к вооруженному восстанию. На кораблях были созданы боевые взводы и роты, приняты неотложные меры по обеспечению оружием и боеприпасами, были избраны комиссары из надежных, проверенных матросов.
12 октября П.Е. Дыбенко с трибуны Северного областного съезда Советов заявил: «Все силы и средства Балтийского флота—в распоряжении съезда. В любой момент флот по вашему зову готов к выступлению».
Вскоре после 2-го съезда моряков прошли выборы в Учредительное собрание. Разумеется, что Центробалт принимал самое активное участие в этой важной политической кампании.
Гельсингфорсский комитет РСДРП(б) выдвинул в Учредительное собрание от Балтийского флота В.И. Ленина и П.Е. Дыбенко. Матросы Балтики поддержали обе кандидатуры, которые и были внесены в большевистский список № 2. За список большевистской партии проголосовало свыше 80 % избирателей Балтийско-флотского избирательного округа.
Начиная с 15 октября 1917 года, Центробалт в ускоренном темпе занялся подготовкой матросов Балтийского флота к вооруженному восстанию, к свержению Временного правительства и к захвату власти в стране большевизированными Советами. Так как в Гельсингфорсе и в Кронштадте власть и так принадлежала матросам, свергать правительство уже изначально предполагалось в столице. Но в Петрограде сил у Центробалта было не так много — Гвардейский и 2-й Балтийский экипажи. Для противодействия верным правительству гарнизону и войскам, которые правительство могло подтянуть к Петрограду, этого было явно недостаточно. Выход был один—перебросить в Петроград необходимое количество матросов. При этом переброска их из Кронштадта была предпочтительнее, так как тот находился значительно ближе к столице, чем Гельсингфорс. Однако решено было готовить отряды все же в обеих военноморских базах.
Подготовка матросов включала политическую и психологическую обработку, обеспечение их стрелковым вооружением, боеприпасами и питанием, а также решение других многочисленных проблем, которые неизбежно возникают при перемещении больших воинских масс из одного пункта в другой. Были прекращены отпуска матросов-большевиков. На каждом корабле, в каждой части в срочном порядке началась организация боевых отрядов, во главе отрядов назначались надежные, проверенные командиры и комиссары. Ответственность за формирование, укомплектование и подготовку отрядов возлагалась на судовые комитеты. В частности, председатель военного отдела Центробалта Н.Ф. Измайлов был откомандирован в Петроград, в Морской Генеральный штаб, для получения оружия. Сделано это было под легендой обеспечения десантных отрядов матросов Балтийского флота, которых мы якобы отправляли на Або-Оландские острова, в связи с готовящимся немецким нападением. Неизвестно, поверили ли в Морском Генеральном штабе, Измайлову или просто сделали вид, что поверили, но распоряжение об отпуске оружия было получено. В своих воспоминаниях Н. Измайлов пишет, что начальник МГШ граф Капнист заявил ему: «Наконец-то Центробалт взялся за здоровое дело — за защиту Родины, а то все время Временное правительство клеймило Центробалт позором и обвиняло весь Балтийский флот в измене и предательстве». Авантюра матроса Измайлова полностью удалась, и он получил три тысячи винтовок, пять тысяч гранат, полный комплект боезапаса (патроны) и сто револьверов системы «Кольт». Все это оружие было привезено в Гельсингфорс и сдано на яхту «Полярная звезда», где размещался тогда Центробалт. Матросам десантных отрядов были розданы винтовки, а комиссарам и членам Центробалта — револьверы. Тогда же для того, чтобы быстро реагировать на быстро менявшуюся обстановку и лучше подготовиться к вооруженному восстанию, Центробалт утвердил тройку с неограниченными полномочиями: П.Е. Дыбенко, Н.Ф. Измайлов и Ф.С. Аверочкин. Кандидатуры предлагал В.А. Антонов-Овсеенко. Пока комиссары Центробалта готовили корабли и команды для похода в Петроград и участия в государственном перевороте, Дыбенко требовал от идущих на кораблях заготавливать красные полотнища с надписью «Вся власть Советам».
Демонстративным выражением особого доверия к балтийским морякам стало решение ЦК РСДРП(б) от 29 сентября 1917 года о выдвижении В.И. Ленина кандидатом в депутаты в Учредительное собрание по Балтийскому избирательному округу. Образованная Центробалтом избирательная комиссия зарегистрировала кандидатами в депутаты от большевиков В.И. Ленина и П.Е. Дыбенко. Матросы и солдаты активно включились в избирательную кампанию.
Глава одиннадцатаяЧЕРНОМОРСКИЙ ФЛОТ. В КИЛЬВАТЕРЕ БАЛТИЙЦЕВ
Неудачная попытка июльского государственного переворота в Петрограде и последовавшие за этим гонения на партию большевиков в первые дни после переворота сказались на положении РСДРП(б) в Севастополе. Июльские выступления большевиков в Петрограде не получили поддержки в Севастополе, партии и местные органы управления почти все признали это «ударом в спину революции».
16 июля прошли выборы в Севастопольскую городскую думу. Накануне же эсеры отметили день своей партии. Севастопольские эсеры организовали праздник на широкую ногу. По бухте прошли катера со знаменами, лозунгами и оркестром. Затем были устроены манифестация по центру города и массовый митинг на Историческом бульваре. Вечером в театрах, кинематографах и в парках были устроены концерты и митинги. Неудивительно, что после такого шоу эсеры получили 56 мест из 71, далеко обойдя всех конкурентов. Так, меньшевики «взяли» всего 15 мест, кадеты и украинские эсеры — по 3 места, а большевики и прочие — всего по одному. В Совете военных и рабочих депутатов из 245 человек было только 11 большевиков. Поэтому, как и прежде, заметной роли на Черноморском флоте большевики не играли. Из воспоминаний матроса-черноморца Г. Матвеева: «Чего греха таить — весной 1917 г. севастопольцы, в своем большинстве, еще очень плохо разбирались в политике. Бывало, начнется митинг. Вылезет на трибуну кадет и вопит: “Война до победного конца”, “Без Дарданелл нам жить нельзя”, — хлопают ладонями. Кадета сменяет эсер или меньшевик, — “За революционную войну против кайзера!”, “Большевики — предатели” — тоже хлопают. Взойдет на трибуну большевик — “Война войне!”, “Вся власть Советам!”, “Мир хижинам, война дворцам” — и опять хлопают. Вот такой политической малограмотностью и пользовались меньшевики и эсеры. В своем большинстве мы тогда еще были в политическом отношении малограмотны».
Так, конце июня 1917 года, когда ЦК РСДРП(б) наконец-то зарегистрировала севастопольскую организацию, в ней числилось всего полсотни человек членов и сотня сочувствующих. И это на фоне 30 тысяч у эсеров и тысячи у меньшевиков! Эсеры с меньшевиками печатали свои газеты и активно влияли на все стороны жизни и Черноморского флота и Севастополя.
Когда до Севастополя дошли подробности июльских событий в Петрограде, первыми бурно отреагировали на это матросы, до полусмерти избив своего коллегу большевика Михайлова и несколько других агитаторов, пытавшихся призывать их к одностороннему выходу России из войны с Германией. Были попытки матросов расправиться и с членом городского комитета РСДРП(б) А.И. Кали-чем. 10 июля толпа матросов, подстрекаемая лидерами конкурентов (эсерами и меньшевиками), вообще разгромила клуб организации РСДРП(б). Большевик С.Г. Сапронов впоследствии вспоминал: «Мы приняли меры предосторожности: удалили через черный ход штатских членов комитета, сдали им кассу, печать, бланки для партбилетов, книгу учета членов партии. Лекцию читал Куценко, когда банда хулиганов ворвалась в зал, стала ломать скамьи, рвать и жечь наши плакаты. Членов комитета вывели на балкон, начали бомбардировать вопросами: за что мы стоим? чего хотим, как относимся к войне? На балконе появился лидер эсеров доктор (так у Сапронова) Бируля, когда он говорил, ему аплодировали, а нам не давали сказать». В конце концов севастопольские большевики были вынуждены спасаться бегством от разъяренных матросов и прятаться на явочных квартирах.
В начале июля А.Ф. Керенский из Петербурга разразился в адрес черноморцев очередным приказом:«.. .Действия матросов и их выборных собраний совершенно недопустимыми и разрушающими боевую мощь флота, в высшей степени в настоящее время необходимую, но по ходатайству вновь назначенного Командующего Черноморским флотом, считаю возможным, в виду выраженного командами Черноморского флота сожаления о допущении в их среде беспорядков, прекратить следствие об упомянутых делах без каких-либо взысканий в отношении виновных...»
Но на приказы Керенского уже никто не обращал внимания. 7 июля команда крейсера «Память Меркурия» демонстративно отказалась выполнять приказы командира корабля, 29 июля так же поступила команда эсминца «Поспешный». Робкая попытка контрадмирала В.К. Лукина восстановить власть командиров провалилась. Победа осталась за матросами.
9 июля в Севастополе было проведено делегатское собрание Черноморского флота. На собрании безраздельно доминировали эсеры с меньшевиками. Большевикам же на нем не дали даже говорить и не подпустили к трибуне. Делегатское собрание постановило признать объективным расследование, проведенное комиссией Временного правительства по «делу генерал-майора Петрова» и ряду других дел. На этом же собрании представители Временного правительства сделали сообщение о начавшемся наступлении на фронте, после чего делегаты приняли резолюцию о поддержке Временного правительства.
Собрание констатировало, что среди рабочих, матросов и солдат Севастопольского гарнизона преобладают оборонческие настроения. Подавляющее большинство черноморских матросов считало, что война после Февральской революции продолжается по необходимости, для защиты государства и новых революционных завоеваний.
14 июля был издан приказ о введении в армии смертной казни, который, вполне ожидаемо, вызвал очень бурную негативную реакцию на флоте. Надо ли говорить, что данный приказ, применительно к Черноморскому флоту, никто исполнять не собирался.