Сергей смотрел на фотографии. У него начала немного кружиться голова…
– Ну что, я звоню Наташке? – снова спросила Ольга.
– Подожди, я еще не дал своего согласия…
Глава 19Авторитет
Станислав проснулся за несколько минут за подъема. Он лежал молча, уставившись в потолок. Уже прошла неделя, как он находится в следственном изоляторе «Матросская Тишина».
Повернув голову, он посмотрел на сокамерника Зайцева, который похрапывал во сне. «Вот чудище убогое, – подумал Станислав, – как он мне надоел! Все шпионит… Вчера целый вечер пытался узнать, есть ли у меня «дорога», связь с волей. Ему якобы нужно что-то передать. Да понятно, что это за постанова! И часто в оперчасть его вызывают, все на меня, наверное, стучит. Нет, пора с ним завязывать!»
Вскоре дверь камеры открылась, и конвоир громко сказал:
– Камера, подъем! Приготовиться к проверке!
«Так, сегодня Мишка дежурит, – подумал Станислав, – значит, у Сергея выходной. Сегодня связи не будет. Жалко… Ну ничего, займусь привычными делами».
Он встал с койки, заправил ее. Зайцев тоже вскочил. Они пошли умываться.
Вскоре в камеру вошел офицер, дежуривший по корпусу, за ним – Мишка. Построив немногочисленных обитателей камеры, он дождался, пока они назовут свои фамилии и номера статей, и молча закрыл дверь.
– Какой сегодня день? – первым заговорил Зайцев.
– Четверг.
– О, банный день! Нормально, помоемся, отдохнем… Что сегодня будет по ящику?
Зайцев бесцеремонно взял газету и стал читать телепрограмму. Затем подошел к телевизору и включил его. Это еще больше завело Станислава.
– Послушай, – сказал он резко, – ты чего включаешь телевизор? Я тебе разрешение давал?
– Да ладно, что ты выступаешь? – миролюбиво ответил Зайцев. – А что еще делать? Музыку послушаем…
– Может, у меня голова болит, мне не до музыки с утра!
– Ну, новости послушаем, погоду узнаем…
– Выключи его немедленно! Я тебе команды включать его не давал!
Зайцев нехотя выключил телевизор. Затем, буркнув что-то себе под нос, сел на свою койку.
«Нет, – подумал Станислав, – надо с ним кончать. Но что придумать? Нужен какой-то повод. Если его избить – а это проще простого, – меня в карцер перебросят, а то и в пресс-хату. Еще неизвестно, что будет дальше, может, на общак переведут… Но надо же придумать, как от этого хмыря избавиться!»
Вскоре наступило время завтрака. Станислав отказался от него, поев своей еды из холодильника, взял термос, насыпал в чашку дорогой кофе и, залив из термоса горячей водой, стал медленно пить кофе.
Тут он перехватил завистливый взгляд Зайцева. Станислав специально в последнее время относился к сокамернику жестко, чтобы тот почувствовал это и попросился в другую камеру. Нечего ему тут жиреть, думал Станислав, а то пристроился к халявным харчам! Был бы нормальным мужиком, вопросов бы не было. А то ведь наверняка стукач – так ему подсказывала интуиция.
Дверь камеры открылась. На пороге стоял тот же Мишка, рядом с ним – женщина, одетая в темно-зеленый халат. Сзади нее стояла тележка на колесиках с кучей книг и журналов.
– Библиотека! Кто хочет взять книги? Пожалуйста, выбирайте! – сказала женщина.
Зайцев первым оказался возле тележки.
– Есть детективчик какой-нибудь? – спросил он.
– Есть. Пожалуйста, выбирайте!
Зайцев стал перебирать книги. Станислав тоже подошел к тележке и начал просматривать литературу. В основном тут были женские детективы.
– Одни бабские романы! А авторов-мужчин – типа «Классика бандитского романа» – что-нибудь есть? – спросил Курдюмов.
– Ну как же, есть, – женщина показала книги.
– А что-то философское есть?
– И такое есть. Пожалуйста! – Библиотекарь протянула несколько книг.
– Вот это я возьму, – сказал Станислав. – Запишите на меня!
Вскоре дверь закрылась.
Прошло еще некоторое время. Пролистав книгу и не получив от этого никакого удовольствия, Станислав отложил ее в сторону. Тут дверь снова открылась, и Мишка прокричал:
– Камера, готовиться к бане!
Минут через двадцать их повели в баню.
Тюремная баня – это громко сказано. Никакой бани нет. Есть обычная помывочная, представляющая собой помещение из нескольких душевых кабинок, разделенных между собой перегородками, обложенными белым кафелем. Правда, в стороне стояла дорогая импортная душевая кабинка. Говорили, что тут сидел кто-то из мэрии, по экономическим преступлениям – приписки или хищения, – вот он и поставил изолятору кабинку. Но подключить ее еще не успели, поэтому она и стояла одиноко в стороне.
Скоро появился еще один надзиратель. Видимо, он отвечал за помывочный процесс. По его форме Станислав понял, что это офицер, медработник.
– Ну что, граждане заключенные, – проговорил офицер, – у нас в изоляторе произошли изменения, и я хочу довести эти изменения до вашего сведения. Есть спортзал, можно ходить в баню почаще. Правда, все это не безвозмездно…
– Это интересно, – сказал Станислав. – А что за спортзал?
– Небольшое помещение. Там снаряды есть… Короче, если у вас есть деньги на счету…
– Есть, – сказал Станислав. Он сразу попросил, чтобы ему перевели по безналичному расчету определенную сумму денег, на которые можно покупать товары в тюремном магазине и тратить их на другие нужды.
– Вы можете ходить чаще в баню и пользоваться спортзалом, – сказал офицер. – Ну что, записывать вас?
– Да, запишите. Меня и Зайцева запишите в спортзал на завтра, – добавил Курдюмов.
– Хорошо, – сказал офицер. – А вот расценки, – он протянул Станиславу листок. Но тот даже не взглянул на цифры, скомкал его и бросил в мусорное ведро. Какие-то копейки для него!
Мужчина поднял брови, как бы говоря – о, какие крутые постояльцы у нас сидят, – и вышел.
Остался один Мишка, который стоял без дела.
– Ну что ты стоишь? – усмехнулся Станислав. – Спинку нам хочешь потереть?
Мишка сплюнул:
– Вот еще!
– А что, Серега Терентьев выходной сегодня? – спросил Станислав.
– Да, выходной. Завтра будет Серега, – ответил Мишка, выходя и закрывая за собой дверь.
Зайцев тем временем разделся и встал под душ, насвистывая какую-то песенку. Все, подумал Станислав, он меня достал! Наверное, наступает такой период, когда человек уже просто не может смотреть на своего сокамерника. Надо что-то придумывать. И тут Станислав понял, что оптимальный вариант решить эту проблему – именно сейчас.
Он подошел к Зайцеву и, ничего не говоря, сильно ударил его несколько раз.
– Ты чего? За что? – закричал тот.
Но Станислав уже бил его ногами и приговаривал:
– Ты что это, пидор, мне предлагаешь? Думаешь, если мы с тобой сидим в одной камере, то я Маша-Даша? – Он продолжал пинать его.
– Ты что? У меня и мыслей таких не было! – кричал Зайцев.
Открылась дверь, и в помывочную вбежали Мишка и еще несколько конвоиров. Они смотрели на происходящее вытаращенными глазами.
– Этот пидор предлагал мне интимные услуги! – сказал Станислав.
Зайцев поднимался с пола.
– Ничего я не предлагал! – проговорил он.
– Да ладно, – Станислав снова замахнулся на него. – Знаем мы – пидор ты гнилой! – Он стал быстро одеваться, давая понять, что баня для него закончена. Вроде бы побил он Зайцева не сильно, и это может сойти ему с рук…
После бани Курдюмова не повели в камеру, а направили сразу к заму по оперработе.
Подполковник строго посмотрел на Станислава и спросил:
– Ты что это, Курдюмов, себе позволяешь? Зачем ты сокамерника избил, драку затеял?
– А зачем он мне гнусные предложения делал? – ответил Станислав. – Я что ему, педрило?
– А что, он прямо так и стал тебе предлагать?
– Да, прямо так. Я ему и ответил. Вы же знаете тюремные законы, как тут на это смотрят!
– Странно, – сказал зам. по оперработе, – на Зайцева вроде это не похоже…
– Я не знаю, похоже или не похоже… Может быть, он меня обнаженным увидел, и у него такое желание возникло. Но, начальник, я его особо сильно не бил. Ты же знаешь, как я мог его поколотить!
– Понятно, – кивнул головой подполковник. – Как я понимаю, вам теперь вместе оставаться нельзя.
– Да уж, не хотелось бы оставаться с этим голубым! – раздраженно проговорил Станислав. – Так что давай, начальник, переводи либо меня, либо его в другую камеру.
– А если мы переведем тебя в другой изолятор, в камеру общего режима, где человек сто или сто двадцать сидят? Как ты на это посмотришь?
– Да без проблем! – Курдюмов специально ответил так, чтобы показать, что ничего не боится. На самом деле он боялся именно этого – перевода в общую камеру.
Подполковник посмотрел на него.
– Ну что же, пиши!
– Что писать? – непонимающе спросил Станислав.
– Пиши заявление, что в связи с невозможностью нахождения в камере с заключенным Зайцевым Сергеем Михайловичем прошу перевести меня в другую камеру.
Станислав задумался.
– А что мне писать-то? Почему я должен переводиться из-за этого хмыря? Пусть он пишет и переводится. А меня эта камера вполне устраивает. Я ничего писать не буду! – Станислав отодвинул в сторону листок бумаги с ручкой и опустил руки.
– Ладно, иди пока в камеру! Мы решим, что с тобой делать! – сказал зам. по оперработе.
Станислав вернулся в камеру. Зайцева там уже не было, как и его вещей. «Что же, интересно, будет дальше? – подумал Станислав. – В карцер меня направят или в общак переведут? Нет уж, лучше в карцер. Общак для меня – конец…»
Глава 20Адвокат
Виталий Козырев проснулся от телефонного звонка. Он машинально стал искать рукой лежащий на тумбочке мобильник. Поднеся его к уху, сказал: «Алло!» Но мобильник был выключен. «Значит, – понял адвокат, – звонит Наташа по второму аппарату». Уже вторую неделю он пользовался отдельным мобильным телефоном для связи с Наташей. Этот мобильник позволял ему вести разговоры, которые не прослушивались. Он уже знал, что, помимо слежки, у него установлена и прослушка. Об этом ему сказали ребята, которые неделю назад поставили видеонаблюдение в его квартире. Они сказали, что «жучков» пока нет, но прослушка стоит, это точно. И стоит она на городском телефоне.