Ресторанчик был уже пуст. Через стекло было видно, что верхний свет погашен, горело только несколько настольных ламп. Народу внутри не было. Входную дверь Виталику открыл сам хозяин. Значит, весь персонал уже отпущен домой. И машин рядом не было, кроме лупоглазого «мерса» армянина.
Игорь поглядывал на часы. Было уже без четверти двенадцать. Сколько же разговаривать можно? С другой стороны, если бы Виталик хотел убить хозяина ресторана, то сделал бы это сразу и вернулся. А если его долго нет, значит, на самом деле о чем-то говорят. Конечно, вряд ли он будет его «валить» – уж времени сколько, и электрички, наверное, уже не ходят…
Неожиданно впереди его «десятки» остановилась милицейская машина. Из автомобиля вышли двое милиционеров. Один из них подошел к Игорю, поднеся руку к козырьку фуражки, представился и сказал:
– Добрый вечер! Предъявите, пожалуйста, документы!
– А в чем дело, командир? – спросил Игорь. – Я что-то нарушил?
– Нет, ничего не нарушили. Просто вы тут стоите… Кого-то ждете?
– Нет, так остановился, жду телефонного звонка.
– Документы мне свои покажите, пожалуйста!
– Документы на машину? – уточнил Игорь.
– На машину и свои тоже.
Игорь достал техпаспорт и права и протянул старшему лейтенанту. Тот внимательно посмотрел на документы, словно сравнивая фотографию с оригиналом.
– Все в порядке. Так что ты тут делаешь? – снова повторил свой вопрос милиционер.
– Я же сказал – жду звонка телефонного. Подруга должна позвонить, я не знаю, куда дальше ехать.
– А может, все-таки кого-то ждешь? Может, кто в кафе зашел?
– Да ничего я не знаю, – заволновался Игорь.
– Давай-ка посмотрим, что у тебя в багажнике!
Игорь вышел из машины и подошел к багажнику. Слава богу, ничего компрометирующего в багажнике не было. Он открыл дверцу.
– В футбол, что ли, играешь? – спросил милиционер, увидев футбольный мяч и спортивную форму.
– Да, играю.
– Оружия, наркотиков не возишь?
– Нет, командир, ничего нет.
– Ладно, – старший лейтенант протянул ему документы и неожиданно обратился к нему по фамилии, подчеркнув этим, что он запомнил его данные, – господин Игорь Веревкин, жди дальше!
Вернувшись к милицейской машине, старший лейтенант стал о чем-то говорить со своим напарником, показывая рукой в сторону кафешки. Потом, постояв немного, словно решая, войти в кафе или нет, оба милиционера уселись в машину и уехали.
Первая мысль Игоря была – почему они тут оказались, случайно или нет? Может быть, армяшка заказал ментов, чтобы они его охраняли. Или все же они случайно проезжали мимо. Плохо, что они фамилию запомнили. Ладно, Виталик выйдет, все нормально будет. Если, конечно, армяшка жив останется…
Минуты через две дверь открылась, появился Виталик. Он не спеша подошел к машине, огляделся по сторонам, но, словно что-то вспомнив, вернулся обратно. Игорь увидел, как в кафе погас свет. Виталик вышел из двери, закрыл дверь ключом и, размахнувшись, отбросил ключ в сторону. Игорь понял, что Виталик все же «завалил» хозяина кафе и закрыл дверь, чтобы не привлечь внимания.
Виталик подошел к машине и совершенно спокойно произнес:
– Ну, теперь поехали на вокзал!
Игорь завел машину и направился в сторону вокзала.
– А почему ты движок заглушил? – спросил Виталик. – Я же сказал тебе не глушить.
– Да так само получилось…
– А может, кто приходил, интересовался тобой? – неожиданно произнес Виталик.
«Вдруг он в окно ментов видел?» – подумал Игорь.
– Нет, – покачал он головой, – никто не интересовался.
– Ну, смотри, парень! Все чисто было?
– Да, все в порядке.
– И запомни: мы тут с тобой не были, и меня ты не знаешь. Все понял?
Теперь Игорю стало ясно, что Виталик выполнял заказ Владимира Николаевича по устранению армяшки. «Ну, попал ты, парень, в историю!» – обреченно подумал он.
Проводив Виталика, он вернулся домой, уселся в кресло и задумался. Он попал в неприятную ситуацию. Если он скажет или кто-то узнает, что его проверяли сотрудники милиции, то он будет лишним свидетелем. Фактически он будет приговорен. И тот же Виталик или кто-то другой тут же уберет его. Следовательно, он не должен никому ничего говорить. А если старший лейтенант запомнил его фамилию? Он же называл его по имени и фамилии? Значит, завтра-послезавтра его вычислят и придут к нему. А что делать? В бега податься? Денег мало. И сколько он так продержится? Где будет прятаться?
Глава 11СИЗО. Карцер
Вскоре Игорь оказался в маленьком помещении размером метр семьдесят на два метра. Это был карцер. Никакой кровати там, естественно, не было, только маленькое железное «очко». Вверху – та же тусклая лампочка. В помещении было холоднее и сырее, чем в камере.
Игоря бросили на пол. «Ну вот я и в карцере, – подумал он, закрывая глаза. – Но тут хоть Рашида нет!»
С большим трудом он дополз до стены, положил на холодный камень голову и закрыл глаза. Хоть поспать можно будет спокойно!
Игорь проснулся через какое-то время. В карцере горел такой же свет. Стены камеры были покрыты мелкими круглыми камешками – так называемая «шуба», нанесенная специально, чтобы нельзя было ничего написать. Игорю рассказали об этом еще на «сборке». Он подошел к раковине, открыл кран и стал жадно пить. После этого он снова уселся у стены.
Игорь просидел неизвестно сколько времени, так как не мог определить, когда день и когда ночь. Он понимал, что тут питание положено один раз в день. Паек был более скудным – вместо чая давали просто воду, к ней кусок хлеба. Сахара не было.
Через какое-то время открылась дверь, заглянул конвоир и крикнул:
– Веревкин, на выход!
Игорь медленно встал. Конвоир, взглянув на него, проговорил:
– Пойди умойся! – Он кинул Игорю серое полотенце.
Игорь подошел к умывальнику и тщательно умылся. Кровяные подтеки практически исчезли.
Вскоре они прошли несколько коридоров и вышли на лестницу. Потом стали подниматься на шестой этаж. Наконец они попали в коридор. Там горел яркий свет, двери были обиты кожзаменителем. Висели таблички с надписями «Хозяйственная часть», «Спецчасть», «Оперативники», «Заместитель по оперативной части».
Подойдя к двери с табличкой «Заместитель по режиму», конвоир скомандовал:
– Стоять!
После этого он приоткрыл дверь и спросил:
– Разрешите, товарищ майор? Заключенный Веревкин доставлен.
– Свободен, – ответил майор, сидящий за столом, пристально глядя на Игоря.
Игорь медленно подошел к столу. Майор показал ему на стул.
– Садитесь, Веревкин! Я – заместитель начальника учреждения по режиму, Владимир Петрович Рожков. Ну, расскажи мне, Игорь Петрович, за что ты избил Рашида Нурмалиева?
Игорь пожал плечами:
– Так получилось…
– Не слышу ответа. За что ты его избил?
– А за что меня в камеру смертников поместили сразу после «сборки», в качестве пресса?
Майор, подняв брови, открыл папку – скорее всего, это было дело Игоря – и начал перелистывать страницы.
– Да, действительно, тебя неправильно поместили в камеру смертников. Тебя должны были поместить в общую камеру.
– Вы сейчас делаете удивленный вид, – спросил Игорь, – или действительно искренне удивляетесь тому, что произошло?
– Честно говоря, я впервые увидел, что ты оказался в камере смертников. Почему тебя туда направили? Я обязательно разберусь, мы эту ситуацию исправим.
– Каким образом? Вы меня выпустите?
– Выпустить тебя я не могу. Следователь тебя арестовывал по решению суда, они и будут тебя выпускать. А вот общую камеру я тебе гарантирую. Конечно, после того, как ты отбудешь наказание в карцере.
– И сколько мне в карцере светит?
– Вообще за такие дела у нас дают десять суток. Но учитывая то, что ты действительно безосновательно попал в камеру смертников, так сказать, к контингенту особого порядка, то посидишь еще два дня, и мы переведем тебя в общую камеру. По-моему, это справедливо.
Игорь почувствовал, что майор на самом деле был справедливым человеком. Он снова неопределенно пожал плечами. Майор тем временем опять стал листать дело. Он перевернул страницу с фотографией, анкету, заполненную в следственном изоляторе, отпечатки пальцев, какие-то страницы с записями. Наконец Игорь увидел листок с постановлением суда о его аресте и бланки допросов. Неожиданно майор поднял голову и сказал:
– Оказывается, ты по серьезным статьям проходишь! Здесь у тебя обвинение в соучастии в убийстве, потом подозрение, что может быть предъявлено обвинение по бандитизму, по оружию…
Игорь понял, что оперативники его не обманывали.
– Так что я тебе не завидую, – продолжал майор. Закрыв папку, он посмотрел на Игоря и проговорил: – Ты знаешь, погорячился я насчет общей камеры… Придется тебя на малом спецу подержать.
– А что это такое?
– Малонаселенные камеры. По некоторым причинам тебе нельзя находиться в общей камере.
– Почему же?
– Неважно, почему. Мы не обязаны перед тобой отчитываться. Ладно, парень, особо не борзей, – майор встал из-за стола и нажал на кнопку. Когда в кабинете появился конвоир, майор приказал увести Игоря.
Игорь вернулся в карцер. Оставшиеся два дня пребывания там он запомнил надолго. Это был кошмар. Он не умывался, был лишен возможности чистить зубы, находился в сыром холодном помещении. Он начал сильно кашлять, уже стал бояться, что когда его выведут на свет, он может ослепнуть.
Но наконец все это закончилось. В карцер вошел конвоир и приказал двигаться на выход.
Игорь вышел в коридор.
– Все, теперь в новую хату пойдешь, – сказал конвоир.
Стали подниматься выше и выше. Наконец они оказались в небольшом отсеке, где также было много решетчатых дверей. Открывая одну за другой, конвоир провел его почти до конца коридора. Тут Игоря принимал уже новый корпусной. Опять записав данные Игоря в журнал, он повел его к камере.
Когда дверь открылась, Игорь увидел, что камера была немногим больше предыдущей – метров четырнадцать. Внутри стояли две двухъярусные кровати – одна справа и одна слева. Посередине камеры стоял небольшой столик, за которым сидел невысокий парень без рубашки, так как в камере было жарко. И самое главное – был дневной свет. Небольшое зарешеченное окно находилось напротив двери. В него ярко светило солнце, пробиваясь внутрь через железные прутья. Позже Игорь узнал, что прутья эти называются «реснички», которые не дают возможность смотреть на волю.