Мама
Готель выбежала из кладовой, захлопнув за собой дверь и забыв запереть её. Она побежала вверх по лестнице так быстро, как только могла. Но прежде чем она добралась до спальни своих сестёр, она наткнулась на Люсинду, которая спускалась вниз, чтобы найти её.
– О, Готель, мне так жаль, – по лицу Люсинды текли слёзы. Она взяла Готель за руку и повела её в комнату Хейзел и Примроуз, где их уже ждали Руби и Марта с мокрыми лицами. Они оплакивали её сестёр.
– Что случилось? – вскричала Готель, но она и сама видела, что произошло. Её сёстры умерли. Они умерли, пока она размышляла в склепе. Они умерли, потому что она слишком долго бездействовала.
– Нам очень жаль, Готель. Люсинда как раз отправилась за тобой! – пробормотала Марта, плача.
– Так что произошло? – снова задала вопрос Готель, подбегая к постели сестёр.
– Я даже не знаю! Они просто внезапно перестали дышать! – сказала Марта, убитая горем.
– Якоб! Якоб! – закричала Готель. Она подбежала к камину и потянула за рычаг звонка, чтобы позвать кого-нибудь.
– Позволь мне пойти и найти его, – предложила Люсинда, выбегая из комнаты. – Я найду его, не беспокойся!
– Скажи ему, чтобы он привёл ещё кого-нибудь. Мы должны немедленно доставить моих сестёр в оранжерею!
Готель расхаживала по комнате, её сердце бешено колотилось. «Они не могут умереть! Они не могут умереть. О, пожалуйста, не дай им умереть. Это всё моя вина».
Руби и Марта подошли к Готель и обняли её, пытаясь успокоить:
– Тише, Готель, всё будет хорошо.
Вскоре в комнату ввалился Якоб со своими помощниками.
– Якоб! Доставь моих сестёр в оранжерею, скорее!
Все в комнате понимали, что это вряд ли сработает, но Якоб молча последовал приказу своей королевы. Слуги осторожно подхватили тела Примроуз и Хейзел на руки и понесли их вниз по лестнице в направлении оранжереи.
– Якоб, пожалуйста, будь осторожен! Не навреди им!
Готель и странные сёстры вышли из дома и направились следом через двор в оранжерею. Новое строение было не так велико, как прежнее, но со стеклянными окнами и раздвижным потолком, который при желании можно было открыть. И выглядело оно не менее великолепно. Скелеты остановились и посмотрели на свою королеву, словно вопрошая, куда им нужно доставить сестёр.
– Положите их туда, на землю, рядом с цветком! – приказала Готель.
– Я могу чем-нибудь помочь? – спросил Якоб после того, как скелеты выполнили приказ девушки.
– Нет, просто дай мне немного места, – ответила Готель.
Она вынула из кармана смятое письмо, которое в спешке сунула туда. Её руки тряслись, а голос дрожал, когда она произносила заклинание, оставленное ей матерью:
Солнца яркий луч,
Путь найди во мгле.
Я прошу, верни,
Что так желанно мне!
Раны исцели,
Жизни свет пролей!
Я прошу, верни,
Что так желанно мне,
Желанно мне!
Когда Готель произнесла эти слова, цветок засиял ярче, но на её сёстрах это никак не отразилось.
Солнца яркий луч,
Путь найди во мгле.
Я прошу, верни,
Что так желанно мне!
Раны исцели,
Жизни свет пролей!
Я прошу, верни,
Что так желанно мне,
Желанно мне!
Но ничего не произошло. Готель запаниковала. Она не знала, что ей делать.
– Мама сказала, что это сработает! Она написала, что это исцелит их!
– Я не думаю, что одного цветка достаточно, Готель, – предположил Якоб, выглядя совершенно беспомощным. Его сердце разрывалось от жалости к своей королеве.
– Давай скажем это вместе с тобой, Готель, может быть, наша магия поможет! – предложила Люсинда.
– О да! Пожалуйста!
Готель и странные сёстры снова произнесли заклинание, их голоса звучали лихорадочно и отчаянно:
Солнца яркий луч,
Путь найди во мгле.
Я прошу, верни,
Что так желанно мне!
Раны исцели,
Жизни свет пролей!
Я прошу, верни,
Что так желанно мне,
Желанно мне!
Ничего.
– Попробуем ещё раз! – прокричала Готель.
Люсинда посмотрела на своих сестёр, словно желая сказать, что их действия бесполезны. Но они повторили магические слова снова, на этот раз, собрав воедино всю свою силу и направив зов о помощи во многие королевства и за их пределы. Девушки надеялись, что другие ведьмы пошлют в ответ свою силу и помогут юной соплеменнице не потерять своих драгоценных сестёр.
Солнца яркий луч,
Путь найди во мгле.
Я прошу, верни,
Что так желанно мне!
Раны исцели,
Жизни свет пролей!
Я прошу, верни,
Что так желанно мне,
Желанно мне!
И тут внезапно тела Хейзел и Примроуз начали биться в конвульсиях. Их глаза на мгновение открылись и остановились на сестре.
– Пожалуйста, дай нам умереть! – прошептала Примроуз, прежде чем её глаза закатились, а тело яростно затряслось.
– Давайте ещё раз! – закричала Готель. – Мы должны спасти их!
Девушки снова произнесли заветные слова, в то время как тела сестёр Готель, содрогаясь, бились о пол оранжереи. Зрелище было ужасным, как будто какая-то невидимая сила трясла их без конца. Шли минуты, а несчастные больные продолжали биться в конвульсиях, заставляя Руби и Марту кричать от ужаса.
– Сёстры! Прекратите этот спектакль и помогите нам! – крикнула им Люсинда и попыталась подбодрить Готель взглядом. Но та видела, что девушка так же напугана, как и она сама.
– Ну же! Прочтём это снова, на этот раз используем всю нашу мощь! – закричала Люсинда.
Солнца яркий луч,
Путь найди во мгле.
Я прошу, верни,
Что так желанно мне!
Раны исцели,
Жизни свет пролей!
Я прошу, верни,
Что так желанно мне,
Желанно мне!
Хейзел и Примроуз пробормотали что-то неразборчивое, их тела дрогнули в последний раз, а затем замерли так внезапно, что это испугало ведьм.
– Это сработало? Сработало? – спросила Руби.
Готель хлопала сестёр по щекам, пытаясь привести их в чувство:
– Хейзел? Прим? Просыпайтесь! Ну же, Хейзел!
Готель билась в истерике. Она не могла перестать плакать. Девушка шлёпала сестёр всё сильнее и сильнее, пытаясь разбудить их, пока, наконец, Руби и Марта не оттащили её в сторону. Люсинда приблизила своё лицо к лицу Готель, чтобы ей было на чём сосредоточиться:
– Готель, посмотри на меня. Послушай. Они уже ушли. Мы ничего не можем сделать. Мы старались изо всех сил.
– Нет! Я не сдамся! – Готель поползла обратно к своим сёстрам, пытаясь добраться до их тел, но чужие сёстры крепко держали её в своих объятиях. Она издала ужасный гортанный вопль, который разбил все окна в оранжерее, осыпав девушек осколками стекла. Готель порезалась о стекло, пока ползла по земле, пытаясь добраться до своих сестёр. Люсинда закрыла ладонями глаза Готель, произнесла: «Усни!» – и погрузила девушку в глубокий сон без сновидений, временно защитивший её от боли. Люсинде было невыносимо видеть страдания Готель. Она даже представить себе не могла, что сейчас чувствует девушка. Больше всего Люсинда боялась потерять сестёр.
Её сердце разрывалось от жалости к Готель, Примроуз и Хейзел. «По крайней мере, Примроуз и Хейзел будут вместе за Гранью», – подумала она.
Готель осталась совершенно одна.
Глава XVIIIКонец сестринства
Готель спала почти вечность, как в сказке. Её сон не был проклятием, это было благословение, дарованное странными сёстрами, которых Якоб в суматохе отослал прочь после смерти Хейзел и Примроуз. Люсинда, Руби и Марта ушли без возражений, но перед этим они наложили на Готель ещё одно заклинание. Ещё один кусочек магии.
– Мы так сожалеем о твоей потере, маленькая ведьма, – сказали они ей, когда она спала.
– Мир тёмен, эгоистичен и жесток. Если он найдёт хоть малейший лучик солнца, то уничтожит его, – продолжила Люсинда. – Не просыпайся, пока твоё сердце не заживёт, – прошептала она на ухо Готель, целуя её в щёку. Затем она взяла за руки своих сестёр, и они покинули Мёртвый лес.
Якоб поблагодарил сестёр и пообещал позаботиться о своей королеве.
– Позови нас, если тебе что-нибудь будет нужно, Якоб, – проговорила Люсинда, когда они добрались до зарослей. Он дал понять, что сделает это, но не собирался выполнять своё обещание. – Мы оставили ворона, Якоб. Пожалуйста, пришли его, если Готель что-нибудь понадобится.
Якоб кивнул, глядя на то, как сёстры, словно призраки, пробираются сквозь заросли. От этого зрелища у него по спине пробежал холодок, о существовании которого он и не подозревал. Он с облегчением увидел, что сёстры-ведьмы ушли. Но вскоре его внимание переключилось на спящую Готель.
За все годы своей службы здесь он не мог припомнить случая, чтобы в Мёртвом лесу не было королевы. Его юная госпожа так и не приняла кровь матери, а даже если бы и приняла, она не смогла бы править, пока спит. У него не было другого выбора, кроме как стать её регентом.
Якоб построил величественные склепы для Хейзел и Примроуз с потрясающе красивыми плачущими ангелами, напоминающими Готель. Склепы со статуями ангелов находились слева от внутреннего двора. Они стояли по обе стороны обсаженной деревьями дорожки, ведущей в Город Мёртвых, – прямо на границе того места, где дремали легионы их прислужников... Он бы хотел похоронить юных ведьм в их собственном уголке Города, но знал, что земля там всё ещё пропитана магией Мани. При мысли об этом в его воображении всплывала ужасающая картина: Хейзел и Примроуз поднимаются из гробов, чтобы выполнить его приказ. Эта мысль приводила его в ужас. Якоба охватило беспокойство, что Готель в приступе горя может попытаться таким образом воскресить своих сестёр, когда проснётся. Поэтому он приказал своим приспешникам установить склепы на границе с Городом Мё