«Сказки пишутся не просто так», – подумала она.
Это поучительные истории. А миссис Тиддлботтом, может быть, и была стара, но отнюдь не была глупа. Она проводила большую часть своих дней, занимаясь выпечкой пирогов и пирожных. Кухня была переполнена ими, но женщина обнаружила, что выпечка успокаивает её нервы, ведь, в конце концов, она очень беспокоилась о Готель. Прошло гораздо больше недель, чем, по её мнению, необходимо на путешествие до королевства и обратно, а Готель всё ещё не появилась. Поэтому миссис Тиддлботтом испекла ещё больше пирогов и ещё больше пирожных и раздала их всем, кто согласился их взять.
И как раз в тот момент, когда миссис Тиддлботтом начала беспокоиться, что с её госпожой случилось что-то ужасное, в один из самых обычных дней объявилась Готель с ребёнком на руках.
– А это ещё кто? – удивилась миссис Тиддлботтом, глядя на прелестное маленькое создание в руках девушки.
– Это мой цветок, – сказала Готель. – Думаю, нам следует найти кого-то, кто будет заботиться о ребёнке, пока девочка не станет старше. – Она передала малышку миссис Тиддлботтом, как мешок с картошкой.
– Ваш цветок ужасно похож на ребенка...
– Мать этого ребёнка съела мой цветок.
– Вы хотите сказать, что это принцесса? Готель! О чём, во имя крыльев феи, вы думали, украв её?
– У меня не было выбора! Что ещё я должна была сделать? Армия её отца уничтожила моё королевство из-за растения, которое ей не принадлежало, и отдала его своей королеве, а та завещала его этому существу! Девочка – единственный оставшийся цветок! Если бы моя мать была жива, она бы уничтожила её родителей и всё их королевство! Им повезло, что я забрала только ребёнка!
– Я не знала об этом, Готель! Что же они сейчас чувствуют? Одно дело – забрать свой цветок обратно, но забрать их ребёнка... Я даже не знаю! – растерянно проговорила миссис Тиддлботтом.
– Малышка – мой цветок! Единственный в своем роде. Они уничтожили почти всё, что у меня было, и забрали мою единственную надежду когда-нибудь снова увидеть сестёр живыми! Не они здесь жертвы, миссис Ти, а я!
Готель видела, что миссис Тиддлботтом хотела спросить её, что та имела в виду, говоря о сёстрах, но вовремя сдержалась. Она, казалось, некоторое время обдумывала слова Готель, глядя на извивающуюся кроху в своих руках. Наконец она заговорила:
– А как нам её называть?
– Рапунцель, – сказала Готель, и, оставив старуху и ребёнка, спустилась в подвал, даже не оглянувшись.
– Ну что ж, – повернулась миссис Тиддлботтом к малышке. – Что же нам с тобой теперь делать? Мы не можем нанять какую-нибудь сплетницу-кормилицу, особенно теперь, когда точно известно, что тебя похитили из королевской семьи.
Со времени последнего визита злых сестёр и той «ситуации», как называла её миссис Тиддлботтом, Готель сделалась более замкнутой. Положение усугубилось ещё больше после того, как она принесла домой Рапунцель. Большую часть времени она проводила либо в подвале, либо в библиотеке. Раз в день она выскакивала на улицу, брала ребенка на руки, пела ему песенку, а потом мчалась обратно в подвал, где и проводила остаток дня.
С помощью своей сестры миссис Тиддлботтом нашла кормилицу для Рапунцель, которой они щедро платили, чтобы та молчала о ребёнке. Миссис Тиддлботтом сочинила историю о том, что одна из сестёр Готель родила ребёнка вне брака, и сказала, что в этом и состоит причина такой секретности. Миссис Тиддлботтом решила, что это была идеальная уловка. Она знала, что её сестра не сможет сохранить тайну и распространит её так широко, как только сможет. Сёстры Готель часто упоминались болтливыми языками в городке, как и сама девушка. Миссис Тиддлботтом позаботилась о том, чтобы её госпожа превратилась в своего рода святую, приняв на себя бремя сестры. Судя по всему, все в городке считали, что Готель была для ребёнка кем-то вроде феи-крёстной. Миссис Тиддлботтом позаботилась и о том, чтобы Готель хорошо заплатила миссис Пикл, кормилице, и пообещала ей место гувернантки, когда ребёнок подрастёт. Миссис Пикл была замечательной, и её с радостью приняли в доме, так как миссис Тиддлботтом как никогда нуждалась в помощи по хозяйству. Миссис Ти часто думала, что миссис Пикл была послана ей богами, чтобы помочь вырастить ребёнка. А миссис Пикл была счастлива, что у неё есть ребёнок и семья, о которой нужно заботиться, и место, которое можно назвать домом. Она заняла маленькую комнатку наверху и делила её с Рапунцель, чтобы всегда быть недалеко от малышки. Она следила за ней, как ястреб, и яростно защищала её. Кормилица никогда не говорила об этом, даже с миссис Тиддлботтом, но кухарка знала, что бедная миссис Пикл каким-то трагическим образом потеряла свою семью и теперь была счастлива иметь возможность занять своё время и заполнить пустоту в своём разбитом сердце.
И так продолжалось много лет, пока Рапунцель росла и крепла под присмотром этих любящих женщин. Миссис Тиддлботтом пичкала её лакомствами и осыпала поцелуями при каждом удобном случае, а миссис Пикл следила за её питанием, купанием и ежедневными прогулками по полям диких цветов, стараясь не отпускать слишком далеко от дома, иначе госпожа Готель начинала беспокоиться. И каждый день, как по часам, Готель приходила к девочке один раз перед сном, чтобы спеть ей песенку и расчесать волосы, а потом она возвращалась прямо в подвал, где проводила всю ночь.
Если бы не ребёнок, миссис Тиддлботтом, скорее всего, ушла бы из дома. Её хозяйка стала такой странной и была такой ненатуральной, когда говорила с малышкой, называя себя её матерью, напевая одну и ту же песню и никогда не зовя девочку по имени, всегда называя её исключительно «мой цветок». Всё это было слишком странно для миссис Тиддлботтом, слишком болезненно. Она не могла не думать о том, как чувствовали себя родители Рапунцель, как они, должно быть, скучали по своей маленькой девочке, но она не осмеливалась рассказать об этом Готель, которая с каждым годом всё больше походила на своих сестёр Руби, Марту и Люсинду.
Готель стала завивать волосы в локоны и красить лицо так же, как её сёстры в свой прошлый приезд. Казалось, таким странным способом она пыталась призвать сестёр, одеваясь так же, как они. Одна из форм симпатической магии. Когда Готель считала нужным поговорить с миссис Тиддлботтом, она всё время твердила о том, что однажды вернёт сестёр, и это не приносило женщине ничего, кроме смущения и досады. Но она решила держать свои мысли при себе и сосредоточить свою энергию на том, чтобы дать маленькой Рапунцель всю любовь и заботу, которых она заслуживала, потому что она, конечно же, не получала ласки от своей предполагаемой матери.
Миссис Тиддлботтом больше, чем когда-либо, чувствовала себя старухой, попавшей в сказку, и меньше всего ей хотелось оказаться повешенной на ржавом крюке в какой-нибудь проклятой комнате. Или в подвале.
Нет, так не пойдет, совсем не пойдет. Это не для миссис Тиддлботтом.
Глава XXVIУгощение для тройняшек
Годы летели с бешеной скоростью. Казалось, что только вчера госпожа Готель принесла малышку Рапунцель домой, но не успел никто опомниться, как миссис Тиддлботтом и миссис Пикл уже готовились к празднованию её восьмого дня рождения.
– Ты можешь поверить, что нашей маленькой девочке исполняется восемь лет? – спросила миссис Тиддлботтом.
Миссис Пикл деловито заворачивала подарки Рапунцель.
– Да, наш цветочек так быстро растёт! Я с трудом могу в это поверить! – сказала она, не заметив, что Готель только что вошла в кухню.
– Это мой цветок, Миссис Пи! Мой! И не забывайте об этом!
Миссис Пикл вздрогнула, боясь посмотреть Готель в глаза.
– Да, госпожа, – ответила она, не отрывая глаз от своего дела.
– А где же мой маленький цветок? – спросила Готель. Она выглядела не старше, чем тогда, когда они с миссис Тиддлботтом впервые встретились.
– Она в поле диких цветов, – сказала миссис Тиддлботтом, украшая праздничный торт Рапунцель. – Я попросила её не заходить на кухню, пока мы будем готовиться к её празднику.
– Ну что ж, может быть, вы захотите добавить ещё один слой на этот торт, миссис Ти. Вы же знаете, как мои сёстры любят торт!
Миссис Тиддлботтом вздохнула.
– Вы не возражаете, если я приглашу сестёр отпраздновать день рождения моей дочери, миссис Тиддлботтом? – спросила Готель с фальшивой улыбкой и певучей интонацией в голосе.
– Нет, госпожа Готель. Конечно, нет.
– Очень хорошо, – произнесла она, выходя из комнаты и оставляя женщин в благоговейном страхе.
– Ты видела, во что она была одета? – спросила миссис Пикл, когда Готель вышла из комнаты.
– О, ещё бы. У меня и раньше сердце разрывалось, когда я видела, как она одевается, подражая своим ужасным сёстрам. А теперь меня это просто выводит из себя. Как она может приглашать их сюда после всего, что они с ней сделали? Вот так запросто! В этот дом, где живёт чистое юное создание! Малышка совсем не похожа на мать!
– Тсс! Не говори так громко! – сказала миссис Пикл, оглядываясь, чтобы посмотреть, нет ли поблизости Готель.
– А я её не боюсь! – воскликнула миссис Тиддлботтом, хлопнув ладонью по столу, отчего мука взметнулась и запорошила весь её фартук в цветочек.
– Совсем ни капли? А я боюсь! И, честно говоря, ещё больше я боюсь её сестёр! Судя по всему, что вы рассказали, они сущий кошмар.
– Именно так! – произнёс кто-то за открытым окном. – Мы порождение ночных кошмаров, и не забывайте об этом!
По телу женщин пробежал холодок, когда они увидели злых сестёр, зловеще глядящих на них через кухонное окно.
– Что это тут такое происходит? Мятеж? – спросила Люсинда, когда они с сёстрами вошли в кухню.
Сердце миссис Тиддлботтом едва не остановилось.
– Успокойся, старуха! Мы не хотим, чтобы ты упала в обморок, прежде чем закончишь делать этот прекрасный торт! – добавила ведьма.
– Нет, мы не можем этого допустить! – рассмеялась Руби. – Это было бы ужасно!