– Не вмешивай в это дело моих сестёр!
– А ты держи подальше свой гнилой язык от Цирцеи, – предупредила Люсинда. – Лучше посмотри на свой Цветочек. Похоже, она влюбляется, – добавила ведьма, прежде чем зеркало потемнело.
Готель услышала, как Флинн Райдер сказал, что собирается раздобыть ещё дров для их костра. Она подкралась к Рапунцель сзади и немного постояла, молча наблюдая за девушкой. Ей было интересно, чувствует ли Рапунцель, что её мать стоит там, как мрачный призрак в темноте. Она всегда чувствовала, когда рядом была её собственная мать.
– Ну, я думала, он никогда не уйдёт, – сказала Готель, напугав Рапунцель.
– Мама?
– Здравствуй, дорогая.
– Я-я-я не... как ты меня нашла?
– О, это было очень просто, правда. Я прислушалась к звуку полного и абсолютного предательства и последовала за ним.
Рапунцель вздохнула:
– Мама.
– Мы едем домой, Рапунцель. Сейчас же.
– Ты ничего не понимаешь. Я проделала это невероятное путешествие, я так много увидела и узнала. Я даже кое-кого встретила.
– Да, разыскиваемого вора. Я так горжусь тобой. Ну же, Рапунцель.
– Мама, пожалуйста! Я думаю... я думаю, что нравлюсь ему.
– Нравишься? Пожалуйста, Рапунцель, это безумие.
– Но, мама, я же...
– Вот почему тебе не следовало уезжать! Дорогая, все эти чувства, которые ты придумала, только доказывают, что ты слишком наивна, чтобы быть здесь. Почему ты ему нравишься? Да ладно тебе, правда! Посмотри на себя. Ты думаешь, что он впечатлен? Не будь дурочкой, пойдём с мамой. Мама...
– Нет! – закричала Рапунцель, наконец-то обретя голос рядом с матерью и набравшись смелости противостоять ей.
– Нет? О! Я знаю, как это бывает. Но Рапунцель всяко виднее, как лучше! Рапунцель теперь такая взрослая, такая умная леди. Рапунцель виднее, как лучше. Ладно, если ты так уверена в нём, отдай ему это! – сказала Готель, протягивая Рапунцель сумку с короной.
– Где ты её взяла...
Готель ничего ей не ответила. Она продолжала разглагольствовать:
– Вот почему он здесь! Не позволяй ему обмануть себя! Отдай ему корону. Он сразу сбежит, вот увидишь!
– Вот и отдам!
– Поверь мне, моя дорогая, – сказала Готель, щёлкнув пальцами. – Вот как быстро он от тебя уйдёт. Я не стану говорить, что предупреждала тебя об этом, нет! Рапунцель-то виднее, как лучше! Так что, если он такой хороший, пойди и проверь его!
– Мама, подожди!
– Если он тебя обманет, не приходи ко мне плакаться! Маме виднее, как лучше!
И Готель оставила свой Цветок наедине с её сомнениями и страхами. В одиночку гадать, не нужна ли Флинну Райдеру только корона.
– Да, мой маленький Цветочек. Отдай ему корону и узнай, каков он, – повторяла Готель, наблюдая издалека, как её девочка борется с сомнениями, раздумывая о том, что ей делать дальше.
На этот раз Рапунцель чувствовала, что мать прячется где-то неподалёку, но не видела ни её, ни разбойников, стоящих рядом.
– Терпение, ребятки. Всё хорошее достаётся тем, кто умеет ждать.
Глава XXXVНаконец она увидит летающие фонарики
В одном из своих многочисленных зеркал злые сёстры наблюдали, как Рапунцель впервые вошла в королевство Корона с его мощёнными булыжником дорожками, замысловатой аркой ворот и огромным сияющим замком, расположившимся на просторном зелёном склоне холма. Королевство было ярким, красивым местом, наполненным прекрасными пурпурными и синими цветами. И везде, куда бы ни посмотрела Рапунцель, были пурпурные знамёна, усыпанные золотыми солнцами. Тут были цветочные гирлянды и витрины, украшенные миленькими домиками. Это было самое красивое место, которое Рапунцель когда-либо видела. На одной из стен была великолепная фреска, возле которой маленькие девочки собирались, чтобы оставить подношения для потерянной принцессы. На фреске были изображены король с королевой и их кроха-дочь с золотыми волосами. Потерянная принцесса. Злые сёстры увидели, как Рапунцель прошла мимо прежде, чем они смогли помочь ей вспомнить. Но они создали заклинание, чтобы показать её связь с изображением. Сплели слова, как паутину, вовлекая её в свою историю – историю об украденном ребёнке, о принцессе, которую похитили из её настоящей семьи, о маленькой девочке, остававшейся без дома, пока вор не вернул её обратно. Глядя, как принцесса танцует на площади, они наполняли её сердце радостью и всепоглощающим чувством, что она дома. Она никогда ещё не чувствовала себя такой живой.
А потом пришло время – время увидеть летающие фонарики.
Всё началось с одного фонаря. Рапунцель не знала, почему её сердце наполнилось такой печалью, когда она увидела, как он плывет один, отражаясь в воде. Но затем королевство начало мерцать тысячами фонарей, и её сердце затопила та же радость, которую она испытала, когда увидела фреску королевской семьи.
– Я думаю, что она поняла, Люсинда.
– Я думаю, что в её сердце зародилось сомнение. Я думаю, она скоро догадается.
– Я счастлива, что мы подсказали королю и королеве идею зажигать фонари каждый год в её день рождения, – сказала Люсинда, наблюдая, как фонари поднимаются к небесам.
– Они всё время звали её. Как мы и надеялись, – проговорила Марта.
– Не думаете ли вы, что Цирцея может обвинить нас в том, что мы предали Готель? В том, что дали королю заклинание, чтобы его гвардейцы могли пробраться сквозь заросли? – спросила Руби.
– Мы сделали это, чтобы помочь Готель вы-браться из того ужасного места. Чтобы приблизить её к нам! Мы и понятия не имели, во что это выльется.. . Не берите в голову. Готель нам больше не сестра, – отмахнулась Люсинда.
– Смотри, мне кажется, Рапунцель догадывается. – Сёстры наблюдали, как юная принцесса испытывает за время своего путешествия больше радости, чем за всю свою жизнь.
– Она скоро всё узнает. Из искры вспыхнет пламя. Её мир изменился, – сказала Марта, улыбаясь принцессе, окружённой плавающими фонариками.
– Подождите! Что это? Что это за зелёный свет? – спросила Руби.
– Какой зелёный свет? – переспросила Люсинда. – Где?
– Посмотри в это зеркало. На берегу! Разбойники Готель! – Затем зеркала вдруг почернели.
– Что случилось? – Сёстры были в панике.
– Покажи нам девчонку! – закричала Люсинда, но все зеркала были холодными, неподвижными и жутко тёмными. – Ничего не понимаю! – пробормотала она, осмотрев все зеркала и увидев только черноту.
– Что не так с зеркалами? Почему они стали чёрными?
Затем в каждом зеркале появилось лицо. Оно было торжественным и полным гнева.
– Прекратите вмешиваться! – это была Цирцея.
– Мы же пытаемся помочь! – воскликнули злые сёстры. – Мы помогаем принцессе.
– Вы больше не будете ни во что вмешиваться. Вы меня поняли?
– Но...
– Если вы меня не послушаетесь, мои сёстры, мои матери, то это ничем хорошим не кончится.
– Но...
– Каждый раз, когда вы пытаетесь помочь, что-то идёт не так. Вы просто ходячий кошмар, неискоренимая угроза! Урсула умерла из-за вас! Малефисента умерла по вашей вине! Белоснежку вечно терзают кошмары, потому что вы мучили её в детстве! Вы уничтожаете всё, к чему прикасаетесь! А теперь, пожалуйста, прошу вас, остановитесь. Вы уже погубили одну жизнь в этой истории, и боюсь, её уже не спасти. Неужели вы действительно хотите испортить ещё одну?
– Но...
– Нет! Предоставь это мне! Если вы хотите когда-нибудь увидеть меня снова, то отступитесь.
Будьте уверены, что мы с феями всё уладим. Не вмешивайтесь!
– Что значит «мы с феями»? – спросила Люсинда.
– А теперь мне пора идти. Пожалуйста, ради себя и меня, не пытайтесь ещё во что-то вмешаться, – повторила Цирцея с абсолютно бесстрастным лицом.
– Ты вернёшь нам наши зеркала? – спросила Люсинда.
– История ещё не окончена. В конце вы получите свои зеркала обратно. – Цирцея вздохнула: – До свидания, матушки. – И зеркала почернели.
– Наша дочь предала нас. Она переметнулась к феям. Она повернулась к нам спиной! Как она смеет выдвигать нам условия? Пытается командовать нами! Мы создали её! Она жива, потому что мы вытащили её из бездны. Мы отдали ей лучшие части себя, и вот как она отплатила нам? – Люсинда пришла в ярость.
– Я ничего не понимаю! Мы ведь пытались помочь принцессе, – сказала Руби.
– А Цирцее всё равно! Теперь она подружка фей. Она больше не с нами. Она для нас мертва. Наш враг.
– Нет, Люсинда! Ты же не это имеешь в виду!
– Она думает, что мы уничтожаем всё, к чему прикасаемся? Она думает, что мы ходячий кошмар? Она же ничего не видела!
– Люсинда, нет! Мы не можем причинить вред Цирцее!
– Мы не станем причинять ей вред, моя дорогая. Ведь причинить ей боль – это всё равно что причинить боль самим себе, – сказала Люсинда, повторяя старые, как мир, слова, сказанные многими ведьмами, жившими до них.
– И что же ты собираешься делать?
– Мы уничтожим всё, что ей дорого. Заберём у неё тех, кто забивает ей голову ложью о нас. Тех, кто сам хочет забрать её у нас.
– Разве это не заставит её ненавидеть нас ещё больше?
– Нет, это только приблизит её к нам. Мы снова будем вместе с Цирцеей.
Глава XXXVIПредательство
Стоя на берегу, Готель ощущала ужасный холод. Что-то было не так. Её охватило ужасное чувство одиночества. Она не чувствовала себя такой одинокой с тех пор, как её сёстры умерли много жизней назад. Она решилась позвать злых сестёр, чтобы посмотреть, не прячутся ли они всё ещё в зеркалах, но что-то подсказывало ей, что их там нет. Готель не нужно было звать их понапрасну. Сёстры ушли, она это чувствовала.
«Они действительно ушли, они оставили меня в покое».
Она снова услышала слова матери, эхом раздавшиеся в её ушах: «Тебе суждено быть одной».
Готель вздохнула. Она ждала, когда негодяи сделают свое дело, ждала, когда Рапунцель будет нуждаться в ней, ждала, когда придёт время спасти её от ужасных людей и от молодого человека, который использовал и предал её. Готель устроила грандиозный спектакль. И всё это ради Рапунцель. Она была уверена, что эта уловка вернёт её Цветочек обратно, туда, где ей самое место.