Драка была короткой и жесткой, и вот уже юноша получает заветное приглашение в дом сына известнейшего промышленника и магната Саввы Яковлева для «продолжения столь замечательного знакомства и умеренного потребления во имя его». Отказать было решительно невозможно. Повторного приглашения можно было и не дождаться. Так что поехали, куда деваться.
Начинающиеся неприятности можно было предположить еще с порога, когда, вместо того чтобы постучать в дверь (открытую, надо сказать!), бравый вояка оглушительно шмальнул в нее из монструозного кремневого пистолета, почти скрывшись в клубах сгоревшего пороха! Забросив уже разряженную аркебузу обратно в салон пока еще своей «Панамеры», он вразвалочку двинулся ко входу, чьи ворота не преминули тут же распахнуться, пропуская очередного и, судя по шуму изнутри, далеко не первого гостя!
Матвей, конечно, не мог не признать, что обладавший мощным телосложением Волоконский со здоровенной дурой в руке смотрелся здорово. Отдельный шарм этой картине придавали мундир Кавалергардского полка и одухотворенное выражение почти детского (если не считать немного неровных бакенбард и намечающихся залысин) лица. Однако вид разбегающихся свидетелей намекал, что закончиться такие развлечения могут плохо! Впрочем, особым полкам полагались иные привилегии. И командиры оных частенько закрывали глаза на иные бесчинства.
– Савва, друг мой, – вскричал слегка помятый многодневным запоем и как минимум одной дракой князь, буквально бросаясь своему товарищу на шею. – Знакомься, этот достойный молодой человек со сбитыми кулаками и задумчивым взглядом – Матвей Александрович Воронцов – да-да, внук того самого! – а его обладающая тонким дипломатическим искусством спутница – Ольга Григорьевна Демидова. Прошу, как говорится, любить…
Матвею Савва не понравился сразу. Всего в нем было слишком: радушного выражения лоснящегося лица, сальности и лености в глазах, лишнего веса по бокам и в районе «буйка».
– Братан, я тебе отвечаю, она одному, как та курочка, яичко снесла, – тем временем на ухо продолжал представление гостей их новый друг. – Вот начисто снесла. Клянусь, я даже слышал хруст!
Тем временем пьянка в доме то ли только начиналась, то ли уже заканчивалась, но, скорее всего, перманентно продолжалась с разной степенью интенсивности.
Не успели Матвей и Ольга осмотреться среди «милых гостей» хозяина дома, напоминающего манерами постоянных резидентов славного острова Тортуга, как были приглашены на самый верх четырехэтажного особняка. На кухне уже кого-то били, а на первом – постреливали. Пока в потолок. Легкая волна жара, какую оставляет пролетевший поблизости огневик, догнала их уже на втором этаже.
Дом Саввы Яковлева. (Еще) День тридцать первый от прибытия Матвея в столицу Российской империи
Князь Волоконский был доволен. А то! Уж он-то точно знал, какое впечатление производит на неподготовленного человека атмосфера непрекращающегося вертепа в доме его друга Саввушки. Он лично приложил немало сил для поддержания старых традиций Кавалергардского полка, тщательно восстановленным по дневникам и запискам его предшественников.
– Русский офицер должен быть выбрит до синевы и слегка пьян! – гордо заявил он, кидая на Ольгу заинтересованные взгляды.
Девушка на людях из образа Снежной королевы выходить явно не собиралась.
– Тогда ты, кажется, что-то путаешь! – тоном, холода в котором вполне хватило бы, чтобы сковать льдом весь Финский залив, отметила девушка и, заметив непонимающий взгляд Волоконского, добавила: – Тебя, князь, я чаще вижу пьяным до синевы и слегка выбритым!
Савва, который на попытку обратиться к нему по отчеству лишь отмахнулся со словами «По имени зови!» (еще бы, зачем отчество, когда каждого потомка по мужской линии традиционно зовут Саввой), и князь расхохотались, а вот третий их закадычный дружок, Кирилл Лунин, лишь нахмурился, полоснув по гостям острым, словно бритва, взглядом.
«Интересный персонаж!» – мысленно отметил Воронцов. И хлебнуть ему довелось, о чем свидетельствовал длинный шрам на щеке от чьего-то острого ножа. Конечно, можно было бы предположить, что он просто неудачно побрился, однако выражение лица и привычка контролировать пространство оставляли этой версии не так много шансов.
– Не слишком, Матвей Александрович, вы и впечатлены? – слегка зло бросил он в сторону гостей. Кажется, парочка ему не слишком понравилась. Или только Воронцов?
– Слегка обескуражен, – признался Матвей. – Мне отрекомендовали вас как знатоков в вопросе борьбы со скукой и хандрой…
Короткий кивок в сторону Ольги, которая (умница какая!) только презрительно хмыкнула, поняв, какой именно реакции ждет от нее спутник.
– А я вижу, что за последние лет четыреста вы так и не продвинулись дальше алкогольных оргий. Традиции – это, конечно, хорошо, кто ж будет спорить, но разве за столетия вам ни разу не хотелось выйти за рамки чуть больше, чем спускать немцев с горок «на гузне»[8].
Савва потер руки, тихонько похихикивая, Лунин еще больше нахмурился, не совсем поняв последнее заявление, а вот Волоконский, махнув разом бокал шампанского, резко бросил:
– А чем тебе развлечения моего предка не нравятся?
О, это уже близко к вызову. Особенно в здешней среде. Ну, подготовился Матвей к «контролируемому конфликту», чего уж тут. Даже дневники князя Сергея Волоконского поднял, предка Владимира.
– Возможно, тогда верхом веселья и было выбивание салазок из-под катающихся с горки немцев да дрессировка псов на срывание шляп с прохожих по команде «Бонапарт!», так ведь сколько лет прошло, – спокойно заметил он. – Хотя не могу не отметить, что поселить двух медведей в будке для устрашения обывателей – мысль неплохая! Однако что вы, князь, ответите на вопрос своего предка «А что ты, потомок, сделал во славу Кавалергардского полка?», когда доведется с ним свести свидание в лучшем из миров?
Лунин и Волоконский нахмурились, а Савва с легким недоумением оглядывал поочередно всех участников беседы. Тишина стала давящей.
– Если вам атмосфера не по нраву, то, может, вам в библиотеке Саввушки комфортнее будет… Господа кавалергарды там появляются редко, так что никто не потревожит ваш покой!
А это уже прямой намек на то, что умничать в обществе «бравых вояк» – идея не слишком удачная.
– Есть у нас друг, что души не чает в древних фолиантах, – игнорируя издевку в голосе князя, ответил Матвей. – А слава вашей, Савва, библиотеки давно не дает ему покоя…
– Так приглашайте! – эмоционально воскликнул хозяин дома, стремясь погасить конфликт. – Пусть осмотрится. Я просто настаиваю, и прямо сейчас…
В итоге Кирилл таки приехал через полчаса, едва не выпрыгивая из собственных портков, а Ольга с Матвеем отправились инспектировать местные развлечения. Конечно, стрельба по мечущемуся прямо в зале петуху, «обнимашки» с медведем и даже традиционный для кавалергардов взлом женских купален, расположенных неподалеку, могли сойти за развлечения для скучающих мажоров, но… Может, и ошиблись михалковские аналитики, и нет среди этих придурков подстрекателей и спецов подрывной работы.
С другой стороны, для вдумчивой работы здесь поле непаханое. Попасть в Кавалергардский полк считалось большой удачей для титулованного отпрыска. И пусть за последние лет двести его бойцы не слишком проявили себя на поле брани (но и труса не праздновали, обычные трудяги войны), однако служба здесь по праву считалась отличной отправной точкой для будущей карьеры, местом заведения нужных знакомств. Интересно, что, начиная с Петра I, создавшего сие замечательное соединение, ни у кого из монархов не дошли руки разобраться с дисциплиной во внеслужебное время. Ведь шуточки кавалергардов были не всегда безобидны даже к гражданским. Нынешний же император так и вовсе отдал полк на откуп «Тройки» в качестве живца… Для некоторых лиц.
– А-а-а-а-а-а! – раздался в доме крик оставленного без внимания Кирилла.
– Бах! – прервал его выстрел из пистолета.
Ольга и Матвей единым порывом рванулись к залу, как раз успев увидеть, как тело их однокурсника хозяин дома совместно еще с парой добровольных помощников укладывал в невесть откуда появившийся прямо посреди дома черный лакированный гроб.
– Тварь! – выдохнул Матвей, придерживая Ольгу, уже готовую сделать что-то нехорошее с размахивающим огромным позолоченным «Пустынным Орлом» Саввой. – Ща разберемся!
Одним рывком сократив расстояние до шутника, Матвей ловко ударил в сгиб локтя, заламывая руку так, чтобы огромный иудейский пистолет уткнулся дулом прямо в подбородок Саввы. Небольшой перехват, и вот уже юноша контролирует спусковой крючок.
Гнусная ухмылка слетела с лица толстяка в тот же миг, но дернуться он не посмел.
– Что, тварь, лавры предков покоя не дают?! – прошипел Матвей, даже не думая стереть с лица оскал.
Хозяин дома замер. Это правильно! Злить не слишком доброго и очень резкого парня, уже завладевшего твоим пистолетом, мысль откровенно плохая.
– Рассказывай!
Молчание в ответ, но стоило лишь чуть сильнее вдавить ствол в подбородок, как «жертва» тут же заверещала:
– Это шутка, Матвей Алксндрвч, шутка-а-а-а-а!.. Он сказал, что собрался, а мы, ну, традиция…
Эту традицию юноша знал. Натолкнулся на описание в дневниках все того же Сергея Волоконского. Предок нынешнего Саввы, тоже Савва Яковлев, любил забавляться над уходящими домой гостями: наводил пистолет и требовал выпить из серебряного гроба, куда входила ровно одна бутылка шампанского (вон, кстати, и тара на специальной подставке стоит). Если гость после этого оставался на ногах, то хозяин дома лобызал его в обе щеки и отпускал с миром, а если нет, то слуги получали команду «подобрать убитого», после чего тело покоилось до утра в одной из гостевых комнат. Тоже в гробу, между прочим, специально для того установленном.
– А помер-то он помнишь, как? – нехорошо прищурился Матвей, еще сильнее вдавливая ствол в подбородок (вокруг только сейчас замелькали вспышки активируемых заклятий и поднимающихся щитов – плоховато у господ офицеров с подготовочкой!). – Помнишь, тварь, как помер?