Если задаться вопросом, кто меня хочет убить и почему, то самое простое объяснение состоит в том, что кто-то просто зачищает следы после неудачного эксперимента. Возможно, мне отводили на убийство Елисея фиксированное время, и потом я должен был умереть, возможно что-то ещё. Но в любом случае, я был уверен, это как-то связано. Соответственно, если с Фёдорычем по каким-то причинам не получится пообщаться, то надо будет попробовать выяснить что-то по поводу психушки.
Так же надо так или иначе закончить выяснение того, что мне заложили в голову. Уж очень не хочется снова испытать шок остановки сердца и дыхания.
Остальные вопросы были не менее интересными, но менее важными. Например, так и не выходил из головы Елисей. Почему я не смог его задушить, что за внешняя сила его охраняла? Это мои руки отказали или это у него невидимые доспехи? У него тоже суперспособности? Не знаю. Плюс меня не покидало ощущение, что в моём теле что-то есть живое. Какая-то хрень, которая им управляет на более глубоком уровне, чем я сам. Это вот тоже странно.
Ладно, это пока не очень важно. Есть ещё один важный вопрос: кому я могу сказать о том, что со мной всё в порядке? Если я скажу об этом семье, то они могут так или иначе показать или проболтаться, что я жив, после чего уже сами будут в опасности. Отпадает. Пусть страдают морально, но не физически. Тоже самое и в отношении всех моих друзей и знакомых. Мелькнула мысль спросить совета у тренера, он всегда казался человеком, который знает, что делать, в абсолютно любой ситуации. Но нет. Тренера в это втягивать не хотелось. Я всерьёз начал раздумывать пообщаться с отцом Елисея, прокурором. Но что я ему скажу? Я хотел убить вашего сына, не получилось, потом хотели убить меня, тоже не получилось, и в итоге семь трупов есть, а доказательств моим словам нет. Да, с такими железными аргументами только топиться. Итог какой? Такой, что пока я буду действовать один, максимально скрываясь, и буду пытаться получить больше информации.
Значит сейчас решаем три самых насущных вопроса: как сменить внешность, потом, как избавиться от машины, потом, где жить. Последний я слабо представляю, как решать. Ну, ладно. Разберёмся.
Я вышел из машины и отправился в направлении центральной улицы Верхних Битюгов. Примерно час поисков и на глаза попалась парикмахерская. Подстригся коротко, но аккуратно. Теперь одежда. В расположенном неподалёку торговом центре купил ветровку с капюшоном, пару лёгких кофт тоже с капюшоном, джинсы, спортивные штаны, ремень, кроссовки, носки, несколько трусов и футболок. Футболку и джинсы одел сразу. Все вещи покидал в обычный приличных размеров рюкзак. У него и размер был немаленький, и на каждый день носить сгодится. Внимания не привлекает. Также закупился разного рода мелочёвкой типа бритвы, зубной пасты, зубной щётки и так далее. На всякий случай взял новый телефон без симки. Стрёмно, конечно, ходить под камерами, но, с другой стороны, меня же не ФСБ ищет и не конкретно в Верхних Битюгах. Так что вряд ли я сильно себя рассекретил.
Уже начало смеркаться. Я вернулся к машине и сел на место водителя. Сейчас этот Мерседес мой самый ценный трофей, транспорт и крыша над головой. Скоро расстанемся, а пока он ещё мне послужит. До свидания, Верхние Битюги. Маугли пора в путь.
Пора-то пора, но куда именно, идей не было. Хотя только что не было, и вот уже появилась. Прикинув так и эдак, я решил, что затея нормальная.
Через два часа я подъехал к развалинам гипсового комбината. Полуразвалившиеся корпуса располагались за чертой города, но не очень далеко. Отсюда до центра мне пешком добираться часа полтора. Въезжать в город не пришлось, добрался по объездной трассе. В этих развалинах в детстве мы с друзьями играли в прятки и догонялки, тестировали всякие самодельные взрывпакеты и бомбочки, стреляли из рогаток по мишеням и по друг другу. Ну и, конечно, Маугли тут показывал самоучкам-паркуристам настоящий высший пилотаж в виде разного рода акробатических связок. Знакомое место и большую часть времени пустое. Особенно по ночам. Мама и папа были от меня сейчас всего в получасе ходьбы. Это немного давило на психику, но я усилием воли придушил все рефлексии. Немного попетляв, заехал в помещение старого цеха. Здоровая бетонная коробка, из которой давно вытащили всё нужное и ненужное. Оживляли её только граффити на стенах. Вышел из машины. Темноту немного раздвигал свет фар, но большая часть помещения оставалась непроглядно тёмной. Включил фонарик на телефоне и прошёлся по цеху. Пусто. Отлично.
То, что я задумал, было относительно рисковым мероприятием, но мне надо было оценить размах проблемы, в которую я вляпался. Не факт, что придуманное мной решение было оптимальным, скорее оно было немного отмороженным, но… Чего рассуждать, надо делать. Я плотно набил часть вещей в рюкзак, туго закрепил его на спине и пошёл выполнять подготовительную часть плана. Насчёт абсолютной пустоты цеха я погорячился. Около потолка навечно застыла кабина мостового крана. Добраться до неё неподготовленному человеку было практически невозможно, а для подготовленного достаточно рискованно. Лестница, по которой можно было подняться проржавела настолько, что практически рассыпалась. Лезть надо было по тем обломкам, что остались. И чтобы попасть в кабину, надо было повиснуть на балке и потом перебирая руками добраться до самой кабины. Для меня даже с рюкзаком на плечах это не было проблемой. Две минуты, и человеческий детёныш был на месте. Там я вытащил из рюкзака вещи. И полез обратно. Уложился за четыре ходки. Неплохая разминка получилась.
Вернулся к Мерседесу. Включил телефон водителя и Степана. Тут же высветились множество сообщений. Переписал себе около десяти номеров, с которых шли сообщения. Анализировать времени не было, я просто фотографировал на свой новый телефон все входящие сообщения и номера, с которых их высылали. Один номер оказался очень важным для меня. Контакт по имени «Сам» и содержание сообщений не оставляли сомнений в личности отправителя. От Анатолия Фёдоровича пришло всего несколько сообщений: «Что-то нашли?», «Синёв не отвечает. Вы где?», «Сизов, напиши результаты!». Степану Сам писал чаще, но тоже больше вопросы. В итоге дошло до истеричного «ты труп!» и почти сразу «Верни нож!». Интересно, они уверены, что на этом номере Степан, или подозревают, что я, Маугли, выжил и сейчас хожу с волшебным ножом и телефоном Степана? Вот и попробую проверить. Набрал ответ: «Мне нужны деньги. Пока подумай, сколько этот раритет стоит.»
После того как отправил сообщение, сразу начал поливать бензином уже второй Мерседес за день из найденной в багажнике канистры. Я прямо терминатор. И живую силу врага уничтожаю и материальную базу жгу. Не прошло и трёх минут, как пришло сообщение: «Почему?». Так, похоже всё-таки меня принимают за Степана. Вряд ли бы этот вопрос был задан Маугли. Значит Фёдорыч уверен, что переписывается со Степаном. Ну, отлично. Значит, разговор затягивать не будем. Подойдёт фраза блондина, которую тот сказал мне. Я быстро набрал и отправил: «Ничего личного, просто бизнес. Позже наберу. До связи.» Немного подождал, получил в ответ: «Ты пожалеешь.» Интересно, банальность – это всегда признак брутальности или просто мне такие попались? Отвечать не стал, а положил телефон на сиденье Мерседеса и чиркнул зажигалкой. После чего торопливо в пятый раз полез в кабину крана. Изначальна она была прозрачной, но неугомонные мастера стрит-арта добрались и до сюда и раскрасили до практически полной непрозрачности всю поверхность кабины, оставив не закрашенными только крохотные участки стекла. Я оттуда смотреть ещё мог, а снаружи меня было не разглядеть. Главное, не шуметь. Вместе с пакетами с едой и вещами там было достаточно тесно, но тем не менее можно было расположиться относительно комфортно, что я и постарался сделать. Теперь самое сложное. Я понятия не имею, сколько придётся здесь сидеть и насколько тихо. Но мне нужна была информация. Расчёт был на то, что рядом с местом преступления кто-то что-то скажет, что я могу использовать в дальнейшем, всё это я затеял, ради шанса получить хоть кусочек информации. Во всяком случае в фильмах главные герои то и дело обсуждают свои планы именно у места преступления – что преступники, что те, кто за ними гонится. Если бы преступник оставлял рядом с местом преступления звукозаписывающее устройство, он бы всегда был в курсе того, что думает следствие. Историй реальных преступлений я не знаю, опыта общения ни с оперативниками полиции, ни с преступниками у меня нет. Одна надежда на криминальный кинематограф, вдруг там хоть тень правды присутствует.
Пока делать было нечего, я стал листать фото переписок убитого мной водителя. Выяснил, что звали его Василий Сизов. Долго смотрел на послания от контакта «Любимая»: «Вася, ты когда домой?», «Вась, ты где?», «Меня просят остаться поработать, ты Василиску сможешь из садика забрать?», «Ты чего не отвечаешь?» потом хмурые или недовольные смайлики, потом снова несколько похожих вопросов разной степени беспокойства. Много звонков с этого же номера. Да, конечно, одно дело бежать и стрелять в человека, у которого тоже в руках пистолет, и совсем другое читать такие вот переписки и снова и снова прокручивать в голове выстрел в Васину голову. Мог ли я вызвать скорую? Мог. Стоило ли это делать? Нет. Смог бы я объяснить этой женщине или её дочери свою логику: «Понимаете, если бы я не убил вашего папу-мужа, то меня могли бы начать искать, могли бы взять мою семью в заложники. Я этого не хотел, поэтому пришлось его убить и сжечь. Он долго не мучился, я быстро его допросил и прострелил голову». Что-то мне поплохело от этой картины. Я играю в игру, в которой не я устанавливаю правила. Здесь победа не приносит никакого удовлетворения, здесь при всех раскладах кто-то страдает. Я за последние двое суток ни разу не решал проблему выбора между хорошим и плохим. Только между очень плохим и чуть менее плохим. Убить – плохо. Позволить убить себя – ещё хуже. Ну, если с моей точки зрения смотреть. Вот зачем всё это? Да, можно сдаться и позволить себя убить. Это всё закончит. Но ведь эти же люди продолжат играть в эту игру с кем-то ещё. Так что нет. Проигрывать я не намерен. Не то что бы им попалась зубастая жертва, но как минимум в отличной физической форме, имеющая странное Восприятие и безумную реакцию. Да и с соображалкой у меня всё нормально, просто опыта нет вообще. Но я учусь.