Маугли 2. В поисках выхода — страница 11 из 66

— Трёхсотлитровые в «Огороднике» — продолжил я. — Синие.

— КАК?! Как ты это делаешь?! — в полный голос заорала девушка. — Подожди, это реально было? Ты действительно убил кого-то на моих глазах?

— Да. И ты потом поехала покупать мешки, чтобы мы могли вывезти трупы и избавиться от них. Так и было. Но детали не скажу, сама вспомнишь. А что дальше было?

— Твою мать, — уже без особой экспрессии выругалась девушка. Я так думаю, она понемногу начала смиряться с тем, что не всё так просто. Лёд недоверия ещё не взломан, но уже треснул, ну, или подтаял. Тем временем девушка продолжила. — Я, в общем, тогда выбросила это из головы и снова спросила себя, почему ты плохой. В голову полезли всякие ругательства в твой адрес. Я стала их слушать, так как казалось, что их кто-то говорит. Оказалось, что это мой голос. Я, типа, сама себе это говорю. Ну, думаю, раз так, то надо понять, когда это было. И тут начались странности. Я думала, что раз я тебя матом крою, то ты что-то мне сделал, а оказалось, что я просто лежу и мой голос мне всё это говорит. Мой, но будто не совсем мой, немного роботичный, хотя и уверенный. И мне при этом очень плохо. Ты когда рассказывал, что с тобой в психушке сделали, вернее, как ты это вспоминал, ты сказал, что при воспоминании тяжело себя в сознании удерживать, вот именно это со мной и стало происходить. Я чуть не заснула. Вернулась опять к этим словам. Оказывается, они проговаривались снова и снова, причём на двух языках. Один я вообще не знаю, знаю только, что эти слова на нём значат. «Каструп» — значит «мразь». Это вообще странно. Я поняла, что что-то нашла, и стала выковыривать из этого странного воспоминания все подробности. И мне только хуже и хуже было. Голова жутко болела, будто мне мозг изнутри запекали. Глаза болели тоже сильно. Потом стало полегче. Я поняла, что эти фразы и слова в какой-то степени лишились силы. И отношение к тебе тоже изменилось. Уже такой фанатичной ненависти не было. Ты бы знал, сколько я с топором возле тебя спящего простояла, когда ты сегодня спать завалился. Еле уговорила себя оставить тебя в живых. В общем, сейчас я всерьёз готова с собой разобраться. Какой-то мусор в моей голове есть, это я уже поняла. Но, честно скажу, тебе я по-прежнему не очень доверяю.

— Отличный результат. Просто продолжай. Со всем разберёшься. Весь этот мусор главное найти, потом вычищать хоть и противно, но терпимо. Рекомендую в рот что-то мягкое засовывать. Некоторые моменты настолько жёсткие, что даже от воспоминания зубы крошатся. Ну, у меня так было. Давай тогда эту тему оставим на сегодня. На ночь ничего больше не вспоминай, завтра со свежими силами продолжишь.

— Ладно. А ты что будешь делать? Медведей дрессировать?

— Если вернутся, то да. Мне так или иначе надо тренировать свои способности. Раз уж эта штука пришла в мою жизнь, придётся её развивать. Как — я понятия не имею. Буду пробовать. Слушай, но ведь у тебя же тоже есть прямо сейчас суперспособность, — я улыбнулся. — Ты разве не поверила, что можешь определять, вру я или говорю правду? Ты реально это можешь.

— Я в стрессе была, когда ты всё это мне показывал. Я просто посчитала это фокусом, а потом даже не вспоминала об этом.

— Ну, давай ещё раз проверим. Сама можешь придумать, как это сделать. Я могу числа писать, могу предметы прятать — сама придумай.

Девушка уже не воспринимала в штыки всё, что я говорю, поэтому не отказалась.

— Давай. Бумага есть?

— Есть, — я достал из рюкзака чистую тетрадь и ручку. — Что делать?

Крапива взяла тетрадь, вырвала лист, аккуратно разорвала его на четыре прямоугольника и подписала каждый своей фамилией. Дала мне один из этих кусочков бумаги.

— Я отвернусь, а ты напишешь любое число. Вообще любое, а потом я буду угадывать.

— Хорошо. Мнимые числа тоже можно?

— Не выпендривайся. Мнимые нельзя. Иррациональные тоже нельзя, — сделала меня на моём поле Крапива. Всё-таки у меня высшее техническое, а она гуманитарий.

— Ладно, ладно, — я примирительно поднял руки, сдаюсь.

Девушка отвернулась, а я написал на листочке «–113,5». Самому интересно, как она угадает это число. Спрятав бумажку в карман штанов, я произнёс:

— Написал.

— Я не буду каждый раз говорить врёшь ты или говоришь правду, просто отвечай что хочешь, а я буду вопросами искать это число.

— Давай попробуем.

Крапива взяла тетрадь и стала задавать мне вопросы, помечая у себя ответы.

— Больше десяти?

— Да.

— Больше пяти?

— Нет.

— Одно из этих: ноль, один, два, три, четыре?

— Да.

— Дробное число?

— Нет.

— Десятичная дробь?

— Нет.

— Знак после запятой один?

— Нет.

В итоге Крапива потратила совсем немного времени и угадала моё число. Я достал из кармана бумажку и показал ей.

— А с другими я так могу? — не особо и удивилась девушка.

— Не знаю, надо проверить при случае. Чай будешь?

— Давай.

Я налил нам чаю, и тут Крапива опять сменила тему.

— Маугли, а почему ты решился на всё это? Сбежал, похитил меня. Ну, предположим, ты прав, промыли мне мозги, веду я себя неадекватно, но ведь ничего страшного не происходит, чтобы ты так себе жизнь решил поломать. Ведь, как я понимаю, это спонтанно произошло? Ты увидел, что тренер за мной ухаживает и решил рискнуть, лишь бы у меня с ним ничего не получилось? Так мы с тобой никогда не дружили, даже наоборот. Чего тебе так обо мне заботиться вздумалось? Меня же не убивали. Ну, позже бы подошёл поговорить или позже бы похитил, нормально подготовившись. Ты же прямо сорвался сразу.

— Ну, я обещал, что не буду ничего рассказывать про период времени после того, как я приехал в квартиру Семёныча, но кое-что можно сказать. Мы с тобой помирились. А когда друг на моих глазах ведёт себя, как марионетка, это страшно. По-настоящему страшно и по-настоящему больно. Не знаю, даже для кого я это больше сделал. И для тебя, и для себя одинаково. Я бы не смог жить нормально, если бы не вмешался. Вот представь, ты знаешь, что твоей подруге внушили идею, что она проститутка, это её призвание и ей это очень нравится. И она на твоих глазах предлагает себя кому-то в клубе. Ты бы постаралась это остановить.

— Ты считаешь, что мне что-то внушили насчёт тренера?

— Я вообще не знаю, что тебе внушили. За то знаю, что пытались внушить мне. Это жесть. Про тебя могу сказать, что знаю, что сам факт внушения имел место, а также вижу последствия в виде изменения твоего отношения ко мне и наличия ложных воспоминаний. Может, у тебя к тренеру совершенно искренние чувства, но, согласись, странно. Так что как вычистишь всё из своей головы, так и решишь, что делать. Ты сама решишь — не чья-то команда внутри тебя.

— Ладно, поняла. Как спать будем?

— В спальниках. Здесь на полу положим и в них поспим.

— Понятно. Где там мой спальник?

Я вручил девушке её розовый спальник, притащил свой, залез и попытался заснуть. Вроде, спал мало, но сон не шёл. Настроение было хорошее. От тренера я ушёл, Крапиву с собой вытащил. Вещи, необходимые для выживания, есть. Деньги есть. Крапива, можно сказать, пошла на поправку. Прорвёмся.

— Маугли, а у нас что-то было в то время, про которое ты ничего не рассказываешь? — оказывается, я не один заснуть не могу.

— Эээ. Ты сама вспоминай. Кто вас девушек знает, что для вас «было», что «не было». «Да» или «нет» я тебе говорить не буду!

— Ты засранец, Маугли, — вполне мирно проворчала девушка.

— И тебе спокойной ночи, — она не видела, но я улыбался.

Фонарик я уже выключил, мы лежали в темноте. Совсем тихо не было. Шумели раскачивающиеся на ветру деревья, иногда потрескивали догорающие в печке угли. Дом прогрелся и было тепло. Всё хорошо. И тут я услышал один из самых страшных и неприятных звуков в своей жизни.

Тонкий комариный писк.

Ненавижу!

Блин, что же делать?! Катастрофа! И ведь никакого средства я не взял от этих вампиров. Ходить с опухшей рожей и чесаться полночи — этой подставы я не ждал. И зря не ждал. Приехал в лес, недалеко ручей, чего ещё тут можно ждать? Как там меня Крапива не так давно называла? Тупой придурок? Очень удачно подобранное сочетание слов.

В лоб несильно, но противно кольнуло. Началось. Так, и что же делать? Закутаться с головой в спальник — так себе решение. В доме от печки очень тепло, просто упарюсь. Что я, блин, за супермен, если комаров боюсь. Задействовал Восприятие. Ещё один укол в щёку. Да они издеваются!

Я сосредоточился на ближайшем пространстве, и обнаружил штук двадцать мелких летающих монстров возле моего спальника. И что делать? Я, понятно, могу их переловить, но Крапиву разбужу, а этого очень не хочется. Я же медведями управлял. Может, смогу управлять комарами? Не смог. Внимания не хватало проникнуть внутрь настолько маленького и к тому же летающего организма. Так, надо проанализировать, что я вижу, когда наблюдаю за комаром. Я «присмотрелся» с помощью Восприятия, стараясь наблюдать не только снаружи, но и пытаться заглянуть внутрь. И не могу сказать, что что-то увидел, скорее, почувствовал. Комар воспринимался, как маленький живой объект. И я вдруг осознал, что могу нематериальную живую составляющую воспринимать отдельно от материального носителя. Как интересно… И что с этим делать? Я постарался физически повлиять на летающих насекомых, но если они такое влияние и чувствовали, то никак не показывали. Прихлопнуть или отогнать их не получалось.

Я лежал на спине, сложив руки на груди поверх спального мешка. Один комар сел мне на запястье. Я попробовал послать ему мысле-импульс, чтобы он улетал. Он улетел. Отлично! Я сосредоточился на стайке комаров. Послал им всем мысле-импульс «валите отсюда». Комары разлетелись! Вот теперь я настоящий супермен! Я устроился поудобнее и сам не заметил, как заснул.

Пииииии. Чёрт! По ощущениям я проспал совсем недолго, как укус в нос и писк снова меня разбудили. Восприятие помогло заметить ещё одну стайку комаров возле головы. Даже больше предыдущей. Я разозлился. Сосредоточившись на всех сразу, я послал мысленный импульс «сдохните». И потом открыв рот наблюдал, как неживые трупики насекомых сыпятся на пол. Та их часть, которая воспринималась, как жизненная энергия, исчезла. Вот это да. Сон прошёл. Я что просто мыслью могу убить что ли? Могу. Комаров точно. Человека вряд ли, а вот насекомых пожалуйста. Я сосредоточился на окружении и нашёл ещё парочку летающих вампиров в воздухе. Приказал им сдохнуть и наблюдал, как два замерших комара падают на пол, а то, что было в них живого, куда-то исчезает. Да уж…