«Не думаю, что это неправда».
«Ну так и про меня можно сказать правду, что я расстрелял, напав первым, человека, которого дома ждёт любящая жена и дочь, что я пытал и потом сжёг доктора, который работал с больными людьми. Неполная правда мало отличается от неправды. Ты не знаешь, что там на самом деле происходило и что это был за замес, так что нечего рефлексировать после первой же страшной истории».
«Да, ты прав. Нельзя так резко расстраиваться из-за чужих слов».
Девушка успокоилась — это хорошо, майор тоже — это плохо. Я присмотрелся Восприятием — регенерировал он весьма неплохо, но в любом случае не мгновенный это процесс. Рука не сможет нормально работать ещё сутки или больше. Но вообще он меня начинает выбешивать. Майор не видел во мне серьёзного противника. Опасность осознавал, но уважать меня отказывался, поэтому и отношение такое. Как к мартышке с гранатой. Можно подорваться, но можно дать банан и отобрать гранату. Опасно, но найти способ решить проблему легко. Сейчас майор прикидывал, как бы мне банан подсунуть.
Что ж… Попробую его мысли в более конструктивное русло перенаправить…
Я посмотрел майору в глаза и начал говорить:
— Смотри, майор, такие вещи, как отвлечь от чего-то важного моё внимание, интровертировать, заставить сомневаться, заставить испытать неуверенность, запутать, расстроить, поссорить… Вообще любая попытка манипулирования — это всё для нас очень даже враждебные действия. Ты увидел, что расстроил Крапиву, и не остановился. Мне пришлось тебя остановить. Ты пойми, я с лёгкостью могу пересмотреть план, составленный за полчаса, и в новом плане тебя не будет. И Элей не будет. Она красивая любящая женщина, ничего плохого мне лично не сделала, но мне её не жалко. Знаешь почему? Во многом из-за образования. В истории нашей планеты были концлагеря. Где людей травили газом, морили голодом, сжигали и вообще уничтожали. Если в этих лагерях что-то и концентрировалось, то только боль, ужас и отчаяние. Я документальные кадры как-то посмотрел. Так себе развлечение, но очень мозги на место ставит. Так вот у начальника такого лагеря могла быть жена, собака и творческие наклонности, но это не отменяет того факта, что он тварь. Худший представитель человечества. Но сейчас оказывается, чиликать кто-то хуже. Это те, кто создают таких тварей. Так вот, я знаю, что имперские служащие закладывают нам в головы. Вы своими внушениями делаете из нас, землян, таких начальников концлагерей. Я же знаю, что доктор Ри пытался мне в голову запихать. Если бы сработало, я бы мог стать лучшим другом начальнику любого концлагеря, настолько у меня моральные ценности были бы выжжены. Я понимаю, что человек сам в ответе за то, что он творит, за зло и за добро, но можно так усилить злые импульсы и так подавить добрые, что он превратится в монстра. Вы этим и занимаетесь. Вы превращаете нас в тупых и злых монстров. Ты пойми, майор, я могу вежливо общаться, улыбаться и шутить, но мне постоянно приходится сдерживаться, чтобы не уничтожить тебя и твою сучку окончательно! — Я перешёл уже даже не на крик, а на рык, что с моим прокачанным на стройке голосом получалось прекрасно. — Веди себя так, чтобы у меня не было ни малейшего повода усомниться в твоей надёжности и собачьей преданности, и сохранишь себя в целости. Мы поняли друг друга?!
— Да. Я понял тебя, — майор уже к середине моей речи не мог смотреть мне в глаза, поэтому сидел, глядя в пустую тарелку.
«Даже меня пробрало. Не помню, чтобы ты так злился. Хотя нет, помню. Когда ты тех бандитов мачете шинковал. Все, Маугли, я успокоилась. И ты успокойся. Я сканирую его тело. Если я что-то понимаю в том, как там всё работает, то похоже, что он боится» — Крапива положила руку мне на плечо.
«Да, надо было его на место поставить. Но если честно, то сам жутко нервничаю. Отпускать этого придурка защищать наш город — как-то я всё меньше в этом уверен. Он не выглядит, как человек, который подчинился обстоятельствам. Хорошо ещё, он это не очень скрывает».
«Сейчас Том вернётся и расскажет новости».
«Этот ещё более скользкий, чем майор. Ему тоже доверять нельзя». Оказывается, моя паранойя успела серьёзно прокачаться за последние часы.
«Послушаем в любом случае. Вот они уже возвращаются».
Глава 24
Я быстро взял себя в руки. Всё-таки надо будет отдохнуть. Тяжело непрерывно держать Восприятие работающим на полную мощность, но что-то мне подсказывало, что рано расслабляться.
Элей с Томом возвращались и молчали, ни по мимике, ни по жестам не было видно, чтобы они как-то общались. Просто молча подошли к двери и зашли в столовую.
— Я увидел, что мне необходимо, нам нужно пообщаться.
— Тогда надо наших пленных развести по безопасным местам и пойдём пообщаемся.
— Сначала майор передаст мне коды управления базой. Стоит нам от него отдалиться, и все дроны базы смогут нас атаковать. У него есть такая возможность. Он должен снять с себя полномочия и передать их мне.
Не зря я всегда держался поблизости от этих двоих. Получается, всё это время они могли нас атаковать, и не делали этого, опасаясь, что я успею применить свои способности палача. Но вот если бы я их запер и отдалился, они бы могли приказать дронам меня ранить и оттащить подальше. И уж точно дроны бы их вытащили из-за любой закрытой двери.
Мы сходили к терминалу, относительно долго вводили всякие ответы на вопросы и пароли. Забрали у майора и Элей все электронные устройства. В итоге мы стали частью персонала базы. Том, получив админский доступ, тут же заблокировал голосовое управление базой, чтобы майор не мог отдать приказ голосом. Оказывается, из любого места на территории базы майор мог голосом управлять центральным компьютером, например, объявлять тревогу, изолировать отсеки, натравливать дронов, пускать газ и так далее. Майор несколько раз не сдержался и злобно посмотрел на Тома. Майор всё ещё оставался командующим базой, но, чтобы командовать, ему надо было бы работать с терминалом, а без него он никаких указаний механизмам управления подать не сможет.
Мы отвели Элей и майора в комнату с прочной на вид дверью, сковали им руки и ноги наручниками, хотя в случае с Элей я сомневался, что она не сможет освободиться, вдруг она как телекинетик сможет разорвать тросик или открыть замок наручников. Но вот и проверим.
Как только мы вышли в коридор, оставив майора запертым в его комнате, Том быстро повёл нас куда-то по коридорам, ничего не объясняя. Через минуту мы зашли в какую-то комнату, где тоже стоял терминал управления, после чего Том начал химичить, махая руками по голограммам и стуча по экрану. Спустя ещё минуту мы увидели сидящих на стульях майора и Элей, а также услышали, о чём они говорят. Прямо на самом интересном месте застали их беседу.
— Так что ты предлагаешь? — спросила Элей.
— Так всё просто, перед посадкой ты им сворачиваешь своим телекинезом шеи, мы прыгаем в Баранку и улетаем. Крапива ничего собой сейчас не представляет. Ей до Золотого Ранга восстанавливаться и восстанавливаться. Палач опасен, но, потеряв носитель, он какое-то время будет в замешательстве, а нам больше десяти секунд не надо. Вряд ли он сориентируется быстрее. Он же вообще не помнит, что значит потерять носитель. Так что вряд ли он нас догонит мгновенно, а потом он уже точно нас не догонит.
— А если они посадят меня в камеру, а тебя поведут к кораблю.
— Так тебя же здесь ни одна дверь не остановит. Просто дождёшься от меня сигнала, выберешься и побежишь им головы откручивать. Ещё быстрее получится, я уже внутри корабля буду.
— Что думаешь по поводу их пилота?
— Умный парень, но ничего собой не представляет.
— Я тоже так думаю. Пока мы с ним ходили, мы немного пообщались, он панически боится Чёрного Ранга. Сказал, что они реально маньяки, любят мучать перед тем, как убить. Что на самом деле тонгеров в переносках было намного больше, но он многих уничтожил просто так. Честно говоря, впервые вижу, чтобы была такая способность — уничтожить тонгера в переноске. Причём сама переноска полностью остаётся работоспособной, но уже пустая.
Мы с Крапивой покосились на Тома, тот лишь усмехнулся.
— На ваш имидж работал.
Парочка тем временем продолжила строить свои коварные планы, но ничего особо нового мы не услышали кроме того, что «пилота лучше не щадить, так как с ним ничего не ясно, а если что, он сам доберётся до переноски». Том на это лишь хмыкнул.
— Том, а как майор подаст ей сигнал? — поинтересовался я. — Мы же их средств связи лишили.
— Они могли позаботиться заранее и вшить себе индивидуальные переговорные устройства. Супруги это иногда делают. Не часто, но такое бывает. Не обнаружишь, не отключишь.
«У нас с этим проще», — прокомментировала Крапива.
«Надо как-нибудь расстояние проверить, а то не факт, что мы издалека друг друга услышим».
— Они действительно любят друг друга, — неожиданно произнесла Крапива.
— Друг друга и Империю, — добавил я. — Спасибо, что помог, Том. План меняется. Майор полетит вместе с супругой.
— Как с супругой? — синхронно спросили Том и Крапива.
— Полетит вместе с супругой сначала на Луну, потом на Землю, но увы без носителей. Другими словами, я пойду их убивать, но не окончательно.
Я внимательно смотрел то на Крапиву, то на Тома.
— Мы не превращаемся в чудовищ, Маугли? — вслух поинтересовалась девушка.
— Конечно, превращаемся! Когда надо. Главное — не забывать превращаться снова в человека. Здесь и сейчас у нас друзей нет. А враги есть. Чудовища лучше справляются с врагами. Майор и Элей свой выбор сделали, я тоже. Их цель — вернуть нас в мозгопромывочную машину доктора Ри. Плевать, какие они люди. Сейчас они враги.
— Чудовища лучше справляются с врагами… — Крапива задумчиво повторила мои слова. — Ты прав. Игры давно кончились. Они враги.
— Пошли решим этот вопрос, а потом уже подумаем, что дальше делать. Том, я подойду к двери, где они сидят, а ты с Крапивой идите дальше по коридору, будто вам куда-то надо.