— Мне надо подумать, — никакие мои аргументы не цепляли Крапиву, она уверенно скатывалась в депрессию.
Откуда-то мне пришло понимание, что надо делать.
— Остановись тут, пожалуйста.
Крапива припарковалась во дворе какой-то девятиэтажки.
— Ты помнишь, как из головы вычищала всё, что тебе туда наложил доктор Ри?
— Да. Чего там помнить? Просто старалась вспомнить в деталях всё, что со мной происходило.
— А теперь садись и также в деталях вспоминай, как ты стреляла в это, как ты говоришь, корыто. Вспоминай всё. Эмоции, мысли, физические ощущения. Вспоминай себя. Тебе повезло увидеть кусочек прошлой себя, и ты сразу «монстр», «мне не нравится». Вспоминай!
— Я не хочу.
— Вот именно. Разработчики амнезийного оборудования могут смело принимать заслуженные овации. Их подопытный не хочет вспоминать себя. Ты не хочешь смотреть в лицо даже кусочку своего прошлого. И к чему тебя это приведёт? Могу сказать. Гарантированный способ не смотреть прошлому в лицо — это прийти к доктору Ри с просьбой накачать тебя вымышленными воспоминаниями. Это не выход. Садись и вспоминай себя. Это никакой не монстр их расстрелял, это была ты. С твоими способностями. Садись и работай!
Видимо, я сейчас на последней фразе какую-то способность задействовал. Крапива злобно посмотрела на меня, но подчинилась. Тяжело вздохнула и закрыла глаза.
Прошло пять минут. Через закрытые глаза полились слёзы. Я просто сидел рядом и молчал. Слёзы прекратились, но выражение лица оставалось мрачным, потом мрачность сменилась какой-то решимостью. А спустя ещё десять минут нахмуренные брови раздвинулись, и лицо стало спокойным. Крапива глубоко вздохнула и открыла глаза. Немного помолчала и стала говорить:
— Я очень боялась. Восприятие показывало пули, но увернуться я не могла. Вся надежда была на тебя. Потом я почувствовала твою беспомощность, ты уже не мог сдерживать выстрелы. Но сдерживал. Тебе было очень больно, но ты даже не замечал этого. Ты одной волей держал щит, хотя твой телекинез бил по тебе же. Пусть не так сильно, как пули, но вторая очередь тебя бы убила так или иначе: или пуля пробила бы твою защиту или просто тело не выдержало. Но ты держался даже не знаю, за счёт чего. А я полностью беспомощна. И я разозлилась. Потом вдруг успокоилась, так как внезапно поняла, что делать. Обычная работа с оружием. Как у меня интуитивно получается правильный хват и прицеливание, так же получилось выпустить импульсы силы вместе с пулями. Когда прозвучал первый выстрел и я поняла, что получилось, я испытала радость, стала стрелять ещё. А потом я увидела, как разнесла на части пулемётчика, как снесла голову пилоту, и обрадовалась. Может от облегчения, что не умру, может… Не знаю, почему, но реально сильно обрадовалась. Два человека разлетелись ошмётками, а я радуюсь, как ребёнок, которому щенка на день рождения подарили. А потом сама себя испугалась. Не знаю, почему. Такое ощущение, что если кто-то узнает, то меня накажут. Сильно и страшно. Я стала перед собой оправдываться, что это монстр внутри меня или что-то ещё. Сейчас вижу, что только так и надо было поступить. Просто испугалась сама себя. Отпустило. Я радовалась не трупам, а тому, что спасла нас и что стала сильнее. Если надо будет сотне имперцев головы отстрелить, я без проблем. Глупо на войне рефлексировать. Да и ты прав. Они всего лишь испытали сильный шок и вполне возможно добрались до переносок, хотя в отношении последнего у меня сильные сомнения. Мне кажется, я своим импульсом тонгера тоже толкаю. Так что они вполне могли оказаться далеко за пределами Новосибирска.
— Красавица! Ещё раз тебе огромное спасибо за те выстрелы, — я протянул руку для рукопожатия.
— А тебе за щит, — пожала мне руку Крапива.
— Кстати, можно я буду называть тебя «моя зенитка»?
— Меня — нет, а мою способность — пожалуйста. А я тебя могу называть «мой щит»? — весело спросила Крапива.
— Только не при англоязычных. Представь, ты мне кричишь «А Ю Окей Май Щит?» В общем, лучше не надо.
Мы немного поржали. Только сейчас, можно сказать, что мы отошли от стресса. Ну, что ж. От одного отошли, пора входить в следующий. Имперцы нам стресс создали, и будет несправедливо, если мы не устроим им что-то похожее в ответ.
— А теперь, Крапива Ивановна, нам надо поехать в ресторан, поесть как следует и обсудить, как мы будем брать в плен эту Новикову. Вряд ли сейчас от нас именно этого ждут. Потом уедем из города и будем уже от неё информацию получать.
— Вот так дерзко?
— Совсем забыл это слово. Но да, вот так по-хамски себя поведём.
— Нам переодеться надо. Мы только салфетками «умылись». В ресторан так нельзя.
В итоге решили заехать в гостиницу. Выбрали поближе и не пафосную. Там отмылись, переоделись и в ресторане отлично поели. Пока ели, обсудили план. К сожалению, у нас не было плёнкомётов. А так было бы просто: подошли, выстрелили, закинули в машину, увезли. Из способностей у агентши электричество. Действует на технику. Значит, коммуникаторы надо либо выключить, либо вообще не брать. В остальном должны справиться. Сейчас был вечер. Зная имя агента, мы, используя наши коммуникаторы, легко нашли её адрес. Имперский поисковик был на порядок лучше наших земных. Стоило вбить имя человека, как высвечивались все известные на него данные, включая штрафы, судимости и личные дела. Вполне возможно, что, вбивая имя агента, мы снова могли засветиться, но всё-таки я был склонен полагать, что наши коммуникаторы защищены получше, чем обычный компьютер, купленный в магазине. Сначала на адреналине я хотел бежать и атаковать сразу, но Гланда мне намекнула, что я ни фига не в форме, поэтому мы остались отлёживаться.
Возможно, гостиница не была самым правильным вариантом, но мы посидели, подумали и решили рискнуть. Всё-таки мы снимали дом с одними лицами и одними документами, а сейчас мы выглядели совсем по-другому и документы были новые. Была опасность, что наши лица имперцы срисовали, но тут уж как повезёт. Ехать и ночевать в лесу не хотелось. Осень, дождь, Сибирь — плохое сочетание для отдыха на природе. Сидеть в машине тоже, так как она-то как раз была засвечена, и мы планировали взять новую. В общем, оставили наш Крузак на улице и потом несколько кварталов тащили наши пожитки до гостиницы дворами. Будем надеяться, что наши шпионские потуги нам помогут выиграть хотя бы сутки.
У утру у меня всё прекрасно зажило, я был готов к новым испытаниям. Крапива, хоть её новая способность откатом потрепала неслабо, тоже быстро восстановилась. В общем, физически мы были снова готовы к подвигам.
За обедом более детально обсудили план атаки на агентшу Новикову. Он во многом был так себе, но поскольку изящных и продуманных планов у нас никогда и не водилось, придётся довольствоваться этим творением. Подготовка много времени не заняла, и вот, сделав все приготовления и ещё отдохнув и поев, мы подъезжаем к коттеджному посёлку, где находится дом Новиковой.
Наталья Евстигнеевна жила в хорошем доме на окраине города. Это был посёлок с шлагбаумом, куда просто так не проедешь. Подъехать к её дому на машине было бы проблематично, мы понятия не имели, как и что врать охранникам на шлагбауме, чтобы нас пропустили. Поэтому решили оставить машину на гостевой стоянке, а воевать отправиться пешком. Вообще, план был такой, что мы эту агентшу хватаем и либо она идёт с нами, либо мы её несём, после чего допрашиваем. Если привлечём внимание властей, хоть имперских, хоть российских, то просто свалим на боте в туман. Уж до него мы сможем добежать быстрее, чем даже на машине доехать. Даже с тёткой на плече. Наручники у нас были.
Мы припарковали новый арендованный Туарег на гостевой парковке недалеко от шлагбаума и спокойно по пешеходной дорожке пошли к дому агента. Коттедж был окружён высоким кирпичным забором. Видимо заказчик или архитектор решили, что вид из окон первого этажа на забор намного красивее, чем на улицу. Спорное решение, но мне пофиг. Может, тут традиции зодчества такие. Остальные дома тоже окружали внушительные заборы.
Время — одиннадцать вечера. Мы с Крапивой прогуливаемся по улице коттеджного посёлка. Я иду как можно ближе к забору, чтобы постараться прощупать Восприятием дом. Удаётся просмотреть только треть коттеджа, но удачно. Женская фигура обнаруживается в кресле на первом этаже с планшетом в руках. Решёток на окне нет, дверь мощная. Никого больше не видно в доме.
Собственно, вряд ли мы что-то новое узнаем. Действуем дальше.
Дальше мы просто позвонили в дверь.
Я внимательно следил Восприятием, как женщина встаёт из кресла и идёт к двери. По пути она вытащила из тумбочки предмет, который я достаточно быстро идентифицировал как фонарик-внушитель.
Подошла к домофону.
— Кто там? — спросил нас совершенно обычный женский голос.
— Сидоров Виктор и Александрова Анастасия, агенты, — последнее слово Крапива сказала на имперском.
— Входите, — после недолгой, но отчётливой паузы прозвучало напряжённое приглашение на русском.
Мы зашли во двор и поднялись на невысокое крыльцо. Дверь по-прежнему была закрыта. Новикова держала фонарик опущенным вниз.
— Мы новые кураторы, переведены сюда из Владивостока. Вот, решили зайти в гости познакомиться, — произнесла Крапива на имперском.
— Почему не предупредили заранее? — напряжённо спросили из-за двери. При этом голова женщины была повёрнута в сторону большого экрана домофона, видимо, нас разглядывали в камеры.
— Ты в курсе, что кто-то уничтожил штурмовую группу всего в нескольких километрах отсюда? Какое предупреждение⁈ Мы вообще в сеть выйти боимся. Кто знает, что тут у вас творится. Твой адрес мы уже знали до прилёта. Никто оперативной обстановкой не владеет. Мы по назначенным нам адресам не готовы ехать, пока не поймём, что за монстры тут у вас орудуют. Нам надо хоть с кем-то посоветоваться. А то сбросили и послали работать, будто ничего не случилось.
Новикова внимательно посмотрела на экран, после чего открыла дверь.