Сейчас этот командир встал и что-то вещал, показывая рукой на центральную голограмму. По ходу, происходящее там его интересовало больше, чем вынос всех телепатов вокруг него. Я невольно заинтересовался, на что он указывал.
Разобраться было нетрудно. Бот вот-вот должен был войти в зону действия некого воздействия, исходящего из основания Цитадели. За ним почти впритык шёл истребитель. И зона поражения и траектории движения судов были очень наглядно показаны разноцветными линиями.
«Гор, Крапива, валите оттуда!»
«Мы пытаемся, но тут какая-то тяга, еле сопротивляемся!» — ответила Крапива.
«Гор, сейчас будешь мои приказы начальнику транслировать!»
Чтобы сразу решить возможное недоверие в предыдущих переговорах, я решил начать не с ныряния в скафандр начальника, а с Опустошения.
Опустошение!
Имперец еле удержался от того, чтобы упасть вперёд и вбок. Кое-как сбалансировал на одной ноге и упал в кресло.
А зачем вообще мне лезть к нему в скафандр? Я и отсюда могу через Гора с ним общаться.
«Гор, скажи ему, чтобы отключил установку и все защитные поля. Иначе он окажется сам под этой Цитаделью. Один, без тела».
Через минуту я получил ответ.
«Он говорит, что не может. Как только он будет замечен в саботаже, управление перейдёт на запасной пульт к заместителю.»
«У него не так много времени, чтобы вывести из строя запасные пульты, поднять тревогу или сделать что-то ещё. Что угодно лучше, чем оказаться под ударом этой штуки. Я же прав?»
Ответ затянулся, бот тем временем приблизился почти вплотную к границе некого воздействия. Неизвестно только оно уже работало или пока просто было обозначено маркерами.
Капитан, или как он называется в этой здоровенной штуке, начал лихорадочно что-то набивать на пульте управления перед собой.
«Он сможет дать нам только несколько минут. Нам хватит!»
Главный имперец продолжил также сосредоточенно работать над пультом.
«Тяга прекратилась, мы можем лететь отсюда!» — я получил радостный телепатический вопль Крапивы.
«Отлично! А я здесь ещё не закончил! Давайте там, спасайтесь!»
Я переключился на то, что происходит в зале. Тут поднялась суматоха. Все и так, вроде, в поте лица что-то делали, но тут будто всем по стульям ток пустили.
Ладно. Добавим хаоса!
Опустошение!
Капитан, или как там его, получил свою порцию смерти в голову, после чего обмяк в кресле.
В следующий момент суматоха усилилась ещё больше, хотя, казалось бы, истерика и так всеми овладела. Народ поголовно начал выскакивать из кресел и бежать к дверям, но не тут-то было. Двери оказались заблокированными. А то, что произошло потом было для меня вообще неожиданным: забрала у всех скафандров поднялись.
Это было по-настоящему жутко. Материал скафандров, аппаратуры и обстановки в этом зале был насчитан на противостояние дестабилизирующему полю, поэтому казалось, что оно воздействует только на тонгеров. Но сейчас я смог убедиться, что это поле очень даже разрушительно для материи. Лица людей за секунды исчезли, превратившись в кровяной туман. По-видимому, тот, кто взял управление ситуацией на себя, особым человеколюбием не страдал. Он не только подверг мучительной смерти кучу своих сослуживцев, он из еще и в какой-то капкан отправил. Ну и отлично.
Мне, главное, самому выжить.
У моего скафандра тоже поднялось забрало и я тут же подвергся воздействию этого чёртового поля. Но для меня это уже не было чем-то реально опасным. Я быстро отключил почти все восприятия, не говоря уже о каких-то силовых воздействиях.
Наблюдать одновременную агонию и мучительную смерть десятков людей зрелище, конечно, то ещё. Стоило телепатам выйти из игры, а начальству окочуриться, как кто-то быстро сделал вывод, что единственный способ поймать неуловимого меня — это не оставить мне место, где я бы мог прятаться. Вот они и не оставили, раскрыв у всех присутствующих скафандры. Жестоко, а вот насколько эффективно — зависит от меня. Тяга к полу усилилась. А в пол нам не надо. Не верю я, что там меня ждут девушки в сарафанах и кокошниках с караваем на расшитом петухами полотенце. Блин, что за хрень у меня в голове! Кокошники, сука…
На самом деле думал я не только о сарафанах и караваях. В стрессовой ситуации мышление будто расслаивалось. Часть меня, которая отвечала за шутки, прибаутки и социальное общение, отправлялась в «свободное плавание», то есть я полностью отпускал контроль над этими мыслительными процессами. А они вместо того, чтобы просто остановиться, продолжали жить своей жизнью. Отсюда караваи и кокошники. Основные мои аналитические мощности в данный момент были направлены в «боевой компьютер» — ту часть разума, которая помогала выбраться из стрессовой ситуации. В такие моменты «раздвоения» я мог нести всякую чушь, шутить и придуриваться, при этом очень быстро соображать, как и что предпринять. Так было со мной в момент, когда меня хотел зарезать Николай, когда я подходил с мачете к похитившим Крапиву бандитам, так было и сейчас. Пока одна часть сознания забавлялась созданием образов девушек в кокошниках, другая решала боевые задачи. Ну, как боевые… Как свалить отсюда — это же боевая задача?
Меня тянуло вниз. Я был далеко от боковой стены. Если я буду аккуратно, стараясь не подвергнуться влиянию поля, смещаться в сторону, то меня всё равно втянет в пол, пусть и чуть ближе к боковой стене. Значит придётся потерпеть.
Я рванулся к закрытой двери изо всех сил. Меня тут же стало разъедать это сраное поле. Главное не терять сознание! Траекторию я построил так, чтобы толкать себя телекинезом немного вверх. В итоге я двигался к двери достаточно прямо и быстро. Быстро, но, сука, далеко не мгновенно! Почему не изобрели телепортацию? Всё равно было больно! Причём не просто больно. Меня глушило.
Я чувствовал, что сознание бескомпромиссно разъедает какой-то абсолютной чернотой чернотой. Самое время паниковать, но меня спасала мысль, что я уже переживал что-то похожее в капсуле психиатра Степанова. И этому можно сопротивляться.
Я и сопротивлялся.
Десять секунд. Не быстро. Совсем не быстро. Уже на грани обморока я добрался до стены и проник за неё. Чёрт! Тут тоже самое! Поле и тяга вниз.
Ладно. Я выдержу! Я оказался в пустом коридоре. Ни одного ящика, робота, человека в скафандре. Негде спрятаться!
Сознание начало мерцать. Я терял сознание и приходил в себя, каждый раз обнаруживая себя всё ближе к полу. Чёрт. Так не пойдёт. Я не дойду до конца коридора, меня втянет в пол намного раньше, тем более не ясно, что там меня в конце коридора ждёт.
Может за боковой стеной не будет этого воздействия?
Я дёрнулся влево, намереваясь пройти через стену. Это получилось. Стена, похоже была несущей. Уж очень толстая.
Я оказался в какой-то кладовке, в которой тоже некуда было прятаться. Пол был всё ближе. Сознание снова замерцало, пол был всё ближе. Это фиаско, братан — прокомментировала моя отпущенная на волю часть мышления.
Нет. Фиаско нам не надо…
Какая-то мысль мне показалась очень важной.
Да. Вот она: «сознание снова замерцало». Сознание СНОВА замерцало! Значит оно какое-то время не подвергалось влиянию поля⁈ Где?
В стене!
Я рванулся обратно, будучи уже на высоте не больше десяти сантиметров от пола. Влез в стену. И да! Внутри стены не было влияния поля! Ура! Я тут же зацепился телекинезом за вещество (больше всего напоминавшее помесь пластика с металлом) стены и понял, что смог, наконец, остановить тягу вниз, которая тут тоже была, но намного слабее.
Фух. Это было на грани.
«Маугли, ты жив?» — пришёл вопрос от Крапивы.
«Да. Я теперь человек-стена!» — от пережитого стресса в голов улезли тупые шутки. Но это меня успокаивало.
Я быстро рассказал Крапиве, что произошло и как я спасся. Нельзя сказать, что прям совсем спасся, но как минимум пока не попался.
Крапива сказала, что истребитель после акта саботажа со стороны капитана смог вывернуться из-под Цитадели. Кроме того, истребитель сделал две интересные вещи: отстрелил свои боты и втянул на их место наш. Оказывается, как только истребитель стал стрелять по Цитадели, Дилан перевёл этот истребитель в друзья. Соответственно, у капитана истребителя не было проблем забрать наш бот. Зачем он был ему нужен — не понятно. Там только наши мёртвые тела и всё. Но сделал и сделал. Капитан истребителя, видимо, до конца сам не понимал, что там такого ценного, поэтому попытался прикарманить наш бот. Сам истребитель опускался на поверхность Земли, выискивая место подальше от зоны поражения Цитаделью.
Гор отчитался, что многие из нашего бестелесного отряда не смогли вырваться из Цитадели, но многие смогли. Сейчас здесь кроме меня активных бойцов не было. Те, кого затянуло в капкан, не выходили на связь. Чёрт, печально. Значит, я тут единственная боевая единица.
Говорят, один в поле не воин. Пошли они в жопу, кто такое говорит. Сейчас мы посмотрим, насколько я не воин. По идее, я мог отсюда свалить, но Цитадель-то никуда не денется. Её подлатают, и рано или поздно я окажусь под её основанием. Значит, бегство ничего принципиально не решит.
Что ж, буду ломать её дальше. Есть и спать мне не надо. Не знаю, сколько времени мне понадобится, чтобы превратить эту летающую высокотехнологичную гору в такого же размера помойку, но у меня получится.
«Ка, я тут пока останусь. Надо доломать эту штуку!»
«Я могу чем-то помочь?»
«Найди нам тела новые. Сюда лучше никому не соваться. Пока тут работают эти генераторы поля и всякие капканы, тут опасно.»
«Хорошо!» — это «хорошо» Крапива сопроводила телепатическим поцелуем. Как интересно. Но, надеюсь, до телепатического секса у нас не дойдёт. Эту процедуру всё-таки хочется в привычном режиме осуществлять…
«Балбес!» — Крапива подслушивала.
«И я тебя люблю! Всё, пойду дальше разбираться с ними».
Пока общался с Гором и Крапивой, я также осторожно прощупывал Восприятием материал стены и пытался понять, могу ли я что-то видеть за её пределами, будучи сам внутри. Высовываться я боялся. За последний час, часто контактируя с этим чёртовым полем, я получил порцию боли, которую обычный человек и за пятьдесят лет не соберёт. И умудрился это сделать даже без тела. Поэтому сейчас меня прям потряхивало от мысли, что я снова подвергнусь этому разъедающему воздействию.