Оказалось нет. Остальные были самые обычные на вид мужики, только с очень внимательными глазами и вооружены мечами, а не копьями или топорами. И движения более-менее правильные. В общем, я их, конечно, даже этим копьём разметаю, но не уверен, что получится это сделать, не выдав свои способности.
И что делать?
Я отвёл копьё в сторону, приняв совершенно не боевую стойку, и спокойно сказал, обращаясь к вожаку, или главарю главарей:
— Это хорошие воины, мне не справиться с ними. Я смогу справиться, и то не уверен, только один на один с кем-то из них. Если хочешь меня казнить, вождь, то назови это казнью. Но это не честный бой. Твоих людей я убил, когда они насиловали женщину. Это неправильно. Воин должен защищать женщин, а не брать силой. Если бы эта женщина была женой любого из этих воинов, — я показал рукой на своих пятерых противников, — они бы сделали тоже самое. Я убил высшего не в поединке. Я сделал ловушку, в которую он попался. Я не такой хороший фехтовальщик, как ты думаешь.
— Стойте! — крикнул двинувшимся на меня бойцам вождь. — Что за ловушка?
— Яма с кольями. Я знаю, высшие могут видеть сквозь стены, поэтому это была не яма, а подвал дома. Я просто сделал так, что пол мог провалиться. Металлические колья лежали в специальных креплениях и поднимались вертикально, если дёрнуть за цепь. Я полгода готовил эту ловушку. Потом я нашёл женщину, чью дочь изнасиловали и убили высшие и поселил её в этом доме. Она знала, что рискует жизнью. Я распустил слух, что живу с прекрасной девушкой. Я знал, что он дойдёт до высших. В итоге, однажды днём из пустоты неподалёку от моего дома вышел высший. Нам повезло, что всего лишь один. Я сделал вид что испугался, женщина побежала, куда мы и договаривались — в дальний угол комнаты. Высший не заметил ловушки, приняв её за обычный подвал. А потом я дёрнул за цепь, он упал на штыри. Штыри не пробили его броню, но тем не менее он получил травму. Я спрыгнул прямо на него, этого хватило, чтобы штырь, который упирался ему в спину, пробил броню. Мы с женщиной тут же накидали в подвал заранее подготовленных промасленных дров и подожгли дом. Сами убежали. Вспыхнул огонь. Высший не смог там выжить.
Я чуть сам не поверил в эту печальную и героическую историю мести. Вот нашло вдохновение. Оно, видимо, с наглостью подружилось. Сейчас меня можно было спрашивать обо всех подробностях и деталях. Я бы везде был точен и не противоречил бы себе нигде. Четверо бойцов напротив меня опустили оружие. По глазам видел, что у них боевой задор исчез. Кроме Бурда. Тот, такое ощущение, не очень меня слушал и не проникся.
— Хорошая история. Хорошая. Как тебя зовут, солдат?
— Джанг, вождь.
— Так вот, Джанг. Поступим справедливо. Казнить тебя не будем, но сразиться тебе придётся. Это будет бой до смерти. Один на один. Честный бой. Ты готов?
— Готов.
Я взял копьё в обе руки.
— Кто хочет сразиться с этим бойцом? Он убил пятерых ваших соратников, но убил высшего.
Бурд не думал и секунды:
— Я!!! — прорычал он. И удивлённо посмотрел по сторонам, не увидев такого же энтузиазма у товарищей по оружию.
— Ну, давай ты, — искренне развеселился вождь.
Остальные отступили, оставляя место нам двоим. Я как мог приготовился двигаться медленно, так как такая массивная туша не могла быть чрезмерно резвой. А мне показывать слишком высокую скорость ни к чему.
Так и вышло. Бурд на самом деле был очень даже неплох для своего роста и веса в плане скорости, но для меня это всё равно было очень и очень медленно.
Вот Бурд с расстояния в пять метров делает быстрый шаг и прыгает, в полёте замахиваясь своим молотом для косого удара сверху вниз. Видно, что отточенное и многократно оттренированное движение. Я стою и стою, медленно расширяя глаза в ужасе. Когда Бурд уже преодолел половину пути, я начинаю реагировать, совсем не грациозно пытаясь поднырнуть под удар молота, но копьё мне только мешает, в итоге я его просто направляю в сторону атакующей туши, уперев в землю, выпускаю из рук и кое-как откатываюсь в сторону, еле-еле избежав мощного удара. Копьё не успело упасть, а Бурд не успел увернуться, а его молот не успел отбить эту такую безобидную на вид палку с железкой на конце. И палка вошла Бурду в живот, а вышла из спины.
Я откатился в сторону, а когда тяжело поднялся, то обнаружил Бурда агонизирующим. Через несколько минут он затих. Эти минуты я не пытался его добить, просто стоял рядом и ждал. В наступившей тишине я вытащил копьё из живота Бурда и повернулся к Вождю.
— Вам боец не нужен? — почему-то мне показалось правильным именно так сейчас сказать. И я действительно почувствовал, что в рядах этого войска я принесу больше пользы, чем если буду один.
— Конечно, нужен! — очень пристально глядя мне в глаза сказал Вождь. Потом указал на одного из подчинённых. — Поступаешь в его распоряжение. Сегодня мы отдыхаем, вечером построение. А завтра нас снова ждёт бой с Высшими!
После этих слов я неожиданно для себя испытал яркую и искреннюю ненависть к Высшим. И меня совершенно не смутил факт, что шансов у нашего — теперь я имею право говорить «нашего» — войска просто нет.
Я был готов сражаться.
Что ж. Сейчас идём отдыхать.
— Спасибо, вождь, — искренне поблагодарил я и двинулся вслед за мрачным мужиком, который буквально только что стоял напротив меня с мечом и желанием убить. Но сейчас я не чувствовал от него особой агрессии.
Я шёл вслед за ним и думал, что, вроде как, всё правильно. Я втёрся в доверие и теперь являюсь частью этого войска, но что-то было неправильно. А что — я не понимал.
Ладно. Разберусь. Если выживу в битве с Высшими, будь они прокляты.
Глава 7
Даур, мой новый командир, повёл меня не той дорогой, которой мы шли к Вождю. Пройдя немного по посёлку, мы оказались на небольшой площади, окружённой красивыми двух и трёхэтажными домами.
— Сегодня после заката здесь построение. Не опаздывай! Где ты будешь жить, показывать не буду, так как жить тебе осталось немного. Завтра идём в бой с Высшими. Выживешь, обсудим этот вопрос. А переночевать можешь, где хочешь. Хоть у той бабы, которую ты так спасал. Сейчас займись оружием. Если голоден, попроси местных накормить. Вопросы?
— А как мы сражаемся с Высшими?
Командир даже не понял вопроса.
— В смысле «как сражаемся»? Оружием. Ты вот копьём, я мечом.
— Но ведь они сильнее! Так их не победить! — я однозначно был настроен сражаться, но видел, насколько неэффективна тактика местного ополчения. Вернее, её полное отсутствие. И хотел обсудить это с Дауром.
— Мы победим или умрём, — спокойно ответил Даур, так и не поняв, чего я от него хочу.
— А если подготовить ловушки? Если сделать хотя бы сети, чтобы замедлить или повалить Высших? Если выбирать из них одного и всем атаковать только его? Можно же потренироваться и отработать взаимодействие.
Даур внимательно посмотрел на меня, как на умственно неполноценного и повторил:
— Мы победим или умрём. — Потом немного подумал и добавил, — Мы будем сражаться только своим оружием.
Сказав эти абсолютно глупые или, скорее, неадекватные фразы и всем видом показывая, что разговор окончен, командир развернулся и ушёл, оставив меня стоять на краю площади.
Я осмотрелся. Неподалёку стояли несколько красиво сделанных прилавков. Может, там и еда есть? Я уже основательно проголодался. Не успев себя спросить, я узнал ответ — нос уловил запах выпечки.
Денег у меня не было, зато был найденный на поле боя нож. Попробую его на еду обменять. Пойду торговаться.
Хмурый мужик, стоявший за прилавком, на котором были выложены очень аппетитно выглядевшие пироги и пирожки, выслушал мою просьбу накормить меня в обмен на нож с невозмутимым выражением лица, после чего протянул руку, чтобы посмотреть предмет торга. Я протянул ему нож.
— Бери, сколько съешь, — после быстрого осмотра ножа сказал мужчина. — Вот этот с индейкой, этот с цесаркой, этот со свининой, эти с яйцами и луком, эти с творогом, эти с ягодами.
Рег на произносимые слова реагировал обильным слюноотделениям и громким урчанием в животе.
— Я тогда тут и поем? — спросил я.
— Вон на ту лавочку садись и ешь, — махнул рукой мужик.
Я приступил к трапезе.
Через час мужик уже не выглядел таким уверенным в том, что заключил выгодную сделку. Рег утилизовывал пищу быстро и эффективно, и даже, мне кажется, увеличил эластичность желудка, чтобы туда побольше влезло. А я и рад. Пироги были очень вкусные. Я, конечно, налегал на те, что с мясом, но и все остальные тоже не игнорировал.
Но всё хорошее кончается.
Наевшись, я развалился на лавочке. Копьё стояло рядом. Редкие прохожие посматривали на меня с опаской и старались не приближаться. Солдат не было видно.
Что ж, Рег переваривает пищу, а мне самое время переварить всю поступившую за последние часы информацию.
Итак. Войско, ополчение, банда — можно называть как угодно — после битвы с Высшими вообще не скрывается, а заняло посёлок. При этом дисциплина на нуле или даже уже ещё ниже. Никаких мер безопасности не предпринимается. Дозор на дороге не в счёт.
При этом все знают, что завтра будет бой с Высшими. Откуда они это знают? Вождь сказал. А он откуда знает? Неизвестно. Подчинение вождю абсолютное. Ненависть к Высшим тоже абсолютная. И я не исключение. Увижу — буду убивать голыми руками…
Так. Секундочку. А когда я успел стать таким ненавистником Высших? Я же про себя их называл не иначе как «костюмированные» и пусть и не питал к ним нежных чувств, но и яростной непримиримой ненависти не было. А сейчас есть. Откуда?
От вождя. Ненависть появилась после общения с вождём. А как? Я стал посекундно просматривать отрезок времени от момента, когда вождь вышел на крыльцо, до момента, когда мы с Дауром ушли.
Через десять минут я рассмеялся. Вот и первый человек со способностями на этой планете! Телепат. Очень аккуратно работающий и очень мощный.