Ну это явно нервы, бывает.
Мы несёмся вверх по склону холма, когда справа, на одной из вершин, коротко вспыхивает искра, и в барьер мотоцикла врезается сгусток плазмы. Нет ни предупреждения, ни багровых точек, ничего. Щит выдерживает, но от неожиданности я едва не роняю транспорт на бок.
Снайпер! Сучий снайпер!
Тай резко уходит в сторону и вовремя. Новый выстрел прожигает асфальт там, где он только что был.
Газую изо всех сил и новый луч плазмы вскользь задевает мой барьер. Тот… лопается.
Глава 32
В связи с атакой на вас фактории Ярка Сектора № 1512 между факториями автоматически объявляется война.
Следующий выстрел вполне может стать последним.
Мне нужно укрытие, и нужно оно прямо сейчас.
Спурт разгоняет мышление, позволяя охватить всю картину разом и принять правильное решение.
Слева обрыв, огороженный символическим бортиком, за ним внизу простирается лес. Справа постепенно поднимающийся пустынный склон холма. Впереди двухполосная дорога, пустая… если не считать брошенного микроавтобуса.
На миг вильнув, я ставлю мотоцикл на козла и поймав в прицел дисплея приблизительно нужную область, выпускаю ракетный залп. Сзади испуганно ойкает Накомис, ухватившись за мой пояс, чтобы не слететь на дорогу.
Оставляя дымные шлейфы, снаряды чертят дрожащий от жары воздух. Гроздь оглушительных взрывов, вытянувшихся цепочкой, вспухает на бурой почве, и комья земли разлетаются во все стороны.
Вывернув Бахамут обратно на дорогу, даю по газам и опустошаю барабан револьвера куда-то в сторону стрелка. Ни малейшего шанса, что я попаду с такого расстояния, толком не видя врага, но, быть может, заградительный огонь заставит его залечь.
А если мне совсем повезло, ракеты превратили снайпера в кусок фарша на камнях.
Тай и Мэтт воспользовались предоставленным шансом и уже почти добрались до «безопасной» точки. Вижу, как мечник обхватывает Пироманта и спрыгивает со своей Шивы, заставляя ту улететь вперёд.
Успеваю промчать половину дистанции до фургона, когда справа расцветает новый белоснежный сгусток плазмы. Из-за моего ускорения, кажется, что мотоцикл движется сквозь кисель. Тело разогнано в десятки раз, а вот транспорт едва телепается, поэтому в маневрировании я ограничен.
Пригибаюсь, почти ложусь грудью на корпус Бахамута, и энергетический комок проносится у меня над самой холкой. Гудит защитный барьер, истончаясь, оберегая меня от разрушительного жара.
Предупреждения об опасности нет. Либо источник этой опасности слишком далеко, вне зоны действия способности, либо он каким-то образом прячется от меня. Потому что, как говорится в описании Инстинктивной бдительности, эффективность способности противопоставляется эффективности мер по сокрытию присутствия цели.
Сзади щёлкает тетива. Нако, умница, умудряется выпустить стрелу даже в такой хаотичной обстановке.
Почти зарабатываю косоглазие, пытаясь одновременно держать в поле зрения дорогу и холм по правую руку. Когда на его вершине вновь разгорается свечение, резко даю по тормозам, задирая заднее колесо Бахамута, и асфальт вспухает прямо перед моим лицом. Дорожное полотно прожигает до самой земли, образуя огромную безобразную прогалину.
Вновь ускоряюсь изо всех сил и последние метры пролетаю под визг колёс. Впереди появляется сомнительное укрытие в виде микроавтобуса и, оттолкнувшись от упора для ног, скидываю и себя, и девушку на дорогу. В ошеломлении вскрикивает Накомис. Асфальт бьёт по спине, но кинетический щит гасит удар.
Мы продолжаем скользить вперёд, преследуя упавший на бок Бахамут, который с душераздирающим скрежетом в движении раздирает дорожное полотно. Вот-вот вылетим из-за преграды, скрывающей нас от снайпера, но справа, как кобра, с места вытягивается Тай, и сильные руки дёргают нас в сторону фургона.
Пронзительно грохочет раскалившийся металл, и внутри минивэна вспыхивает обивка сидений. Похоже, недостатка боеприпасов наш таинственный стрелок не имеет и готов раздербанить машину на части, лишь бы добраться до нас. Ещё пара таких залпов, и он просто пробьёт фургон насквозь.
Мерзкая химозная вонь разгорающегося кожзама или чего-то подобного забивает обоняние. Весело шкворчит пламя.
— Нако, маскировка! — рявкаю я, вытаскивая винтовку из кольца.
Полицейская идёт рябью и начинает сливаться с окружающей обстановкой.
— По команде, бежишь вон к тому валуну! — машу рукой в сторону камня размером с небольшую прикроватную тумбочку, что лежит чуть дальше по дороге.
— Окей, — размашисто кивает девушка.
Логика проста: мы все тут набились в скромных размеров укрытие и первый же сквозной выстрел может достать любого из нас. Однако, кто знает, какими возможностями по обнаружению обладает упырь на холме. Может, для него и маскировка Иктоми не преграда. Поэтому надо скрыть перемещение полицейской.
Серое Веретено падает в руку, и, врубив Спурт, я привстаю. Уже через миг ствол заглядывает в разбитое пассажирское окно. У меня несколько мгновений, прежде чем снайпер засечёт новую угрозу, поэтому шустро веду прицелом по холму. Приблизительная точка мне известна, осталось лишь познакомиться с нашим новым другом.
На самой вершине взгорья, за камнем, который явно притащили с другого места, притаился мой «клиент». И к моему удивлению это женщина[1]. Страшная, как пугало с неудачной пластической операцией, но всё же женщина.
Первое, что я замечаю, это огромная, лысая, уродливо-раздутая башка, словно у дамочки водянка. По коже головы бежит сетка набухших вен. От переносицы к затылку идёт неоновая лента. Не то своеобразный макияж, не то культурная особенность. Если верить Ребекке, это одна из расы двемши.
Второе, что бросается в глаза, это продолговатые, тонкие, прямо на зависть вампирам, клыки. У неё таких полная пасть, которая сейчас растянута в азартной ухмылке.
Кожа нездорового серого окраса, а скулы настолько острые, что ими можно настрогать колбасы. Впрочем, для этих же целей подойдут её длинные когти. Мадам могла бы играть Росомаху.
Одета она в разнородную броню, украшенную алыми полосками ткани. В руках мощная снайперская винтовка с массивным оптическим прицелом, на поясе виднеется рукоять не то пистолета, не то обреза.
Для Оценки слишком далеко, поэтому я просто жму спусковой крючок и командую:
— Сейчас!
Усиленный выстрел устремляется к цели в ту же секунда, как голова-ластик замечает меня и обрадованно скалится. На конце ствола её винтовки полыхает белоснежная зарница, а я успеваю ещё дважды дёрнуть на себя скользящий затвор и послать пару пуль прямо в огромную раздутую мишень.
Как в замедленной съёмке наблюдаю за приближающимся сгустком плазмы, резко ныряю к земле, и надо мной проносится кипящая смерть. В оконной раме боковой двери остаётся идеальный круг, проплавивший металл даже со стороны крыши.
Быстрый взгляд налево, Николай с Мэттом распластались на асфальте, а дальше по дороге возле валуна с помощью Спектрального зрения нахожу Накомис. В оптическом и инфракрасном диапазоне её не видно, лишь в ультрафиолетовом.
Торопливо выщёлкиваю оставшиеся два патрона из винтовки и загоняю туда бронебойные Тараны. Всё, я готов. Ускорение истекает одновременно с тем, как в бок фургона врезается новый ослепительный выстрел. Он прожигает обе стенки навылет, чудом не задев Гидеона. На две ладони бы ниже, и мальцу конец.
— Тай, сможешь её отвлечь на пару мгновений?
Мечник слегка удивляется, чуть вскидывая брови. Явно не ожидал, что нас прижала дама. Однако уверенно кивает.
— Главное не сдохни, иначе кто мне пиво подгонит, — маскирую беспокойство за юмором.
Николай хмыкает, демонстрирует три пальца, два… и резко вырывается за пределы минивэна, накрывшись для верности и Отражающим покровом, и Ионным барьером.
Стремительно припадаю на одно колено у самой кромки переднего бампера. Новый Спурт тонизирует тело и мысли, позволяя оперировать на пределе возможностей. Слева молниеносно двигается Тай, уклоняясь от первого залпа. Плазма насквозь прожигает барьер на краю обрыва.
Почти неслышно хлопает тетива лука. Индианка помогает, чем может.
А я ловлю хитрожопую двемши в прицел и практически синхронно активирую целую россыпь способностей. Пригоршню пуль, Усиленный выстрел, Дуплет и Управляемую пулю. Винтовка вздрагивает от почти автоматной очереди, но моей Силы хватает, чтобы сдержать её норов.
Поток эскадиевых боеприпасов чертит зыбкое марево в сторону холма. Вот первая пуля бьётся о кинетический щит врага. Та только что спустила курок, и плазменная сфера с силой таранит Тая. Я фиксирую это, уже уносясь вместе с последней пулей вверх по склону. Мечника медленно отбрасывает по воздуху прочь.
К обрыву.
Вторая пуля дробится о защитный барьер Кваза. Сука, какой же он прочности⁈ Третья проносится мимо — оппонентка резво, нечеловеческим движением, уклоняется. Четвёртая безвредно прошивает фигуру двемши, та на долю секунды становится нематериальной. Пятая, под моим прямым управлением, таранит кинетический щит, и тот, наконец, исчезает, но прежде разбивает в лепёшку саму пулю.
Как хорошо, что за ней следуют две невидимые аркановые копии.
Я лишь слегка корректирую их траекторию, и тварь, приникшая к оптическому прицелу с клыкастой улыбкой на губах, вздрагивает, когда полупрозрачные сгустки арканы пробивают окуляр винтовки, её глазницу и череп насквозь.
Двемши ещё только валится наземь с огромной дырой в башке, а я уже скольжу Глайдом прочь от фургона. У отлетающего назад Тая имелась большая фора, и он, кувыркаясь, уже переваливает за кромку обрыва. На лице мечника лёгкое удивление, словно он не может поверить, что вражеский стрелок оказался способен достать его несмотря на всё проворство первого.
Вытягиваюсь в рывке с протянутой рукой.
Мне не хватает какого десятой доли секунды.