Суровы лица бойцов и командиров.
- На вас смотрит весь мир, - долетали с трибуны Мавзолея слова Верховного главнокомандующего, - как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков, как на своих освободителей… Великая освободительная миссия выпала на вашу долю… Будьте же достойны этой миссии!… Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!…
Мимо Мавзолея Ильича в четком строю шли стрелковые полки, военные моряки, отряды вооруженных рабочих. За ними - кавалерия, артиллерия, мотопехота. Гулко прогрохотали тяжелые танки KB и средние Т-34, окрашенные в белый маскировочный цвет. Впервые части шли на параде в полном вооружении, с боеприпасами, танки - с полной заправкой горючим, полным боекомплектом снарядов, с задраенными люками, чтобы при необходимости сразу вступить в бой. На всех лицах одна мысль: «Стоять насмерть».
Участник марша - командир роты Василий Ноздрев писал:
Бывают разные парады.
Но этот - подвиг трудных дней.
И мы клянемся, если надо,
Прикрыть телами Мавзолей.
К концу дня сходу вступили в бой участники парада - танкисты, совершившие бросок к северо-западным подступам столицы.
В тот же день отбили первую атаку бойцы 2-й Московской коммунистической дивизии, переброшенные с парада на фронт на трамваях и грузовиках. На высоте «221,1» на их траншеи двинулись три немецких танка, за которыми бежали автоматчики. Приблизившись, фашисты пустили в ход гранаты. Красноармейцы ловили их на лету и швыряли обратно. Кое-где вспыхнули рукопашные схватки. На помощь нашим подоспели огнеметчики. Запылали два танка. Оставив на высоте чадящие машины и трупы, гитлеровцы откатились… 30 ноября двадцать восемь бойцов дивизии - участников парада - отбили фашистскую танковую атаку в 27 километрах от Москвы. Держа оборону между Лобней и Красной Поляной, вооруженные лишь пулеметами и винтовками, они подбили три машины, а две обратили в бегство… От Красной площади до Эльбы прошла 2-я Московская коммунистическая. В честь ее летом 1943 года гремел первый салют Москвы. Она удостоена почетного наименования Орловской, награждена орденами Кутузова и Красного Знамени. Дивизия освобождала Варшаву, штурмовала Кенигсберг и Берлин. Она воспитала 4 полных кавалеров ордена Славы и 16 Героев Советского Союза.
В ночь на 8 ноября перешла линию фронта группа участников и участниц парада - бойцов отряда особого назначения, чтобы взрывать коммуникации и эшелоны врага.
16 ноября 1941 г. участник парада политрук Василий Клочков возглавил 27 бойцов 316-й стрелковой дивизии, принявших бой с 50 танками. Гитлеровцы рассчитывали с ходу пробиться к Волоколамскому шоссе и в тот же день ворваться в Москву. Они надеялись заглушить моторы лишь на Красной площади. Бойцы подбили 17 танков. Когда кончились все боеприпасы, раненый Василий Клочков обвязался последними гранатами и бросился под танк. Участники этой легендарной битвы у разъезда Дубосеково, задержав на целый день крупную немецкую часть, позволили нашим полкам занять более удобные позиции и не допустить прорыва основной массы танков к шоссе. Почти все 28 погибли, но не отступили. Им присвоено звание Героя Советского Союза. Слова политрука Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда: позади Москва» - стали крылатыми.
Некогда отсюда, из Москвы, Владимир Ильич провожал полки, уходившие бить белогвардейцев. 7 ноября 1941 года отсюда снова пошли в бой защитники социалистического отечества. Они знали - за ними Москва, Кремль, Мавзолей Ильича. И стояли насмерть на фронтовых рубежах.
И враг выдохся. Красная Армия отбросила его на запад… 11 декабря 1941 года командующий защитниками столицы генерал Г. К. Жуков доносил в Ставку: «Пленные из группы Гудериана показывают, что им сейчас в связи с холодами разрешено одеть парадное обмундирование, которое они везли с собою для парада в Москве». Помпезные шинели и мундиры, в которых гитлеровцы надеялись щеголять на Красной площади, стали для них погребальным одеянием.
От стен Кремля до стен рейхстага прошли многие участники парада 1941 года. Боец лыжного отряда Лазарь Паперник, танкисты Виктор Григорьев, Иван Веремей и Петр Тюрнев, истребитель танков Николай Жужома, партизанские командиры Евгений Мирковский и Федор Озмитель, пехотинец Даниил Шишков, кавалерист Лев Доватор стали Героями Советского Союза. За Москву, Днепр, за удары по фашистским тылам. Командир 31-й отдельной танковой бригады Андрей Кравченко, проведший парадный строй стальных машин мимо Мавзолея Ленина, стал дважды Героем Советского Союза. Его танкисты замкнули кольцо вокруг отборных гитлеровских войск под Сталинградом, одними из первых достигли государственной границы СССР весной 1944 года, дошли до чехословацкой реки Влтава и закончили войну в Порт-Артуре; Москва более 20 раз салютовала доблестным танкистам генерала Андрея Кравченко… Участники парада разведчик Иван Бородулин, ставший полным кавалером ордена Славы, в центре которого изображена кремлевская стена со Спасской башней, и командир штурмового батальона Арам Мирзоян расписались на рейхстаге.
Плечом к плечу с советскими воинами ушли в бой с Красной площади бойцы батальона политэмигрантов - немцы, болгары, чехи, испанцы… После разгрома гитлеровского рейха бывший красноармеец Готтфрид Грюнберг вернулся в Москву в звании полковника Национальной народной армии ГДР и был военным атташе немецкого рабоче-крестьянского государства в СССР. А красноармеец Петко Кацаров стал генералом Народной Болгарии. Они понимали, что в полях Подмосковья решалась не только судьба России, но и будущее всего человечества, что, сражаясь за Москву, они приближают час освобождения своих народов.
Завершавшие парад 31-я и 33-я танковые бригады закончили великий освободительный поход: первая - севернее Берлина, вторая - в Праге.
В мае 1945 года неизвестный боец написал на стене рейхстага: «Кремля вам, гадам, не видать, а рейхстагу - капут». Эти слова выразили твердую веру всех участников легендарного парада 7 ноября 1941 года. Ныне эту плиту можно видеть в зале Победы Центрального музея Вооруженных Сил СССР в Москве *.
[* Многие участники парада 7 ноября 1941 года на Красной площади успешно трудились и трудятся, за себя и за павших друзей. Например, бывший боец Д. Червяков - Герой Социалистического Труда, токарь Минского приборостроительного завода, избирался депутатом Верховного Совета БССР, делегатом XXV съезда КПСС. Сержант И. Орлов - лучший сверловщик Московского электрозавода, ударник послевоенных пятилеток. Командир роты В. Ноздрев был ректором Московского областного пединститута, член Союза писателей СССР, автор нескольких поэтических сборников, «физик и лирик», как называют его в рецензиях. Красноармеец Е. Ануфриев - заведующий кафедрой научного коммунизма Института повышения квалификации при столичном госуниверситете, доктор философских наук, профессор. Лейтенант П. Гудзь, которому довелось участвовать и в параде Победы в июне 1945 года, - заместитель начальника Академии бронетанковых войск имени Р. Малиновского, генерал-лейтенант, доктор Военных наук, профессор. Красноармеец М. Серов - ныне полковник, в 70-е годы возглавлял отдел политуправления Московского военного округа; через 40 лет в параде 7 ноября 1981 года на Красной площади участвовал его сын - старший лейтенант Сергей Серов.]
…Весть о победе пришла в Москву в четвертом часу утра 9 мая 1945 года, когда жители спали. Разбуженные радиосообщением, ликующие люди устремились на древнюю площадь, где высится усыпальница Ленина, на площадь, олицетворяющую стойкость, вечность и непобедимость Родины.
«Бегу на Красную площадь, - записал в дневник школьник Валентин Берестов. - Светает… Мимо университета движется толпа и кричит «ура». Девчонка бежит мимо Исторического музея: «А мы в окна стучали по всем первым этажам. Победа!…»
На Красной площади по двое, по трое бродят люди. Четыре женщины, взявшись за руки, поют «Хазбулат удалой…». Три окна в Кремле освещены, и в них какие-то люди, приникшие к стеклам. Их приветствуют, кидают вверх шапки, кричат «ура». Стоявшего у Мавзолея безмолвного милиционера поздравляют с победой.
Те, кто шел возле университета, выходят на Красную площадь. Впереди трое, пляшут русского. Сзади и кругом кричат «ура». Все соединяются, берутся за руки, и кажется, что вся площадь пустеет. Образовали огромный круг… Вместо плясок просто всей цепью бегут по площади. Цепь рвется, новые цепи переплетаются, сливаются, одна проходит через другую. Начинаются пляски.
От Исторического музея идут с флагами - вероятно, или должны были их развешивать, или просто сняли. Машут ими и кричат «ура»… Поется одна и та же песня: «Дорогая моя столица…» Все время дрожь в ногах и необычная легкость.
Офицер в мундире с медалями появился на площади. «Качать!» - и офицер взлетел вверх, придерживая фуражку. Его опустили, когда фуражка свалилась окончательно. Затем последовали поцелуи и объятия. Сначала целовали его, потом он сам ходил и всех целовал… Пляшет женщина. У нее в руках бидон, а ноги ее выводят что-то совершенно независимое от рук. Она роняет крышку. Крышку поднимают. Она начинает стучать этой крышкой о бидон. Прошли два парня с гитарами. На гитарах лопнули струны, и парни, не замечая этого, били руками по дереву. Девушка с льняными волосами подбежала к милиционеру, расцеловала его, указывая на толпу, звала: «Идите с нами»… Девушка отбежала, поцеловала рабочего в ватнике, потом профессора, шедшего с женой…»
9 часов. Солнце вставало в золотой дымке, прогоняя утреннюю прохладу. И естественно, всех тянуло к Мавзолею великого вождя, к плитам с именами его соратников. «Люди тихой очередью идут за трибунами, глядя на кремлевскую стену и заповедные цветники и газоны возле нее, - писал юный летописец. - Милиционеры сдерживают остальных: «Товарищи, не надо. Ведь они прошли стихийно». - «И мы хотим стихийно…» Потом догадались, что не надо наводить порядок. Торжество шло как-то по-деревенски целомудренно, непосредственно».