Глава 47
Войдя на маяк, Джо обнаружил, что в его отсутствие там ничего не изменилось. Ему казалось, что он устал и проголодался, но он не мог усидеть на месте. Следующие полчаса Джо убирался, потом отчистил соль с окон и добавил огня в генератор, чтобы трубы растаяли, чувствуя все нарастающую тревогу: он знал, что пора возвращаться на материк, но не мог остановиться.
Наконец делать было уже нечего. Он встал, прижав ладони к стене, где висело снаряжение для плохой погоды, чувствуя исходящий от ближайшей к нему куртки запах воска. Когда онемевшие пальцы закололо, он выпрямился, надел куртку и медленно побрел к крошечной гавани.
Джо взял с собой к столбам молоток и стамеску. Вырезал имена Элис и Лили. Каменная пыль разлеталась на ветру. Он коснулся первых букв имени Мэделин. Под ним было имя Джем. Все, что он искал, было здесь: он догадывался, что все части пазла у него в руках, но он никогда не сможет его собрать. И никогда не узнает. Стоять на месте было слишком холодно. Он сделал глубокий вдох, прошел между столбами и ничего не почувствовал.
Часть VIДома
Глава 48
Граммофон играл рождественскую песню, которая разносилась по всему дому. Близнецы в крошечных коронах, сделанных из шелковых листьев, танцевали. Увидев их, Джо рассмеялся. Тоби гонялся за ними, огибая кавалеристов из своего полка. Джо выглядел как ребенок: он сидел под обеденным столом и возился с гидравлическим механизмом фарфорового фонтана «Тадж-Махал». Фонтан был чудовищным, но Тоби привез его из Пенджаба как сувенир, так что Джо пришлось взяться за ремонт этой махины, немного пострадавшей в дороге. Рядом стояли пятнадцать бутылок вина, ожидая, когда он закрепит клапан в основании фонтана.
Когда Джордж победил, раздался рев, и пять или шесть человек подхватили малыша, восклицая, что однажды из него выйдет отличный офицер. Беатрис отошла, опустив голову, и Джо с болью осознал, что она уже привыкла всегда оставаться в стороне. Он протянул к ней руки. Малышка заглянула под стол.
– Ты создана для куда более интересных вещей, чем кони, – сказал он, надеясь, что, если говорить уверенно, это в самом деле сбудется. – Поможешь мне починить эту штуковину?
Она кивнула. Он не знал, понимает ли Беатрис все, что говорят, или просто догадывается, что ей задали вопрос. Джо откинул волосы с ее лица. Ее темные волосы, повязанные лентой, были гладкими, но ему постоянно казалось, что они кудрявые. Это было следствием эпилептических видений, где Джо представлялась другая девочка, отцом которой был он сам, а не Тоби. Он старался не думать о ней, но она казалась ему такой реальной, что после каждого видения – они посещали его примерно раз в месяц – Джо по несколько часов не мог успокоиться, охваченный паникой, что где-то ее оставил. Врачи говорили, что ее не существует, но от этого ему было не легче. Он даже вышил уточку на ночной сорочке Беатрис, потому что без нее та выглядела как-то неправильно: такая уточка была на сорочке девочки из его видений. Только потом он осознал, что вышивать что-либо на одежде чужих детей – ненормально и что Тоби это нервирует.
Беатрис потянулась за отверткой. Он дал ее ей.
– Закрутишь этот винтик? Вот так. Умница.
Она снова кивнула. Джо наблюдал за ней, направляя ее руку, понимая, что если Беатрис вдруг решит резко встать, то ударится головой о столешницу, но, в отличие от Джорджа, она была спокойным ребенком. Она могла часами безропотно сидеть там, где ее оставили.
Тоби посадил Джорджа себе на плечи, и тот взвизгнул и засмеялся. Беатрис посмотрела на него, а затем опустила глаза и дважды повернула отвертку, притворяясь, что это занятие кажется ей куда более интересным. У Джо заныло сердце.
– Тоби, – сказал он.
Тоби наклонился, перевернув Джорджа вверх ногами.
– Что?
– Покрути Би тоже. А то она не у дел.
– Что-о? – засмеялся Тоби. Он передал малыша Джо и подхватил Би на руки. – Не у дел? Не может быть! – он ускакал прочь.
Джордж казался недовольным, но при виде отвертки тут же успокоился: похоже, та ему нравилась.
– Кто-то пришел! – крикнул один из друзей Тоби. – Мне открыть?
– Я открою, – сказал Джо. Ему нужно было размяться. – Кого мы ждем?
– Наверное, пришли петь рождественские гимны, – предположил Тоби. – Кан и все остальные будут не раньше, чем через полчаса: они едут из каких-то трущоб в Уиллесдене.
– Скажи им, чтобы проваливали, – раздался голос отца Джо и Тоби из соседней комнаты. Он делал вид, будто не говорит по-английски, хотя Джо заметил, что, как только на горизонте появлялись рождественские пирожки, его английский заметно улучшался. – Не хочу, чтобы целый хор старался для нас одних.
– Чепуха, – сказал Джо, направляясь к двери.
– Пуха, – сказал Джордж Элис, которая спускалась по лестнице, неся поднос с выпечкой разной формы.
– Как фонтан? – спросила она Джо.
– Через десять минут будет готов, на радость любому магарадже с дурным вкусом, – неловко заверил он ее. Джо не знал, как вести себя с Элис, когда рядом не было Тоби. К семейным людям не подступиться: невозможно проявить интерес к чужой жене, не вызвав косых взглядов, и хотя Элис была женой его брата уже несколько лет, он до сих пор о ней ничего не знал – кроме того, что она всегда изящно одевалась.
И он догадывался, что она его недолюбливает. Хотя Элис никогда не говорила, что считает его – вечного холостяка, у которого не было своих детей, своей жизни и который постоянно путался под ногами у нее и Тоби, – паршивой овцой, порой Джо чувствовал это без слов.
– Да, он ужасен, – согласилась Элис.
Джо слегка улыбнулся. То, что она с ним согласилась, явно было действием всепобеждающего духа Рождества.
– О-о-о, это что, пирожки? – с надеждой крикнул отец.
– Она не понимает, па, – ответил Джо, – постарайся еще.
– Хороший у меня английский, – раздраженно пропыхтел отец, но поскольку прежде он и короля Эдварда называл «хорошим», Джо заподозрил, что это какое-то завуалированное ругательство.
Джо открыл дверь, все еще смеясь, но вдруг замер, потому что его сердце сделало сальто.
За дверью не оказалось хора. Там стоял лишь один человек. Левую сторону его лица пересекали шрамы от ожогов, выглядел он так, словно его забыли где-то в Арктике и ему пришлось в одиночку добираться до дома, но он был хорошо одет и держался так прямо, что Джо решил, будто незнакомец служил в армии или на флоте. У Тоби было так много друзей со службы, что Джо не мог вспомнить, кто это, и все же был рад его видеть.
– Вы пришли. Сто лет вас не видел.
Мужчина казался встревоженным.
– Простите?
– Заходите, холодно, – сказал Джо. – Простите… вы должны мне поверить, я очень рад вас видеть, но я не могу вспомнить, откуда вас знаю. Вы из полка? Нет, конечно, нет, – поправился он, теряясь в догадках. В полку Тоби не было белых. Армия, как правило, распределяла солдат по расовому признаку. Китайское происхождение Тоби так бросалось в глаза, что его распределили к сикхам. Он всегда говорил, как ему повезло, что он не слишком похож на Джо: иначе его бы отправили в полк к бестолковым итонским мальчикам и он бы давным-давно погиб в результате чьего-нибудь идиотского героизма.
– Нет, я из Психического общества, – речь мужчины была очень правильной. – Элеанор Сиджвик тоже придет. Это она направила меня к вам. Просто решила навестить еще кого-то по пути. В качестве подтверждения она передала для вас рождественскую открытку. Мы… незнакомы, – добавил он.
– Простите, – сказал Джо, все еще уверенный, что знает этого человека. Он подавил это чувство. – Я вас с кем-то перепутал.
– Все в порядке. Вы… – он посмотрел на конверт, а затем беспомощно показал его Джо. – Мистер Жань.
– Чжан, – сказал Джо, тронутый тем, что тот боялся неправильно произнести его имя. – Французы так пишут китайские имена, не знаю, как они это придумали, – он опустил Джорджа на пол. Тот убежал, услышав, что в соседней комнате Тоби щекочет Беатрис, а кавалеристы смеются. – Вы там работаете? В обществе.
– Нет, я приехал погостить, – мужчина передал Джо конверт, не переступая порог. Его руки были в ужасном состоянии. Шрамы пересекали его пальцы, а один из них неправильно сросся после перелома. – Китайские, вы сказали? – спросил он, но не осуждающе, будто какой-то расист. Он говорил так осторожно, словно боялся оскорбить Джо.
– Верно. Ну что? – Джо распахнул дверь шире. – Вы зайдете? У нас здесь уже сорок человек, и мы ожидаем еще половину кавалерийского полка.
– Кто там? – крикнула Элис, в очередной раз спускаясь по лестнице. Пара ее друзей у нее за спиной со смехом пытались подвесить омелу на балюстраде.
– Это из Психического общества, Элеанор опаздывает.
– Мы рады любому, кто способен поддержать разговор о чем-либо, кроме коней, – сказала она.
– Видите?
Мужчина улыбнулся и наконец принял приглашение. Он вскинул глаза, когда со второго этажа раздался вопль, по-видимому, свидетельствующий о том, что фонтан «Тадж-Махал» заработал. Он не вздрогнул, но было видно, что его нервы натянуты, как струна. Джо коснулся его руки. Он до сих пор был готов поклясться, что знает этого человека, но поскольку не помнил, где они встречались, то решил, что это эпилептический морок. Но от этого знания ему было не легче.
– Так, значит, Элеанор вас бросила?
– Она объяснила мне, куда идти.
– Она немного… да, – сказал Джо, не желая говорить о ней плохо. – Если захотите остаться на ночь, у нас куча места. Необязательно решать сейчас, сначала выпейте вина.
– Нет, спасибо, я остановился в Найтсбридже.
– Но вина вы выпьете? – настаивал Джо, пытаясь убедить его остаться. Он злился на Элеанор за то, что она бросила своего знакомого одного. Но ее вины здесь не было: о том, что мужчина не так здоров, как кажется, свидетельствовала лишь какая-то едва уловимая хрупкость. Джо бы ее не заметил, если бы не видел раньше у половины гостей наверху.