Олег СвиридовМаяк
Обычное хмурое утро. Мелкий снег срывается с серого неба и, не долетая до земли, превращается в ледяные капли дождя. Шум разбивающихся о скалы волн изредка прерывается криком недавно проснувшихся чаек. Воздух в этих местах необыкновенный. Едва вдыхая его, ты становишься един с океаном. Все вокруг было серым, но оттенков этого серого цвета, невозможно было сосчитать. Небо, скалы, океан, волны, чайки, дорога, трава, небольшое здание – все это имело свой неповторимый серый оттенок. На фоне этого серого царства исполин, с ярко красными полосами на теле, выглядел еще могущественнее. Это был старый маяк. Уже несколько сотен лет он провожает в плавание моряков и суда и дарит надежду и покой возвратившимся.
Душой этого маяка был Клод. Можно сказать, он был потомственным смотрителем маяка. Его дед, а потом и отец, обслуживали и ухаживали за старым гигантом. Клод собственно и родился у его ног. Быть смотрителем маяка – это значит быть ни как все и обладать своей неповторимой философией. Многие думают смотритель это тот же сторож, но это очень глубокое и порой оскорбительное заблуждение. Многие ли смогут сутками, неделями, месяцами слушать шум волн и свист ветра в полном одиночестве? Многие ли смогут в шквальный ветер и дождь взбираться по скользкой лестнице на десятки метров, рискуя жизнью ради того что бы маяк работал исправно?! В этом деле остаются те, кто сумел впустить в себя душу маяка. Да да, поверьте мне… Все маяки в мире обладают своей душой. И кстати стоит заметить, что маяки тоже избирательны. Они готовы довериться далеко не каждому. Как говориться, тут дело в единении души металла и человека. Клод просто не мог не быть таковым. Маяк видел Клода с первых минут его жизни. Он видел первый шаг малыша, слышал первое слово. Знал и разделял все минуты счастья и горя с ним. После кончины отца Клод без сомнений занял его место, и стал жить как учили дед и отец.
Конечно, такая жизнь кажется ужасно скучной и однообразной. Но это второе заблуждение о маяках и их смотрителях. Ты живешь как бы в отдельном государстве. У тебя своя территория и свои законы. Ты должен рассчитывать расход топлива и провизии. Должен следить за состоянием маяка, а значит понимать работу механизмов и уметь их починить. Как правило, все смотрители охотники и рыбаки, что одновременно скрашивает их жизнь и позволяет иной раз побаловать себя пищей добытой и приготовленной своими руками. Такая жизнь не может быть скучна. Ты ответственный за маяк, а как ты будешь исполнять свой долг ни кого, по большому счету, не интересует.
Но как и в жизни любого человека у этих людей случается дни, которые запоминаются на всю оставшуюся жизнь. Об одном из таких дней нашего смотрителя я и постараюсь Вам рассказать.
***
Проснувшись, как обычно до рассвета, Клод слушал шум прибоя. Уже несколько дней подряд дул крепкий северный ветер и волны за эти дни выросли до 5 метров. Здание с жилыми и техническими помещениями и сам маяк стояли на краю прибрежной скалы высотой около 10 метров. Не смотря на это, здание то и дело накрывало соленым облаком брызг от разбивающихся волн. Наш герой принялся за обычные утренние хлопоты. Встав с постели и одевшись, он направился на кухню. Деревянный пол скрипел под ногами как палуба. Последние 2 месяца штормовая погода внесла серьезные корректировки в график поставки топлива и провизии на маяк. Первого было достаточно, а вот продукты приходилось экономить. Из-за этого завтрак был, прямо скажем, скудным. Приготовив себе кашу и травяной чай, Клод по обыкновению направился к окну. И с этого момента жизнь его изменилась навсегда.
Даже через туман и стекло покрытое солью, он увидел, что очертание скал у кромки воды не такое как обычно. Версий было две и обе не самые лучшие. Первая версия – скальный массив обрушился из-за шторма. Это не сулило ничего хорошего, поскольку возникла бы вероятность того, что почва под домом и маяком может обрушиться в любой момент. Вторая версия – на скалы выкинуло судно. Этого Клод не хотел больше всего. Забыв про завтрак, он побежал в прихожую. Одевая непромокаемый рыбацкий плащ и высокие унты, он решил на всякий случай взять с собой карабин и аптечку. Выбежав во дворик, он устремился к краю скалы. Во дворе стояла собачья будка. Но жила в нем не собака, а волчица, которую смотритель приручил несколько лет назад. Он назвал ее Кио. Волчица, увидев хозяина убегающего в туман, рванула за ним. Скала была не отвесной, но крутой, состоящей из огромных скользких и местами покрытых мохом валунов. По этому, по скале до кромки воды спускалась веревка. Схватив эту веревку, Клод начал движение вниз. Карабин был за плечом. Аптечку он доверил Кио и приказал ей спускаться вниз. Волчице не составило труда сбежать вниз по этой скале. Пока Клод спускался, он надеялся, что там внизу он найдет лишь обвалившиеся камни, но готовился к худшему развитию событий. Добравшись до низа, и, развернувшись лицом к океану, он оцепенел. О камни ночью разбилась старая шаланда! Ее корпус был металлический, а надстройка из дерева. Она имела всего один трюм и маломощный паровой двигатель. Камни разломили ее пополам точно по центру корпуса. Волчица, с аптечкой в зубах была уже на палубе. Клод, не долго думая, рванул к обломкам. Подбежав ближе, он начал кричать и предлагать помощь возможно раненым членам экипажа. В ответ только волны били о корпус погибшего судна. Оно лежало на правом борту. Добравшись до надстройки, смотритель начал искать людей на мостике, в кают компании, в каютах и в «машине». Но никого не было. Во всех помещениях царил хаос. Судно этой ночью побывало в ужасном шторме. Машинное отделение было по колено в воде, но двигатель еще был теплый. Крушение произошло не более четырех часов назад. Для того что бы сообщить о крушении Клоду надо было знать название этого судна, под флагом какой страны оно уходило в рейс и количество членов экипажа. Для этого он принялся искать судовой журнал на мостике в ужасном бардаке. Через четверть часа он его нашел. После этого вся эта история приобрела совершенно другой характер для нашего героя. Согласно судового журнала, судно называлось “TOR” и 5 дней назад оно поставлено в сухой док для распилки на металл. То есть это судно по документам уже не судно, а металлолом. Хотя по факту природа исправила несправедливость, и превратила его в груду обломков. Так же там говорилось, что эта шаланда поставлена в док в порту, который находится в 300 морских милях от места гибели. Каким образом она оказалось здесь, разбитая о эти скалы? Вопросы в голове Клода начали копиться как снежный ком. Что бы немного разобраться он начал более детально осматривать судно. Начал с кают экипажа. Вещи были свежие. Значит в момент крушения на борту был экипаж. Машина теплая, значит судно куда то шло. Но куда и зачем?! И почему об этом рейсе нет ни слова в журнале? Возможно, груз в трюме поможет хоть что-то понять. Клод выбравшись из накрененной надстройки на палубу, держась за леера, начал пробираться к месту разлома корпуса, что бы попасть в трюм.
Как и следовало ожидать, трюм был наполовину заполнен водой. Из воды были видны армейские ящики. Ими был забит почти весь трюм. Клод, насчитал около 50. Значит, еще почти столько же было под водой. Смотритель, решив понять что тут происходит, принялся доставать один из них. Вытащив достаточно тяжелый ящик на камни, Клод огляделся. Вокруг был густой туман. Не было видно не маяка ни дома. Веревка по скале уходила в туман.. Берег по бокам и океан так же уходили в густой серый туман. Кио и ее хозяин были тут одни. Одни с погибшим судном и его таинственным грузом. Ящики были сколочены добротно и по армейскому образцу, но на них не было никакой маркировки. Они наглухо были заколочены гвоздями. Шляпки гвоздей блестели, а сами ящики еще пахли деревом, что говорило о том, что они совсем новые. Внимательно их осмотрев, Клод понял, что голыми руками их не открыть. Разбивать о камне тоже нельзя, так как содержимое не известно. Тогда он принял решение оставит Кио на охране, а сам направился в дом за подходящим инструментом. Взобравшись по скале, смотритель быстрым шагом, оглядываясь по сторонам, двинулся в мастерскую. Она находилась в подвале дома. Сложив в матерчатую сумку ломик, топорик и несколько десятков гвоздей он двинулся к краю скалы, где была веревка ведущая вниз. Подойдя ближе, он услышал не доброе рычание своей покорной волчицы! Это взволновало его больше всего того, что с ним сегодня уже произошло! Он затаился, что бы не издавать лишних звуков и стал прислушиваться. Сначала он подумал, что Кио может рычать на него по тому что она его слышит, но не видит из за тумана. Но эта догадка почти сразу была отметена, по сколку волки чуют запахи на километры вокруг и уж своего хозяина за какую то дюжину метров бы она учуяла. Значит зверю что то или кто то угрожает! Время для раздумий закончилось и надо было принимать решение. Клод, ловким движением вложил в правую руку карабин с плеча и сделал выстрел в туманное небо! БАХ…. В ушах звон! Запах пороха в носу.. Вдруг сквозь звон смотритель услышал быстрые шаги и родное рычание, быстро удаляющееся в след за шагами.. Кто то явно убегал по берегу вправо от места крушения. Кио, рыча, гналась за этим кем то! «СТОЯТЬ!» крикнул Клод! «СТОЯТЬ! ДОМОЙ!!!»… Но рычание и быстрые шаги, превратившиеся в бег, растворялись в тумане, пока совсем не пропали. В этот момент наш герой ощутил злость и давно забытое чувство страха за кого то близкого..
Швырнув сумку вниз в туман, он схватил веревку левой рукой. Держа в правой карабин, направленный в сторону судна, он практически двумя движениями шмыгнул вниз. Тут было все без изменений. Ящик и судно были на месте. Но не было его Кио.. Он быстро осмотрел судно. Там тоже все было на месте и никого не было. Кинуться в погоню за Кио было нельзя. Тогда он принялся за ящик. Вытащив из сумки ломик, смотритель поддел первую доску. Из свежего дерева гвозди выходили как из масла. Доска убрана. Видно, что в ящике что то пересыпано соломой, но что бы добраться глубже надо убрать остальные доски. Клод не мог бороться с дрожью в руках, вызванную яростью и тревогой за Кио. Выдрав все доски, он начал вышвыривать солому пока его рука не наткнулись на что то мягкое. Осторожно доставая эту вещь из ящика, глаза его наполнялись все большим удивлением и непонимание происходящего. В руках он держал прекрасное женское одеяние, каких не видел он ранее. Оно был