Помимо этого, со мной продолжал работать психотерапевт:
– Расскажите, как вы себя сейчас чувствуете? Головные боли все так же беспокоят?
– Знаете, теперь гораздо меньше. Но я боюсь, что после выписки из больницы они снова вернутся. Подобное уже было. А я так не хочу, чтобы это повторилось. Чего я тогда только ни перепробовала: врачи, МРТ, остеопат, анальгетики, триптаны, уколы. Результат в конечном итоге сводился к одному, и я так и не сдвинулась с мертвой точки. Все эти средства становились лишь временным облегчением, чтобы спасти меня от сумасшествия. Теперь к списку моих проблем добавились приступы необоснованной паники. Страшно подумать, что будет дальше…
– Вероятнее всего, причины ваших недугов кроятся в психике. Дело ведь не в мигренях и панических атаках, а в том, как вы жили до их появления, что привело вас к этому. Панические атаки, как правило, являются следствием невроза. И они ясно дают человеку понять, что он живет в несогласии с собой, при этом всячески стараясь это игнорировать. Луиза Хей утверждает, что причины мигрени кроются в ненависти к принуждению, сопротивлении ходу жизни и сексуальных страхах.
И это на самом деле имело место быть. Нежелание мириться с окружающей действительностью, внутреннее недовольство, реакция на стресс – все это слова одной «песни».
– Я пыталась разобраться и с психосоматикой, но никакого вывода не сделала. Согласна, что одна из причин этой дряни кроется в психике. Но что теперь с этим делать?
– На мой взгляд, головные боли могут обостряться из-за того, что вы не хотите и не можете работать в одной фирме с бывшим возлюбленным. Ваш организм противится этому как может. Эмоциональное напряжение растет с каждым днем, и однажды чаша переполнится. Увы, но я не могу предугадать, чем это для вас закончится.
Разговор с врачом долго не давал мне покоя, но я не хотела отказываться от своей карьеры из-за нашего расставания. Не для того я так долго к этому шла, чтобы за один миг все потерять. Хотя, с другой стороны, что стоит моя карьера, если сейчас я нахожусь на грани безумия?
Я понимала, что запуталась. Но у меня еще оставалось время, чтобы разобраться в себе и подумать над дальнейшей жизнью. Чем я и занималась. Целые дни напролет.
В лечении Елены, которую я теперь ласково называла Леночкой, наблюдался очевидный прогресс. Она уже могла почти безболезненно ходить и не просыпалась от боли среди ночи, как это было раньше. После долгих совещаний врачи все же приняли решение сделать ей блокаду, которая оказалась для моей соседки спасительной.
Блокада (лечебно-медикаментозная) – медицинская процедура по снятию мышечных спазмов. Она состоит в разовом введении инъекции обезболивающего лекарства (анестетика) в нервные сплетения. Результатом блокады должно стать экстренное избавление пациента от острой боли в суставах или позвоночнике. При блокаде врач вводит медикаменты прямо в очаг патологических изменений. Это позволяет использовать минимально необходимые дозировки для максимально эффективного воздействия.
Ее каждый день навещал муж, и я всем сердцем радовалась за их семью. Трепет в его отношении к жене был виден в каждом взгляде и жесте, несмотря на то, что они прожили вместе больше тридцати лет. Именно о таких отношениях я мечтала всю жизнь – чтобы вместе «и в горе, и в радости», до самой смерти.
Камила тоже начинала понемногу приходить в себя после сделанной пункции. Она уже нормально ела, головные и мышечные боли больше ее не преследовали. Мы с Леночкой радовались за нее – смотреть на мучения несчастной девушки было невыносимо. Теперь оставалось только ждать результатов анализов и стараться не думать об этом ежесекундно, в чем я отчаянно пыталась помочь Камиле, отвлекая ее разговорами на разные темы. Болезнь сильно сблизила нас всех. Мы помогали друг другу по мере возможности и морально поддерживали в периоды отчаяния. Теперь из нашей палаты все чаще доносился смех, а ведь совсем недавно – в первые дни пребывания в клинике – каждой из нас хотелось только плакать от боли и ощущения безысходности.
Как только начинаешь чувствовать себя человеком, а не овощем, жизнь сразу становится лучше, будто начинает играть новыми красками.
Как-то вечером, когда я как обычно накладывала на лицо вечернюю маску, Камила сказала:
– Ты так за собой следишь, я просто поражаюсь! У тебя красивый маникюр, яркие брови, ресницы, ухоженные волосы… У тебя даже есть свой косметолог. У нас это как-то непринято, – она перевела взгляд на свои неопрятные ногти. – В последний раз я выщипывала брови лет десять назад. Муж мне это запрещал – боялся, что на меня кто-то посмотрит.
Я действительно старалась следить за собой, несмотря на самочувствие. Тем более теперь – когда проявления моего недуга слегка поутихли – я могла делать это с особым удовольствием.
– При посторонних мужчинах мы обязательно должны надевать паранджу и платок на голову, – продолжала Камила. – Можно показывать только лицо и ладони. Все остальное: волосы, шея, кисти рук и ноги – должно быть закрыто. Некоторые незамужние девушки позволяют себе выходить на улицу без платка и паранджи, с распущенными волосами. Но я такого никогда не делала, потому что это нарушение законов.
– Хочешь, устроим тебе салон красоты прямо здесь? Настроение сразу улучшится, вот увидишь!
Я прочитала в ее взгляде сомнение и явный скепсис по поводу этой затеи, но решительно достала все свои средства по уходу и косметичку, которая всегда была со мной, и пересела на кровать Камилы.
Весь оставшийся вечер я была личным косметологом и визажистом. Я почистила Камиле лицо своим любимым скрабом, нанесла увлажняющий крем, выщипала брови и сделала неброский макияж. В итоге на меня смотрела совсем другая девушка: когда я подвела ее к зеркалу, она даже вскрикнула от удивления, и я на мгновение почувствовала себя ведущей ТВ-шоу, в котором преображают женщин.
На следующий день я сходила в магазин, расположенный неподалеку, и купила для Камилы все необходимое для того, чтобы она могла самостоятельно наводить себе красоту. Когда я вручила ей заветный пакетик, счастью девушки не было предела и она расплакалась от избытка чувств. А я подумала о том, как все-таки легко доставить радость другому человеку. И от этой мысли на сердце стало чуточку теплее.
Одну за одной я штудировала книги о панических атаках и делала важные для себя пометки в специальный блокнот. Также я начала пробовать на себе методы, которые советовали авторы, училась правильно дышать, ежедневно слушала антистрессовые и расслабляющие медитации.
Еще я каждый день смотрела видео, посвященные этой тематике. Теперь я, наконец, начала понимать, что со мной происходило, хотя и предпочитала никогда бы не узнать, что такое вообще возможно. Но, владея информацией (пусть и не такой обширной, как, к примеру, могли бы дать годы изучения психиатрии), я стала чувствовать себя намного увереннее в моей личной битве за здоровую жизнь и нормальное существование.
С первого дня госпитализации я вела дневник, в котором фиксировала количество приступов панических атак и тяжесть головной боли в течение суток, субъективно оценивая ее по десятибалльной шкале. Такая «книга» была здесь у каждого пациента. И я видела конкретный результат: приступы сократились, степень головной боли стала составлять в среднем четыре-пять баллов – по сравнению с максимальными десятью, которые я отмечала при поступлении.
Это дорогого стоило.
За несколько дней до моей выписки мы с Кирой прогуливались по больничному скверу, и она делилась со мной новостями с «большой земли».
Пока я пыталась разделаться с болезнями, отравлявшими тело и разум, у подруги жизнь, как всегда, кипела и била ключом: на горизонте появился очередной поклонник, который претендовал на нечто большее, чем поход в ресторан или на какое-то мероприятие. Они познакомились на модном показе две недели назад, и с тех пор он не давал Кире прохода: задаривал цветами, красиво ухаживал, устраивал сюрпризы и приглашал в разные необычные места. Но для нее это было не в диковинку: Кира никогда не держалась за мужчин и воспринимала их как что-то приходящее и уходящее.
Но, по известному закону подлости, представители сильного пола хотели завязать серьезные отношения именно с такой женщиной.
– Кир, может, тебе стоит попробовать? Он симпатичный, состоявшийся в жизни и явно имеет на тебя большие планы, – завела я свою любимую тему.
– Посмотрим… Для меня сейчас самое главное, чтобы ты встала на ноги и разделалась со своей атакой раз и навсегда. Личная жизнь может и подождать. К тому же у меня сейчас столько новых проектов, что думать об этом нет времени.
Я улыбнулась: все было стабильно. Такие фразы я слышала уже не единожды, но мне все же хотелось, чтобы моя Кира, наконец, встретила того мужчину, который уже никуда ее не отпустит и приоткроет ей дверь в мир гармоничных отношений и искренней, взаимной любви…
На свою последнюю встречу с психологом я шла как на исповедь. Несмотря на серьезную внутреннюю работу, проделанную совместно со специалистом, во мне все еще сидела обида на Никиту, о чем я и поспешила сообщить на приеме:
– Знаете, мозгом я понимаю, что все, что ни случается – к лучшему и что не стоит забивать себе этим голову, продолжая прокручивать одни и те же мысли. Я осознаю, что нужно отпустить его и жить дальше, но сделать это у меня пока не получается. Я не могу простить Никиту, и это гложет меня день за днем. Я продолжаю винить его в том, что со мной случилось, несмотря на все разумные доводы, которые вы приводили на наших встречах, и собственный настрой. Впечатление, будто это мне неподвластно, словно это идет из души помимо моей воли. Я понимаю, что, пока не разберусь с этой проблемой, не смогу распрощаться с прошлым. Скажите, пожалуйста, может, я безнадежна?