Воспоминания о прошедшей поездке вызывали улыбку и дарили чувство умиротворения.
Тем же днем я решилась разобрать вещи в бабушкиной комнате. Воодушевившись своим эмоциональным подъемом, я чувствовала внутри стремление идти дальше, хоть это и вызывало страх.
– Ты уверена в принятом решении? – недоверчиво спросила Кира, переступая порог моей квартиры.
– Да, я должна помочь себе выбраться! Психолог считает, что этот шаг сыграет мне на пользу. Мне нужно начать избавляться от бабушкиных вещей. Каждый раз, когда я их вижу, сердце будто проваливается в пропасть.
– Хорошо, тогда приступим. Если что-то пойдет не так, сразу дай знать, договорились?
Я молча кивнула, и мы занялись процессом. Начать я решила с комода. Чего там только не было! В мусорные пакеты безжалостно летели старые блокноты, ненужные книги, медицинские заключения, мои школьные тетради и куча другого хлама. Кира тем временем разбирала шкаф с бабулиной одеждой, и я старалась абстрагироваться от того, что происходило за моей спиной.
Предварительно осмотрев содержимое полок, я оставила себе несколько кофт, которые бабушка особенно любила, – чтобы надевать их, когда мне станет нестерпимо ее не хватать. Сказать, что это далось мне нелегко, – значит промолчать. Разбирая вещи бабушки, я возвращалась к детским воспоминаниям, которые теперь навсегда остались для меня в прошлом. На душе скребли кошки, каждый раз хотелось сдаться, но я понимала, что никто, кроме меня самой, не вырвет меня из этого капкана. От всех прочих предметов одежды следовало обязательно избавиться – так советовал психолог. Эти вещи уже никто никогда не наденет, они будут только бередить мою рану.
Спустя пять часов работы мы вынесли на помойку двенадцать мусорных мешков и сделали заслуженный перерыв, заказав на обед пиццу.
Во второй половине дня я разбирала балкон, без раздумий выкидывая старые кастрюли, банки и коробки с обувью, о которой все уже давно забыли. Когда основная работа была сделана и я оглядела помещение, которое выглядело уже совсем иначе, то почувствовала себя легче. И пусть мне предстояло еще заняться косметическим ремонтом и избавиться от кровати, я чувствовала гордость за то, что смогла сделать первый шаг на пути к полному исцелению.
Через несколько дней, в пятницу вечером, меня пригласили на день рождения бывшей коллеги. Первой реакцией было отказаться, сославшись на занятость, но, подумав над предложением Марины, я спросила себя: «А почему нет? Сколько можно бегать от прошлого?»
С прежней работы я скучала по многим. С некоторыми мы даже поддерживали теплые отношения, и мне их действительно не хватало. Поэтому я решила, что настала пора вылезти из своего укрытия. При увольнении я бежала из офиса, как крыса с корабля, и теперь пришло время встретиться с людьми, которые остались для меня в прошлой жизни. Я уже не боялась увидеть тех, с кем придется говорить о причинах моего ухода. Я чувствовала в себе внутреннюю силу и спокойствие.
Первым, кого я увидела на вечеринке, стал, по закону подлости, именно Никита (хотя я всегда знала, что однажды мы должны будем увидеться). Сейчас я стояла рядом с мужчиной, которого когда-то любила больше жизни, и понимала, что чувства угасли. Никита пришел вместе с Юлей, как я и ожидала. Она смотрела на меня как на врага и заметно нервничала, но при взгляде на эту парочку я не ощутила ровным счетом ничего – коротко поздоровалась и прошла мимо.
Я видела в Юле себя некоторое время назад: плохо скрываемая ревность, нервозность, желание казаться веселой и легкой, в то время как взгляд выдает истинное состояние. Злилась ли я на нее? Нет. Скорее, это было сочувствие. Я на своем примере ощутила всю «прелесть» роли любовницы и никому не желала этой участи. К Никите я теперь испытывала лишь одно чувство – равнодушие. Я не собиралась следить за его личной жизнью и не хотела, чтобы он присутствовал в моей, ни в каком качестве. И еще: я была ему благодарна, как бы дико это ни звучало.
Какой я стала без него? – Уверенной в себе, спокойной и раскованной.
Эта новая Алиса нравилась мне гораздо больше прежней.
Когда мы влюбляемся, то порой теряем разум: становимся нелепыми, капризными, ревнивыми и обидчивыми. Пытаемся рассмотреть взаимность в поведении объекта обожания. Фантазируем и додумываем то, чего нет. Мучаемся от неуверенности в себе и завтрашнем дне. Ведем себя странно, иногда безрассудно. Мы цепляемся к словам, помним каждое ненаписанное сообщение и знаем наизусть список девушек в его социальных сетях. Когда нет уверенности в чувствах мужчины, женщина становится нервной и истеричной. Нам нужна определенность, и это факт. Дайте нам уверенность в том, что нас любят, и мы откроемся совсем с другой стороны!
Когда ставишь мужчину во главу собственной жизни, все заканчивается плачевно. Это аксиома. В моем случае эйфория и мимолетное счастье сменились морем слез и проблемами с самооценкой. А мечты о вечной любви обернулись разбитым сердцем и ненавистью к мужчинам.
Теперь я благодарила Бога за то, что в один прекрасный день он дал мне сил положить этому конец, чтобы не сойти с ума. Я больше не могла чувствовать себя ненужной и нелюбимой. Не могла быть дешевой куклой. Не могла позволять играть с моими чувствами и делать из меня безвольную марионетку. Ведь чем настойчивее я шла наперекор своим принципам, тем хуже мне становилось. Морально и физически.
Были нервные срывы, антидепрессанты, книги про расставания и апатия. Черные списки, письма в стол и фильмы о несчастной любви. Новые знакомства, отвращение к мужчинам, долгие разговоры с подругами, бессонные ночи и реки алкоголя. Новость о его новом романе, желание застрелить их обоих, попытка сохранить лицо, истерика, жалостливые взгляды общих знакомых. Дальше – депрессия и тотальное безразличие к происходящему вокруг. Сейчас все казалось посредственной мелодрамой, и было ощущение, словно это происходило не со мной.
Эта ситуация научила меня бороться с чувствами, которые меня убивали. Резать по живому. Слушать голос разума. Не идти на поводу у эмоций. Выбирать себя и чувство собственного достоинства. Рвать отношения, которые меня унижают, даже если это невыносимо больно. Уходить с гордо поднятой головой, когда хочется ползти к нему на коленях. Не давать себе поблажек и не искать пути назад. Продолжать идти вперед, как бы ни было трудно. Залечивать раны. Отпускать. Смиряться. Быть сильной. С достоинством держать все удары судьбы. Не сдаваться. Собирать себя по кусочкам. Жить дальше, несмотря на то, что не хочется просыпаться по утрам. Забывать. Стараться простить. Принять то, что он больше не мой, и признать, что никогда и не был моим. Не держаться за напрасную надежду. Терпеть боль и верить, что когда-нибудь это пройдет.
Я научилась смотреть правде в глаза. И сознавать, что отношения невозможно спасти в одиночку. Только я одна хотела вывести их на новый уровень и выйти, наконец, из опостылевшего амплуа любовницы, ведь Никиту все и так устраивало. Научилась не жалеть о своих решениях. Любить и ценить себя. Понимать, чего я хочу на самом деле. Не идти против собственных принципов и не позволять себя использовать. Жить настоящим. Верить, что где-то меня ждет взаимная любовь.
Вечер, несмотря на мои опасения, прошел волшебно. Я натанцевалась, повеселилась на славу и пообщалась с людьми, которых давно не видела. Оказалось, что по многим из них я успела здорово соскучиться, а они, в свою очередь, были искренне рады видеть меня на этом празднике. Больше всех, конечно, обрадовалась Вероника – нам обеим не хватало ежедневных встреч и разговоров по душам, к которым мы привыкли за столько лет совместной работы.
Время пролетело незаметно, и пора было собираться домой. Когда я уже хотела вызывать такси, ко мне неожиданно подошел Никита.
– Алис, ты же понимаешь, что все это несерьезно, – Никита театрально покачал головой.
Я слушала его и не могла сдержать улыбки. Все эти красивые речи, оправдания и манипуляции сейчас казались мне нелепыми, банальными и смешными. Еще несколько месяцев назад я жизни не представляла без этого мужчины и была уверена, что не смогу оправиться после разрыва с ним. Теперь же было ощущение, что тот кошмар творился будто не со мной.
– Прошу, избавь меня от подробностей своей личной жизни, – засмеялась я.
– Что с тобой случилось? Ты стала… совсем чужая…
Я не дала ему говорить и засмеялась прямо в лицо:
– Поумнела, Никит! Только и всего.
Злости и обиды не было. Напротив, почему-то он стал казаться мне таким жалким. И даже несчастным. Мечется от одной женщины к другой и сам не знает, что ему нужно. Зато я знала, что мне теперь это не подходило. Я благодарила Бога за то, что отношения с Никитой меня больше не касались.
В дверях я почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась: Никита разговаривал с Юлей и при этом пристально смотрел на меня.
Я перестала винить его во всем, что со мной случилось, – только я несу ответственность за свою жизнь! И раз я позволила себе начать роман с женатым мужчиной и пойти против своих принципов, винить стоило только себя.
Я сама довела свою нервную систему до истощенного состояния, и теперь пришла пора с этим разбираться. Я не ждала мгновенных результатов, но готова была делать все, что от меня зависело, чтобы навсегда распрощаться со своими недугами.
Это было только началом большого пути. Клиника неврозов стала отправной точкой в моей борьбе за счастливую, полноценную жизнь. И я не собиралась останавливаться.
На работе дела шли как нельзя лучше. Все сотрудники искренне старались помочь, объяснить непонятные моменты и упростить мое знакомство с компанией. Мне было комфортно в такой атмосфере – рабочей, но вместе с тем дружелюбной, спокойной и совсем ненапряженной.
Мой второй проект – создание концепции для сети продуктов здорового питания – имел успех: заказчик остался доволен и обещал порекомендовать наше агентство своим партнерам. Руководитель лично выразил мне благодарность за проделанную работу и даже выписал премию. Я ликовала и получала огромное удовлетворение от своей деятельности. Теперь я стремилась только вперед!