Он молча кивнул и крепче сжал мою руку, что на нашем языке означало «я с тобой».
Я сделала глубокий вдох и начала с самого начала.
– Много лет назад в моей жизни появился человек, который стал для меня самым близким на свете…
Сосредоточив взгляд в одной точке, я старалась держать себя в руках, опасаясь нового приступа паники. Я сильно нервничала и заметила, как дрожат мои руки и трясутся колени: говорить об этом в открытую, вытаскивать правду из глубины сознания, где я надежно прятала ее столько лет, было невероятно сложно. Но отступать было нельзя.
Говорила я долго, окунаясь в воспоминания, не жалея сил и не подбирая слов. Я впервые за столько лет разговаривала о Жене с кем-то, кроме психолога. Каждым своим словом я со всей силы била туда, к чему было страшно даже слегка прикоснуться. Мой голос дрожал, дыхание сбивалось. Упоминая о друге в прошедшем времени, я чувствовала невыносимую боль и страх, но не останавливалась и изливала Саше все, что накопилось у меня на сердце.
Когда я закончила свой нелегкий монолог, в комнате стояла полная тишина. Было слышно, как бешено бьется мое сердце. Наверняка в тот момент пульс зашкаливал, но меня это мало заботило – на душе стало немного легче.
Во время моей исповеди Саша не просил меня быть ближе к сути, не закатывал глаза, не пожимал плечами, ни разу не перебил и не вставил ни слова. Он просто держал меня за руку и ни на секунду ее не отпускал. Когда я наконец отважилась поднять на него взгляд, в его глазах стояли слезы. И я чувствовала: он меня понимает. Его молчаливая поддержка была дороже всяких слов – я убедилась в том, что все сделала правильно. В этом человеке я обрела не только любимого мужчину – я видела в нем гораздо большее.
Открыв Саше свое сердце и доверив самое сокровенное, я нашла родственную душу, которой мне так не хватало после ухода Жени. Психолог был прав: только рядом с ними двумя я ощущала это странное чувство гармонии и умиротворения, что бы ни происходило в моей жизни. Я никогда не задумывалась об этом раньше, но теперь была уверена, что наша встреча не была случайной. С первых минут знакомства я почувствовала, что могу доверить этому мужчине мою боль и тревогу, но не сразу смогла в это поверить.
– …Теперь ты знаешь обо мне все, – мой голос еще дрожал. – И я совершенно не представляю, как с этим быть.
Он крепко прижал меня к себе и зарылся лицом в мои волосы.
– Девочка моя, моя маленькая сильная девочка. Сколько же тебе пришлось вынести!
– А сколько еще предстоит, – грустно улыбнулась я.
– Спасибо, что рассказала мне все. Я видел, как тяжело тебе это далось.
– Я не могла иначе. Помнишь, мы договаривались больше ничего не скрывать друг от друга? Я не смогу потерять тебя еще раз. Но что теперь делать? Как мне выбраться?
– Ты хочешь услышать мое мнение? – в его взгляде читалось смятение и искреннее сочувствие. Но не жалость.
– Конечно.
– Думаю, для начала нужно разыскать родителей этого мальчика и попробовать поговорить с ними.
«Ни при каких обстоятельствах», – в ту же секунду пронеслось в моей голове.
– Не думаю, что у меня хватит на это сил, – ответила я вслух.
– Если эта история не дает тебе спокойно жить, то рано или поздно тебе придется осмелиться на этот шаг. Я не могу даже примерно представить, что тебе пришлось пережить за последние дни, но уверен, что нельзя бросать все на полпути.
– Мой психолог призывает меня к тому же, и я понимаю, что вы оба правы. Но для меня это слишком тяжело, даже невыносимо.
– Ты намного сильнее, чем думаешь, и это не просто слова, Алис. Мы все преодолеем вместе, – он сжал мои руки в своих, и тревога сразу же уменьшилась. – Хочешь, сейчас посмотрим какой-нибудь фильм и ненадолго постараемся просто ни о чем не думать?
– Да, очень хочу. Спасибо тебе, родной – прошептала я, испытывая расслабление и благодарность. Глаза защипало от подступающих слез.
И в тот момент я четко осознала: он любит меня. Этот мужчина, с которым я была знакома всего несколько месяцев, готов сражаться со мной против всех нападок этого мира. Не сбегать от трудностей. Не оставлять одну. Не расставаться. И прощать. Он готов быть рядом, что бы ни случилось. Несмотря на раздрай, творившийся в моей душе, я ощущала, что это и есть свет, за которым мне не страшно идти.
После того разговора мы больше не возвращались к теме моего прошлого. Саша не давил на меня и не торопил с ответом. Он наблюдал за моими мучениями, поддерживал и всегда был рядом. Я видела, как сильно он переживает, но помочь себе могла только я сама. Мы часто гуляли по городу вечерами в полном молчании. А когда я ни с того ни с сего начинала плакать, Саша прижимал меня к себе и говорил, что мы справимся. Он ждал того момента, когда я буду готова взглянуть в лицо своему страху.
Всего несколько дней назад я была уверена, что моя жизнь, наконец, наладилась и вошла в ровную колею. Но теперь я снова стояла перед выбором, который был так очевиден, но найти силы, чтобы его сделать, оказалось невероятно сложно.
Из-за постоянного нервного напряжения ко мне вернулись головные боли. Ночами я часто просыпалась от своих криков – мне снова начали сниться кошмары. Я продолжала пить антидепрессанты и посещать психолога, но и это не приносило облегчения. Внутри меня словно поселился бес, который не давал сделать и шагу, чтобы не чувствовать адской боли. Она не оставляла меня ни на мгновение.
Когда тем утром после бессонной ночи я приехала к Саше на работу и в слезах бросилась в его объятия, он понял все без слов.
Я больше не могла так жить. Через два часа его знакомый добыл для меня драгоценную информацию – номер телефона Жениной мамы. Весь день в офисе я смотрела на цифры, записанные на листке бумаги, и никак не могла отважиться на этот звонок. Мне было сложно представить, что я могу сказать этой женщине спустя столько лет, как она воспримет мое появление и вообще захочет ли говорить со мной после всего, что случилось. Меня трясло от волнения, и все мысли в голове перемешались. Но после нескольких часов сомнений я все же решилась. Мне нужно было сделать этот шаг – на кону стоял вопрос моей дальнейшей жизни.
После четвертого гудка мне ответил звонкий женский голос:
– Алло?
От волнения казалось, что сердце стучит прямо в голове. Я почти перестала дышать, но все же выдавила из себя:
– Ирина Сергеевна, здравствуйте. Это Алиса Красавина. Мне очень нужно с вами встретиться. Прошу, не отказывайте мне…
Я чувствовала, как все сильнее подкатывала тошнота, а виски сдавливала знакомая боль – мигрень нарастала с каждой минутой. От колоссальной степени нервного напряжения создавалось ощущение, что я вот-вот потеряю сознание, но… через час я должна была быть у Жениных родителей, и Саша уже ждал меня внизу. К моему удивлению, Ирина Сергеевна была так искренне тронута моим звонком и так радостно приняла мое внезапное появление, что сразу пригласила в гости…
За прошедшие сутки я десятки раз прокручивала в голове различные сценарии нашего разговора. Думала, что скажу им, о чем буду спрашивать, записывала на листке вопросы. И вот теперь, когда этот момент настал, все здравые мысли напрочь испарились.
Перед тем как выйти из квартиры, я умылась холодной водой и несколько минут дышала в бумажный пакет, чтобы привести в норму дыхание. Головная боль никак не хотела отступать, и я знала, что виной всему нервы. За последние несколько дней я настолько вымотала себя постоянными раздумьями, что у меня совсем не осталось сил. Ни моральных, ни физических. Но сдаться я не могла.
Мне показалось, что дорога до Печатников заняла вечность, хотя мы и добрались до места без пробок.
«Как я осмелюсь взглянуть в глаза этим людям? Хватит ли у меня смелости?»
– Ты уверена, что мне не нужно пойти с тобой? – снова спросил Саша, когда мы подъехали к нужному дому.
– Уверена. Я должна встретиться с ними одна. Я смогу, правда, – имитируя уверенность, сказала я, но очень сомневалась в своих словах.
Меня душила мысль о том, что Саше приходилось в этом участвовать и постоянно волноваться обо мне, боясь за мое психическое состояние. Но одновременно я наполнялась благодарностью и нежностью – за то, что он переживал со мной трудности и просто был рядом. И мне очень хотелось верить, что когда-нибудь все это закончится и мы будем обыкновенной влюбленной парой.
Я быстро нашла пятый подъезд и позвонила в домофон. После третьего гудка раздался мужской голос:
– Да?
– Дмитрий Алексеевич, это Алиса, – ответила я, надеясь не выдать свое волнение.
«Все, теперь сбежать не получится. Я слишком далеко зашла».
– Ты справишься, ты справишься, ты справишься, – твердила я как мантру, пока лифт поднимался на десятый этаж.
В дверях меня уже ждали Женины родители. Его мама перекрасила волосы в белый цвет и сделала короткую стрижку, которая определенно ей шла. Выглядела она намного моложе своего возраста и сразу было видно, что она ухаживает за собой. А папа практически не изменился с тех пор, как я его помнила, – только на лице стали заметны морщины.
– Алисочка, здравствуй! – воскликнула Ирина Сергеевна, как только я вышла из лифта, и крепко обняла меня, словно я вернулась из далекого путешествия. – Какая ты стала красавица, ни за что бы тебя не узнала!
– Здравствуйте! Спасибо, что согласились со мной встретиться, – я все еще была сильно напряжена.
– О чем ты говоришь?! Мы так рады тебя видеть! – улыбнулся Женин папа. – Проходи, Ира специально для тебя испекла свой фирменный абрикосовый пирог.
Я улыбнулась в ответ и прошла за ними в квартиру. Это была просторная двушка, отделанная в светлых тонах. Здесь все было сделано гармонично и со вкусом, в стиле минимализма. Высокие потолки, кремовые тяжелые шторы на окнах, бежевые ковры, шкафы из светлого дерева и картины моря в оригинальных багетах на стенах. Все это создавало ощущение уюта и домашнего тепла, что совсем не соответствовало моему внутреннему состоянию.